Мама подразумевала не Джейми. Она говорила о себе.
– Она думает, я не смогу это принять, – тихо вымолвила я.
Джейми затрясла головой.
– Даже если бы Анна что-то скрывала, она бы попросила его не рассказывать тебе! Даже твой отец не забыл бы о такой просьбе!
Однако пока я стояла как вкопанная, бесстрастная, рассудочная, часть моего сознания поняла, что к чему. Разобраться в хитросплетениях отцовских мотивов было проще, чем думать о его записке.
– Он хочет все испортить.
Джейми взглянула на машину.
– В смысле, испортить тебя? Побаловать?
– Нет. Он решил испортить мне настроение, – проговорила я с трудом. – Он просто показал мне, что узнал о болезни мамы раньше меня. Дал понять, что он знает, а я – нет.
Внезапно мои ноги стали ватными, и я осела прямо на подъездную дорожку. Это не было похоже на падение, я медленно сгруппировалась, обняла колени и закрыла глаза.
Спустя мгновение Джейми оказалась рядом со мной.
– Лиззи, все в порядке.
– Неправда.
Она пригладила мои волосы.
– Тебе еще неизвестно, какой у твоей мамы диагноз. Может, ей надо депульпировать зуб… вот и все!.
Я не стала тратить силы на спор. Люди не пользуются словом «диагноз», когда речь идет об обычном визите к стоматологу. Кроме того, когда твоей матери требуются услуги дантистов, машину тебе тоже никто не покупает.
Поэтому я произнесла:
– А что, если это из-за меня?
– Что именно?
– Террористическое нападение в Далласе, привело к… маминой болезни.
Я открыла глаза и жалобно посмотрела на Джейми. Она промолчала.
– А если она заболела из-за меня? – спросила я. Какая из меня валькирия? Я проклятый зловещий жнец, воплощение смерти.
– Лиззи, ты несешь чушь. – Голос Джейми был спокойным, но строгим. – Не ты причина того, что произошло в Далласе. Виноваты те парни из Колорадо. Чем бы ни заболела твоя мама, это вызвали бактерии, а не ты.
Я совсем понурилась. Джейми был неведом ледяной холод, который поселился в моей душе и нашел отклик у тьмы загробного мира. Она и вообразить не могла, что я способна видеть призраков, умею переходить на обратную сторону и лицезрею полуистлевшие воспоминания забытых сущностей. Да и маленькие мертвые девочки, стоящие в палисаднике убийцы и нуждавшиеся во мне, тоже не маячили у нее перед глазами.
Теперь я сама немного уподобилась смерти.
– Джейми, это внутри меня.
Она взяла меня за руку, которая безвольно лежала на моих коленях.
– Ты о чем?
– После Далласа во мне кое-что изменилось.
– Естественно, изменилось. Однако в тебе нет ничего, что способно вызвать болезнь мамы. Нам лучше позвонить ей и выяснить, в чем дело.
– Может, это всегда было во мне. – Я стиснула ладонь Джейми. – Я выросла с Минди. Она была здесь раньше, чем я родилась.
– Что еще за Минди?
Внезапно я почувствовала необходимость признаться ей во всем.
– Мамина лучшая подруга в детстве. Ее убили. Это событие изменило жизнь моей матери.
Джейми изумленно таращилась на меня. Я понимала, что несу бессмыслицу, но почему-то не могла остановиться. Я столько скрывала от нее и сейчас должна была выговориться.
– Думаю, ее смерть и меня изменила. Я выросла рядом с призраком маленькой девочки.
Джейми долго меня разглядывала.
– Ты серьезно? Что же произошло с Анной?
– Когда ей было одиннадцать лет, ее лучшая подруга исчезла во время автомобильной поездки с родителями. А потом Минди нашли закопанной возле ее же дома – на заднем дворе. Вот почему мама всегда за меня боялась.
Джейми выронила мою руку.
– В смысле, как во время школьной экскурсии в прошлом году, когда она каждые пять минут слала тебе эсэмэс?
Я кивнула.
– Ну и дела! – выпалила Джейми. – А я так сильно над тобой потешалась.
– Минди поселилась у нас еще до моего рождения. А сейчас процесс ускорился еще больше, и я меняюсь с каждой секундой, – продолжала я.
Даже если половина тех слов, которые сыпались у меня изо рта, звучала для Джейми бредом сумасшедшего, мне полегчало от того, что я произносила их вслух. Как и говорил Яма, я психопомп от рождения.
Джейми опять сжала мою руку.
– Но, Лиззи, призраков не бывает! И почему ты никогда не рассказывала мне о Минди?
– Я узнала о ней только после Далласа. Мама от меня скрывала ее историю, точно так же, как она скрывала свою болезнь. – Я посмотрела на смятую записку, которая валялась на земле.
– Лиззи, нам лучше позвонить твоей матери.
– Конечно. – Я оперлась на бампер новой машины и, оттолкнувшись, встала. Я приняла решение. – Но не сейчас, когда она на работе. Спорю, мамимы сослуживцы ни о чем не догадываются. Мы не можем поставить ее в неловкое положение и вывалить все это на нее.
– Но она же на тебя вывалила!
– Это не ее вина.
Вряд ли Джейми согласилась, но она сказала:
– Лиззи, я останусь с тобой до ее возвращения.
– Не обязательно. – Я сделала глубокий вдох, заставляя себя улыбнуться. – Прости, но мне надо побыть одной. Пожалуйста.
Она уставилась на меня, но я не опустила глаза. Холод в моей душе превратился в глыбу льда, помогая мне сохранить спокойствие.
– Ты правда в порядке? – пролепетала она.
Я кивнула и обняла ее.
В общем, мне удалось уговорить Джейми, и в итоге я прощально махала подруге рукой, наблюдая за ее отъездом. Затем повернулась к двери и открыла ее. На полу лежал очередной голубой конверт. Я опустилась на колени и подняла его. Внутри конверта звякнул металл.
– Лиззи?
Это была Минди, выглянувшая из коридора, который вел в мамину спальню.
– Привет, – поздоровалась я.
– Странно выглядишь.
Я кивнула. Без сомнений, я выглядела как человек, готовый растерзать мир на клочки. Конверт порвался пополам, словно папиросная бумага, и ключи от машины упали мне на ладонь.
– Мне надо уехать сегодня вечером, но завтра я вернусь. Обещаю.
– Хорошо, – с колебанием сказала Минди. – Куда отправишься?
– Кое-что исправить, – ответила я.
Новый автомобиль был оборудован шикарной системой GPS, и, когда я завела двигатель, экран мигнул и ожил. Однако вместо того, чтобы прокатиться до переулка Хиллера в Пало-Альто, мне пришлось задержаться и повозиться с машиной, которая решила попотчевать меня правилами работы, бесконечными советами по поводу личной безопасности и информацией о себе. Похоже, она хотела познакомиться со своим владельцем.