После чего гофмейстерина взяла с собой бегинок к ее высочеству, а плясуны взялись разучивать пастораль.
Аррибо, убедившись, что все вроде бы завершилось благополучно, пошел вздремнуть. Ему для полного счастья недоставало двух часов сна – и он их получил.
Потом Аррибо открыл свой сундук и откопал склянку с маковой настойкой. Настойка была необходима для графа – чтобы пару ночей он спал мирным сном, а не скакал по крышам. Палфейн, увидев своими глазами черный силуэт, сразу поймет, что это не гигантская сова, не баклан-переросток и не орлан-белохвост. Он не станет кричать о своем открытии на Ратушной площади, но бургомистру доложит непременно. Тем похождения гольдингенского Хромого Беса и кончатся…
А от графа ван Тенгбергена предвиделась некоторая польза, и отдавать его на растерзание герцогским лекарям Аррибо не желал.
* * *
После двух репетиций танцовщики настолько устали, что им было не до ругани, и Длинный Ваппер отпустил сестру к бегинкам, даже не дав ей ни единой пощечины за непослушание. Ее проводил Йоос, очень довольный, что невеста поселилась в доме, где нет ни единого мужчины.
Аррибо ухитрился встретиться с Дюллегрит и еще раз напомнить ей, на что следует обращать внимание.
– И может случиться, что ночью к бегинкам пожалует гость. Ты затаись и внимательно разгляди его – рост, сложение, во что одет, на каком языке говорит. Все запомни и расскажи мне. И послушайся доброго совета – как можно раньше ложись спать. Темнеет поздно, гость если и придет, то после полуночи, а ты ведь еще хочешь навестить господина графа?
– А если гость не придет?
– Он, скорее всего, действительно не придет, но всякое может случиться. Когда запоют вторые петухи, вылезай в окно и беги к своему дружку, красавица…
Сам Аррибо полагал навестить графа еще до первых петухов и подлить ему в бокал с вином снотворной настойки. Разочарования Дюллегрит он в расчет не принимал.
Однако он не учел характера Длинного Ваппера.
Парень с самого прибытия в Курляндию был зол. Танцовщики ждали продолжения его шашней с богатой бегинкой – продолжения не было. Младшая сестра принялась своевольничать, и это было опасное своеволие – выдать Дюллегрит за графа ван Тенгбергена в случае их амурной близости мог бы разве что папа Римский, а найти ей после такого приключения жениха – сложная задача. Йоос от такой невесты отказался бы, а дома, в Антверпене, соседи очень скептически относились и к ее ремеслу, и к поездке в Курляндию, здраво рассуждая, что она может оттуда вернуться отнюдь не девственницей. Позор сестры станет двойным позором брата, не сумевшего уследить за девчонкой, хотя он и поклялся матери, что вернет ее домой точно такой же, какой увез из дома.
Длинный Ваппер оказался догадлив: сбежать ночью из-под его присмотра сестре было мудрено, он не постеснялся бы и привязать ее к кровати, а сбежать от бегинок – запросто.
Он появился возле жилища графа ван Тенгбергена очень не вовремя.
Аррибо и граф сидели возле дома на табуретах, еще один табурет с подносом служил им столом.
Граф, которого Аррибо угостил вином с подмешанной маковой настойкой, уже дремал, рискуя свалиться на траву. Аррибо, не нарушая сонного графского состояния светской беседой, смотрел на небо, вдыхал аромат маттиол, доносившийся из цветника, и слушал шум быстрой речки Алексфлусс, что текла в десятке шагов от его ног. Если бы не черная стремительная вода Алексфлусс, это была бы несравненная тишина: спал городок, спал ветер, спали недвижные кроны лип и дубов. Менее всего прекрасная ночь нуждалась в таком возмутителе спокойствия, как Никласс Пермеке. Но он буквально с неба свалился – Аррибо не сразу сообразил, что танцовщик перепрыгнул на речной берег с моста.
– Ну, вот мы все и встретимся сейчас! – сказал Длинный Ваппер. – Ваша светлость, я не дам вам спрятаться в доме! Сейчас сюда придет моя сестра…
– С чего вы взяли, Пермеке? – сердито спросил Аррибо.
– А я следил за домом бегинок. Об этом вы, господин повар, не подумали? Она уже вылезла в окошко. Я обогнал ее – я шел тем берегом реки и ни от кого не прятался, а она идет этим и чуть что – ныряет в кусты. Так вот, ваша светлость, как только она окажется здесь, я закричу, да так закричу, что прибежит городская стража! И я потребую, чтобы нас всех отвели в замок, и утром я все расскажу господину герцогу!
– С ума вы сошли. Герцог велит пинками выгнать вас из замка, – ответил Аррибо. – Больно ему нужно защищать добродетель вашей сестрицы. Ступайте отсюда…
– Нет! Я найду что сказать и про вашу милость! Сводник вы и интриган! Какое поручение вы дали моей сестре? Зачем вам нужно, чтобы она следила за бегинками? Мало ли кто ходит к ним по ночам? Мало ли что лежит у них в сундуках?
Аррибо на несколько секунд онемел. Он не предусмотрел, что ссора брата и сестры будет иметь продолжение; что Дюллегрит, оправдываясь, сделает все, чтобы отвлечь внимание Никласса от своих шашней с графом, а привлечь к тайным делам Аррибо.
– Его светлость и не знает, с кем связался, – продолжал Длинный Ваппер. – Но я и господину графу открою глаза! И все расскажу его высочеству! Я знаю, госпожа герцогиня не потерпит при дворе такого свинства! Ваша светлость!
Граф ван Тенгберген встал и уперся руками в бока.
– Проклятый альгвасил! – громко сказал он. – Я отниму твой жезл, и мы с доном Аррибо учиним смотр всем богомольным дамам в гольдингенском замке. Мы запретим им нюхать табак, пить шоколад и есть рубленые котлеты.
Длинный Ваппер не читал «Хромого Беса» сеньора Луиса Велеса де Гевары и не мог в странной речи графа узнать цитату. Но он понял эту речь по-своему.
– Вы опоили его, господин Аррибо! Вот и бутылка стоит! Не трогайте ее, я сейчас крикну стражу! Вы мне сразу не понравились! Я все расскажу его высочеству – и про сестру, и про бегинок, и про это отравленное вино!..
Будь Никласс Пермеке чуть поумнее – сообразил бы, что всякий удар следует наносить вовремя, а угрозы – вернейшая примета бессилия. Но негодование и ярость помутили ему рассудок.
– Господин Пермеке! Я вас умоляю! Все что угодно, только не говорите его высочеству! – с этими словами Аррибо устремился к плясуну, словно собираясь рухнуть на колени у его ног.
Длинный Ваппер подпустил его слишком близко и не уследил за быстрым и точным движением руки. Мгновение спустя он, тихо вскрикнув, схватился рукой за грудь.
Аррибо подхватил его и потащил к реке. Когда тело, еще живое, уже почти опустилось в воду, он, упершись ногой в грудь Никласса, выдернул кинжал из его груди.
– Плыви, глупый карась, – сказал Аррибо.
Алексфлусс как будто нарочно обучалась таскать трупы – она понесла Длинного Ваппера прямо к пороховой мельнице, где он и должен был застрять на плотине.
Теперь следовало как-то объяснить все это графу.
Аррибо обернулся, впопыхах вспоминая, нет ли чего похожего в «Хромом Бесе».