— Правда, что ты четверых уложила? — с усмешкой задала она вопрос.
— Нет. Двоих.
— Тоже не хило. А зачем тебе Стас?
— Возможно, он захочет помочь.
— Тебе? — удивилась она.
— Мне. Я ведь сказала «возможно».
— Юрка и Федька Козинцев, которых ты пришила, сволотой были редкой, на их похоронах многие на радостях перекрестятся. Например, я. Так что помочь бы тебе надо. Но ты пойми: случись чего, голову с нас снимут. Так что помочь не против, но с осторожностью. Вляпаешься — сама и выкручивайся.
— Само собой, — вздохнула я.
— Вот и отлично. Пойдем взглянем на наши хоромы и прикинем, как тебе лучше к нему подобраться.
— А если выдать ее за новенькую? — предложила Верка. Старшая в ответ пожала плечами, глядя на меня с легкой усмешкой. Пока я еще соображала, что они имеют в виду, вмешался Денис.
— Да ты чего? — накинулся он на сестрицу. — Совсем головы лишилась? Какая из нее шлюха? И совсем нам это ни к чему.
— Кто бы тебя спрашивал? — разозлилась Верка, дав ему подзатыльник, вообще она любила раздавать их налево-направо, и это начинало меня раздражать. Тут я поняла, что все трое ждут моего решения, и отчаянно замотала головой:
— Нет, я не смогу… — Я хотела присовокупить, что и физическое мое состояние на сегодняшний день не позволяет влиться в ряды работников банного хозяйства, но вовремя прикусила язык.
— Ладно, — вздохнула Верка. — Это я так, на всякий случай предложила.
Мы прошли по всему зданию, Денис бежал впереди, точно сторожевой пес, все обнюхивая и осматривая.
— Там парилка, — объясняла старшая, звали ее Люба. — Вот здесь бассейн, тут комната отдыха.
— А там что? — обратила я внимание еще на одну дверь.
— Кладовка. Лежит всякий хлам. Кладовка меня заинтересовала, я в нее заглянула, но ничего интересного не обнаружила, тут и влез Денис.
— А что это за дверцы? — ткнул он пальцем, я-то значение им не придала, решив, что это маленький встроенный шкаф.
— Черт его знает, что это было? — пожала плечами Люба. — Вроде шахты какой-то. Может, белье в полуподвал сбрасывали?
Я открыла дверцы и просунула голову внутрь. Шахта была вместительной и шла отвесно вниз.
— Вот к этому крючку привязать веревку, и порядок, — восторженно зашептал Денис, начисто забыв про мое боевое ранение.
— А ведь точно, — улыбнулась старшая. — Из подвала есть дверь в переулок, оставим ее открытой. Банщик к вечеру уже наберется до чертиков, так что вряд ли тебя заметит. Поднимешься сюда по веревке и посидишь немного в кладовке. Дырку расковыряем, чтоб ты видеть могла, кто в комнату входит. Если повезет и Стае войдет один, без мужиков то есть, сможешь с ним поговорить. Уйдешь так же: быстренько в кладовку и в эту шахту, а там ноги в руки и на улицу. Как тебе?
— Отлично, — вяло согласилась я. О том, что мне придется подниматься по веревке на высоту этажа, думать не хотелось. Но как-то так выходило, что другого плана не будет. Мысленно вздохнув, я внесла ряд предложений:
— Нельзя ли что-то такое придумать, чтобы кладовка запиралась изнутри? Не хочется, чтобы меня здесь кто-нибудь обнаружил раньше времени.
— Две скобы видишь? — ткнула пальцем Верка. — Вставишь сюда палку покрепче, вот тебе и запор. Ну как?
— В целом все выглядит неплохо, — заверила я. Люба кивнула:
— Тачку в переулке укроешь за кустом. Заведенную. Пусть пацан в кабине сидит. Если что, бегом в машину и отчаливай. Нагишом они не больно за тобой набегаются. А если влипнешь — извини, я тебя знать не знаю.
— Само собой, — кивнула я.
За двадцать минут нашлась крепкая веревка и черенок от метлы, который решено было использовать вместо засова. Дырку в двери тоже расковыряли. Веревку привязали, и Верка внесла предложение:
— Попробуй спуститься.
Охать, стонать и мучиться на глазах троих зрителей желания не было.
— Зачем? — пожала я плечами. — И так знаю, что смогу. Давайте в подвал сходим и проверим там.
Мы спустились по лестнице вниз и тщательно все обследовали, затем через боковую дверь вышли на улицу.
— Вот здесь машину и приткнешь, — кивнула Люба.
— Спасибо вам, — сказала я, почему-то введя их в смущение. — Во сколько они приезжают?
— Обычно часов в семь, гуляют где-то до одиннадцати.
— Проследите, чтобы дверь из подвала была открыта.
— Сделаем.
Я еще раз их поблагодарила, и мы простились, Верка сказала, что ей уезжать домой нет смысла, и велела нам располагаться в ее жилье с удобствами. Сегодня она уже не вернется, а завтра препроводит нас на квартиру подруги.
Всю ночь мне снились кошмары, а сквозь них пробивалась мысль: так ли уж необходимо встречаться с этим Меченым? А ну как все мои предположения не более чем домыслы и я угожу прямиком в капкан?
Утром я поднялась с трудом и в ванной, заперев дверь, чтоб Денис неожиданно не нагрянул, долго осматривала свой бок. Зрелище гнетущее. Конечно, я не знала, как должно выглядеть заражение, но, по моему мнению, все возможные микробы во мне уже присутствовали. Летом на пляже мужчины с удовольствием поглядывали в мою сторону, любопытно, неужели это теперь навсегда останется в прошлом? «Нашла о чем жалеть, — упрекнула я саму себя. — Голову бы сохранить в целости… да от тюрьмы отмотаться. С русским языком у меня теперь тоже проблемы: менты, базары, отмотаться — кошмар какой-то, просто невероятно, что все это происходит со мной». Тяжело вздохнув, я кое-как сполоснулась под душем, так и не решив: можно мочить мои кровавые раны или стоит держать их в сухости.
Я прошлепала на кухню и занялась завтраком. Где-то через час появилась Верка, вид у нее был прямо-таки ужасный, черные круги под глазами и землистая бледность.
— Устала как собака, — заявила она, плюхнувшись на стул. — А ты старшей понравилась. Хоть ты, конечно, и чокнутая.
— А ты нет? — съязвил Денис, неожиданно появившись в кухне. Был он взлохмаченный и заспанный и, может, поэтому казался совсем маленьким. Зато изъяснялся он похлеще любого взрослого. — Ты рожу-то свою в зеркале видела? — накинулся он на Верку. — Угробишь себя раньше времени, если со своей работой не завяжешь.