– Да, я иногда оказываю помощь Сергею Михайловичу.
– И чем же он страдает?
– У него больное сердце.
– Не вижу, что бы ты могла дать ему.
– Все необходимые препараты хранятся в шкафу.
– Работай, но быстро.
Женщина подошла к шкафу, открыла створку, достала пузырек, выложила на ладонь пару мелких таблеток, повернулась к Таеву и сказала:
– Нужна вода.
Графин, стоявший на столе губернатора, был пуст.
– Понял, сейчас принесу, – проговорил Габаров и сходил за водой.
Губернатор принял таблетки. Докторша измерила давление, послушала сердце.
– Сейчас все нормально, благодарю, Зинаида Владимировна, – сказал Кошелев.
Женщина посмотрела на Таева.
– Мне надо бы остаться здесь, хотя бы в приемной.
– Нет! – отрезал главарь. – Пойдешь ко всем. Дамир!
Габаров увел докторшу.
– Так, значит, все нормально, господин губернатор? – осведомился Таев.
– Более или менее.
– Ну и отлично. Расслабься. У твоего первого зама есть два часа. Если он убедит начальство, а также тех псов, которые расстреляли людей у клуба «Юпитер», явиться сюда, то, возможно, я отпущу и тебя. Потом ты перед народом ответишь за бойню, устроенную у Дома правительства.
– А разве это не ваших рук дело?
– Стрельба по мирной демонстрации? Зачем это нам? Мы защищаем их интересы и стали бы стрелять по ним? И потом, в отличие от спецназа МВД и ФСБ у нас снайперских винтовок нет. Мы подобрали то оружие, которое бросили твои менты.
– Участкового тоже не вы убили?
Таев изобразил удивление:
– Какого еще участкового?
– Ладно, что с вами разговаривать.
– Вы и своего завалили, чтобы спровоцировать бойню?
– Не говорите глупостей.
– Заткнись! Сиди молча и не дерзи. Я этого не люблю.
Таев подошел к окну, посмотрел на улицу. Там уже не было трупов. Сотовый телефон издал сигнал вызова.
– Да?! – ответил Руслан.
– Это Артюхин.
– Очень приятно.
– Корреспондент и оператор прибыли к Дому правительства.
– Прекрасно. Пусть спокойно идут к парадному входу, поднимаются на третий этаж, прямо в кабинет губернатора, и ничего не боятся.
– Хорошо.
– Ты с генералами говорил?
– Они должны подъехать.
– Ладно. У тебя меньше двух часов.
– Я помню.
– Это хорошо, что память не подводит. Все. Отбой. – Таев переключился на Жгута: – Боря, сейчас в подъезд войдут телевизионщики. Их должно быть двое, корреспондент и оператор. Пропустите их ко мне, но вместе с Коганом тщательно обыщите. Кроме документов и телеаппаратуры, у них ничего не должно быть. Никаких телефонов, диктофонов.
– Я все понял. Кто-то вошел в холл первого этажа.
– Будь внимателен. Пропускаешь только журналюг, остальных, если объявятся, вали без промедления.
Белов постоянно менял место, хотя в условиях крайне ограниченного пространства сделать это было довольно сложно. В 10.15 он выбрался в подсобку, прошел в туалет и отпрянул назад, услышав кашель молодого человека, который, судя по всему, находился у торцевого окна. Главарь банды решил выставить здесь наблюдателя.
Глупо! Снять его – дело нескольких секунд, но главарь, видимо, совершенно не дорожит людьми либо уверен в том, что спецназ не предпримет попытку штурма. Но это его дело.
Белов вернулся в подсобку. Отсюда человек, стоявший у окна, слышать его не мог. Он набрал номер Бахтеева.
– Да?! – тут же ответил начальник охраны.
– Спецназ прибыл?
– Только что. Передаю трубку командиру группы.
Белов услышал в динамике приглушенный голос, показавшийся ему знакомым:
– Слушаю!
– С кем я говорю?
Ответ оказался совершенно неожиданным:
– Привет, Бур.
Так звали Белова, когда он служил в спецназе.
– Не понял!..
– Не узнал? А ведь мы когда-то вместе в станице Зерновой Джуму брали!
– Вьюн!.. Рома, ты? – удивленно поговорил Белов.
– Я, Коля.
– Командир группы спецназа?
– А что, в этом есть нечто странное? Ты уволился, я продолжил службу.
– Нормально.
– Ладно, рад слышать тебя, но перейдем к делу.
– Тебе Бахтеев обрисовал общую обстановку?
– Да. У нас полтора часа на то, чтобы снять проблему.
– Почему полтора часа?
– Боевики дали два часа на выполнение их условий. В подробности вдаваться не буду, встретимся, поговорим. Тридцать минут уже прошло.
– Ты сказал: мол, встретимся. И когда же?
– Думаю, минут через двадцать-тридцать.
– Ты в своем амплуа, Рома. У тебя есть пропуск на проход в сортир, расположенный в той части здания, которая контролируется террористами?
– А он мне и не нужен. Сам мог бы догадаться, как я попаду к тебе.
Белов поднял голову, увидел в потолке решетку и спросил:
– Ты собираешься пробраться по вентиляционной системе?
– Не совсем так. Всего лишь перейти по ней с одного этажа на другой. Кстати, ты занял очень удобную позицию. Только в подсобках имеются сквозные проходы.
Белов перевел взгляд на пол, за инструментами увидел часть такой же решетки.
– Не знал, что здесь так устроена вентиляция.
– Вообще-то ты, офицер подразделения охраны, должен был не просто знать об этом, но и уделять данному обстоятельству повышенное внимание. Но это упущение твоего начальника. Как обстановка в крыле?
– Пока спокойная.
– Сколько человек могут уместиться в подсобке?
– Со мной не больше двух.
– Это уже лучше. Я планировал идти к тебе один.
– Но троим тут не укрыться. Если ты и еще кто-то спуститесь в подсобку, то нам придется сразу же действовать.
– Мы так и поступим. Я сейчас рассредоточиваю бойцов и выхожу на четвертый этаж. Как буду над решеткой, подам сигнал. Брошу вниз спичку. И тихо, и для тебя заметно. Ты определишь, когда мы сможем опуститься. Связь не поддерживаем. Так, Коля?
– Да.
– До встречи!
Белов повеселел. Он хорошо знал Романа Скоробогатова, Вьюна, своего бывшего напарника в группе спецназа. Тот всегда отличался отчаянной, но не безрассудной смелостью, острым умом, способностью принимать решения в самых сложных ситуациях, а главное, успешно претворять их в жизнь.