Он выскочил на меня из пыльного облака.
— Лежать!
Я рухнула на четвереньки, над головой со снарядным свистом пролетело нечто визжащее и разбрасывающее комья зеленой слизи. Я осторожно осмотрелась, прикинув, что ползком до корзины мне не добраться и за сутки. Ларс сражался ко мне спиной, фехтуя сразу двумя клинками. Шипастые твари, неплохо передвигающиеся на двух нижних конечностях, пытались окружить моего охотника, обходя его по широкой дуге. Моего раненого, окровавленного, пошатывающегося охотника. Я встала в полный рост и ринулась на помощь. Оружия у меня нет? Плевать! Я их голыми руками рвать буду и зубами грызть… Интересно, эти существа ядовитые? Может быть, их отварить надо, прежде чем в рот засовывать?
Хлопая кожистыми крыльями, передо мной вырос слюнявый мутант.
— Пошел вон! — заорала я, безуспешно пытаясь стукнуть его вытянутой ногой. — Пошел! Или я прикажу тебе сдохнуть!
Алые глазки «птеродактиля» пылали ненавистью. Мутант приоткрыл безгубый рот, из-за двойного ряда треугольных зубов показался язык.
— Ты кто? — прорычало чудовище.
Вместо ответа я заорала свое коронное «кия!» и наконец смогла выбросить ногу вперед и вверх. Последнее, что я видела, перед тем как рухнуть, был блестящий липкий язык, обвивающий мою щиколотку, а последнее, что ощутила, — резкую боль ожога.
— Вас и на полчаса одних оставить нельзя! — возмущенно попискивал Пак. — Я вам, можно сказать, самое дорогое доверил, мой пожизненный протеиновый запас, Дашку мою ненаглядную, а вы что?
— Заткнись, зеленый, — зло отвечала Джоконда. — Никто не ожидал, что жариды мигрировали так далеко на юг. В это время года они откладывают яйца на Полночных скалах.
— Это было не дикое стадо, — возразил Ларс. — Если бы нам удалось допросить их предводителя…
— Много он тебе расскажет, без языка, — фыркнул Пак.
— А зачем ты ему его отрезал?
— А что я должен быть делать? Дашка без моей помощи против него и минутки бы не продержалась.
Жжение в ноге усилилось, я открыла глаза. На голени, чуть повыше ботинка, на крошечном участке обнаженной кожи все так же болталась красная петля.
— Ты отрезал ему язык… вилкой?
Говорила я с трудом, поскрипывая песком на зубах.
— Нет, ложкой, — саркастически возразил зеленый и задумчиво продолжал: — Хотя если у ложки заточить край, режущая кромка получится о-го-го какая! Дашка, ты щипачей каких-нибудь знаешь? Ну которые монетами в трамвае сумки вспарывают? Мастер-класс по профессиональной заточке мне не помешает. Значит, как только в твой мир вернемся, про такси забудь, будем на общественном транспорте ездить, на карманников охотиться. Я передачу по телевизору видел…
— Снимите это немедленно! — простонала я, взбрыкнув поврежденной ногой. — Этот язык. С меня. Снимите!
— Что у тебя там возле дома проходит? Линия метро есть? — Пак, не прекращая трепаться, принялся кромсать красную петлю. — Значит, найдем воришку, поймаем на горячем, пригрозим чем-нибудь, и он меня к себе в ученики возьмет.
Я тихонько повизгивала от боли.
— Рана глубокая, — задумчиво произнесла Джоконда. — Лечебного гламора у меня при себе нет, аптечка в корзине осталась. Разве что Ларс на месте крушения ее найдет.
— Где он? — приоткрыла я один глаз. — Где Ларс?
— Пошел на разведку. Но до его возвращения ты, скорее всего, не дотянешь. Слюна жаридов ядовита, и твой организм уже отравлен.
— Готово! — сообщил Пак. — Принимай работу, хозяйка.
Я подтянула ногу поближе; с перепугу мне показалось, что из-под слоя запекшейся крови проглядывает кость.
— А ведь нет в вашем задрипанном Энске метро! Придется нам с тобой, о владычица умнейшего во вселенной нюхача, в столицу перебираться. Там и размах побольше, и коммуникации.
— А правду говорят, что слюна пикси лечебна? — перебила Джоконда страстный монолог.
— Кто говорит? Плюнь в глаз этому говорителю, как встретишь. Ядовитые слюни, лечебные слюни… Яд и противоядие… Вот ведь болтуны!
Пак не мешкая приступил к лечению. Шершавые прикосновения к щиколотке были приятны.
— И на рафоту мы фебя уфтроим. Ф больфих городах и фарплаты пофыше.
Рана затягивалась просто на глазах. Джоконда восхищенно ахала, а Пак все продолжал и продолжал болтать:
— Ларфу фоже придется фереехать. Фы же теперь фара. Он феферь без фебя не может.
Я вспомнила наши с охотником обнимашечки на воздушном шаре и то, как Джоконда помешала нашему единению. На удивление, злобы я не испытывала. Темпераментная итальянка в какой-то мере оказала мне услугу. Второго первого раза не бывает, а я чуть было не испортила наш с Ларсом «первый раз». В крошечной корзине? С сопящей соперницей под боком? Нет уж, увольте! Назовите меня пошлой, но розы, шампанское, медленная музыка и шелковые простыни больше отвечают моему представлению о занятиях любовью.
— Все! — Пикси победно сплюнул и подлетел к моему лицу. — Зрачки расширены, дыхание прерывистое… Если бы не действие яда, я мог бы решить, что у тебя, Дашка, ко мне влечение самого сексуального толка.
Я фыркнула и слегка покраснела.
— О мио дио! — всплеснула руками Джоконда, обозревая мою абсолютно гладкую ногу. — Даже кровоподтека не осталось!
— Я еще и не такое могу, — многозначительно проворковал зеленый. — Так что, Дарья Кузнецова, тянет тебя ко мне или не тянет? Отпусти чувства на волю. В конце концов, никто не сможет тебя обвинить. Я очень привлекательное существо. Если бы ты знала, сколько благородных дам разных размеров и рас одаривали меня своим расположением!
— А что ты будешь делать, привлекательное существо, если охотник вызовет тебя на дуэль из-за своей женщины? — весело спросила Джоконда.
Пак расправил плечи.
— Ларс возвращается. — Сирена указала в сторону. — Не хочешь повторить свои страстные речи при нем?
Пикси раздраженно бросил:
— Девчонки! — и, выкрикивая приветствия, отправился навстречу приятелю.
Полет был недолгим. Через несколько секунд Пак будто наткнулся на невидимую стену, рванул в сторону и, петляя по широкой дуге, скрылся за ближайшими кустами. Причина паники скоро стала мне понятна. Охотник был не один. Вместе с ним шел Господин Зимы. Именно шел, а не летел на волшебной ледяной платформе. «Фейский Гаврош» очень повзрослел за то время, что мы не виделись. Теперь это был подросток лет четырнадцати-пятнадцати на вид. Эдакий эмо-бой, с рваной челкой, прикрывающей глаза, долговязый и слегка нескладный. Интересно, не близость ли моей боевитой соседки повлияла на эти перемены? И не открылась ли Анна возлюбленному? Одет он теперь был иначе — в черный кожаный костюм, слегка узкий в плечах, высокие сапоги и шелковый плащ, развевающийся наподобие крыльев нетопыря.