— Откуда ты здесь взялась? Убирайся! Ты мне тут не нужна. Из-за тебя я проиграю. Немцы перебили половину моих людей. Мне сейчас нельзя отвлекаться.
Он бросил винтовку в грязь, достал из кобуры старинный пистолет и стал целиться в меня, перешагивая через застывшие фигуры умирающих и уже мертвых солдат.
— Я могу тебя убить. И тебя отсюда вышвырнет.
Он подошел совсем близко и приставил пистолет к моему лбу. Я почувствовала прикосновение холодной стали. Его игрок был выше моего. Казалось, борода и пистолет у него самые что ни на есть настоящие. И он выглядел таким большим и сильным, как будто был живым человеком.
Конечно, он не мог меня убить, по крайней мере, не на этом воображаемом поле битвы. Но если он нажмет на курок, меня выбросит из игры, а я не могла этого допустить.
Внезапно я поняла: Яго психопат. Десятилетний психопат. Но именно это мне сейчас и было нужно.
— Яго, послушай, кто-то пробрался в мою комнату. Это… это… — тут нужно было солгать, — это одна из протестующих. Она проникла в дом. Ты должен взять в оружейной позитрон, так ты сможешь себя защитить. А потом иди в мою комнату и убей ее. Она уже там, высокая, с рыжими волосами.
Я собиралась сказать, что женщина похожа на Мадару, но это могло вызвать подозрение.
— Медлить нельзя ни секунды! Если провозишься, она тебя прикончит. Ты должен оказаться быстрее. Просто убей ее! Убей не глядя!
Аватар Яго почесал бороду и убрал пистолет от моего лба.
— Сейчас я на нее посмотрю, — сказал он. — Включу у себя в капсуле режим «обзор дома».
— Нет, — сказала я, и меня охватила паника. — Не делай этого! Времени нет! У тебя меньше минуты. Послушай, там нужен кто-то жесткий, кто умеет обращаться с позитроном. Ты единственный, кто может это сделать! Запомни: высокая рыжеволосая женщина… у нее в руках кухонный нож.
На лице офицера появилось пугающее выражение удовольствия, и на секунду он почти превратился в моего двоюродного брата. Он поднял глаза к плотным серым облакам на искусственном небе.
— Игра окончена.
Яго почти ничего не угрожало.
Я знала, что дядя Алекс приказал Мадаре убить только меня. Правда, я все равно волновалась: вдруг что-то пойдет не так. Десятилетние мальчики не должны использовать позитрон, даже если уже доказали, что умеют с ним обращаться. И меня беспокоило кое-что еще. Яго мог вообще не сделать то, о чем я просила, если бы понял, что это Мадара. Это было более чем вероятно. Оставалось только надеяться, что он все равно отвлечет ее хотя бы на некоторое время. Хотя и на это рассчитывать особо не приходилось. Мадара была любимой Эхо дяди Алекса, в том числе и потому, что выполняла любой приказ, и делала это быстро.
А еще дядя Апекс мог узнать, что здесь происходит. Даже находясь на работе, он мог проверить, как идут дела дома. Чтобы вернуться, ему хватило бы и минуты, а то и меньше.
Я сидела в капсуле и наблюдала за комнатой. Мадара стояла неподвижно, как статуя, и ждала. Я старалась дышать спокойнее, но все мое тело сковал страх. А потом все произошло — даже слишком легко и быстро. Дверь в спальню распахнулась, Мадара обернулась, и прежде чем Яго осознал, в кого стреляет, она исчезла. Он убил ее. Только спустя секунду он понял, что натворил, и, подавленный, застыл посреди комнаты.
Он только что уничтожил самую дорогую Эхо дяди Алекса.
Так он и стоял, маленький десятилетний мальчик с темной челкой. Стоял и смотрел на оружие — то самое, с которым он оборонялся от протестующих. Но убийство Мадары огорчило его гораздо больше, чем убийство людей.
Я вышла из капсулы. Дверь в спальню все еще была распахнута. Наконец-то я могла бежать. Но Яго нацелил на меня позитрон. По его прыщавым щекам катились слезы.
— Ты меня обманула!
— Она хотела меня убить.
— Нет, не хотела!
— У нее был нож. Твой отец хочет меня убить.
Он посмотрел на валявшийся на ковре нож.
— Нет, не хочет! Он просто тебя ненавидит — вот и все.
— И родителей моих он убил.
— Нет! Нет, он этого не делал! — Яго был готов выстрелить.
— Я не вру. Твой отец решил меня уничтожить, потому что я слишком много знаю. Он нарушил закон.
— Моему отцу плевать на законы. У него есть деньги. Деньги сильнее каких-то там законов.
— Послушай, Яго, ты можешь причинить себе вред. У тебя в руках очень опасное оружие. Я бы ни за что не попросила принести его сюда, если бы мне не была нужна твоя помощь. Мне грозила смерть.
— Причинить себе вред? Скорее я причиню вред тебе! Нет, больно тебе не будет. Ты просто исчезнешь. Ой, Одри, куда же ты делась? Ха-ха!
Внутри меня что-то перевернулось. В этот самый миг меня озарило.
Просто исчезнуть…
Эти слова должны были меня напугать, но эффект оказался обратным. Вообще-то, мысль просто раствориться в воздухе казалась мне самым лучшим выходом. Дэниела уже продали, и я никогда его больше не увижу. Единственный, кому я была небезразлична на Земле, и человеком-то не был. Так что я не блефовала, когда шагнула к Яго и сказала:
— Ну, давай. Сделай это. Нажми на курок.
— Это не курок.
— На кнопку. Да какая разница! Ты, жалкий фанатик оружия! Нажми, потяни, поверни, щелкни — или что там нужно сделать? Поиграй в войнушку, ведь я просто враг в одной из твоих убогих игр. Мы на грязном поле времен Первой мировой войны. А ты вообще знаешь, что эта война была на самом деле? Сделай это. Убей меня. Я и так уже почти превратилась в ничто. Большое, пустое ничто. Ну же, осуществи свою мечту!
Яго разозлился. Его губы сжались, и он стал похож на миниатюрную копию своего отца. Казалось, он закипает изнутри. Как яблоко, лопающееся в духовке от сильного жара, он тоже был готов взорваться:
— Одри, заткнись!
Я подошла ближе:
— Почему бы тебе меня не прикончить?
— Заткнись, или я… или я тебя убью! Тупая идиотка!
— Тупая идиотка? И это все, на что ты способен? Вот это жесть.
— Я уже убивал людей!
— И что же тебя тогда останавливает? То, что я девочка? Так я феминистка. Даешь равные возможности для всех! Ну же, Яго, не трусь.
Мальчишка покраснел то ли от отчаяния, то ли от злости, то ли от того и другого разом.
— Я не трушу!.. Я сделаю это… Я сделаю это…
— Отлично, но помни: твой отец — убий…
И вдруг раздался чей-то голос:
— Хватит!
При звуке этого голоса Яго подпрыгнул и, обернувшись, увидел своего отца, который с мрачным лицом стоял на пороге.