Book.

Валя широко открыла глаза:

– Осы умеют делать бумагу?

– Да… Они, кстати, и человека научили делать бумагу из древесины, – ответил Иван Гермогенович и прочел ребятам целую лекцию об осах, о древесине, о старинных, давно забытых открытиях. – Было время, – рассказывал Иван Гермогенович, – когда бумагу приготовляли из одних только тряпок. Но шведский ученый Яков Христиан Шефер, который жил в восемнадцатом веке, исследуя жизнь насекомых, научился у них делать бумагу из древесины. Рассматривая однажды гнездо осы, он заметил, что оно сделано из материала, который похож на бристольский картон. Он проследил за работой ос. И тут Христиан Шефер обнаружил, что осы жуют кусочки древесины и приготовляют из нее отличную бумагу.

Но в то время на открытие Шефера никто не обратил внимания.

Прошло еще пятьдесят лет. Другой ученый, Келлер, напомнил людям про открытие Шефера, и напомнил как раз кстати. В бумаге в то время уже сильно нуждались, а тряпок не хватало… Попробовали делать бумагу, как делают ее осы, из древесины… Сначала ничего не выходило, но потом дело наладилось. С тех пор почти вся бумага изготовляется исключительно из древесины.

– А зачем же осы делают бумагу? – спросила Валя. – Разве оса эвмена из бумаги сделала кувшин, в котором мы сидели?

– Ну, так то была оса эвмена. А ведь кроме осы эвмены есть еще двадцать тысяч видов других ос. И все они по-разному строят свои гнезда. И по форме разные, и по размерам. Оса амазонская полибия, например, строит гнезда величиной с человеческий рост. Эти огромные гнезда висят на деревьях, словно корзины с ручками. А вот оса ординер имеет гнездо величиной с куриное яйцо. Есть осы, которые строят свои гнезда наподобие трубчатых камер. Осы полисты строят свои гнезда прямо под открытым небом, без «крыши». Есть осы, строящие гнезда на деревьях, а есть немало и подземных ос.

– Ну, хорошо, – сказал Карик, – они делают бумагу. Но не такую же хорошую, какую делают люди?

– Напрасно так думаешь. Многие осы приготовляют бумагу лучше человека. Бумага осы не боится ни снега, ни дождей, не рвется от ветра. Вот если станешь энтомологом – попробуй разгадать секрет приготовления бумаги осами. Такая бумага будет очень полезна людям. А ты о чем задумалась, Валя?

– Я думаю, как бы поскорее уйти отсюда. Если они уже грызут наш причал, значит, они где-то недалеко от нас. Я боюсь их. Пойдемте домой!

– Ну что ж, – сказал Иван Гермогенович, – домой так домой. Пошли!

И путешественники вернулись в свою пещеру.

Утром чуть свет они перекатили на корабль последние бочки с медом, перенесли волосяные матрацы, захватили и яйца светляков.

Одно яйцо как сигнальный фонарь Карик прикрепил к верхушке мачты. Суетился он, пожалуй, больше всех. И немудрено. Ведь он так долго болел и так мало приложил сил для спуска и оснастки корабля, что ему теперь необходимо было работать больше Вали и профессора.

Бегая по кораблю, Карик командовал, как, казалось ему, должен командовать настоящий капитан:

– Эй, на юте! Подобрать шкоты!

Валя смотрела на него широко открытыми глазами.

– А что такое «на юте»? – спрашивала она.

– Ну-у-у… Ясно что! Где ты стоишь сейчас – это и есть ют!.. На корме, значит… Эй, юнга Валентина, шкоты подбери!

– А что такое «шкоты»?

– Не знаешь, что такое шкоты? Шкоты – это веревки.

– А нельзя ли, – спросил Иван Гермогенович, – веревки называть веревками, а корму кормой?

Карик горько усмехнулся:

– Можно, конечно, но тогда нас надо называть не моряками, а плавучим детским садиком.

– А мы уже моряки?

– А кто же? Пассажиры? Нам же вести корабль приходится. А если мы моряки, нам и разговаривать надо на морском языке.

Перетаскивая груз на «Карабус», отважные мореплаватели обливались потом, но как только корабль был нагружен, все уселись на палубе, осматривая размещенное на корабле снаряжение.

– Кажется, все перенесли! – сказал профессор. – И продукты, и матрацы, и снасти.

– Жалко, что не попался нам ручейник, – сказала Валя. – У него мягкая шелковая паутина. Такие матрацы были бы лучше волосяных.

– Неженка! – сказал Карик. – Настоящие моряки даже на голых досках должны спать. Море неженок не любит.

– Но я, – сказал профессор, – не собираюсь быть моряком. Да и Валя, думаю, не мечтает о море. Поэтому ты можешь спать на волосяном матраце, а мы с Валей поищем что-нибудь помягче.

– Тут есть ручейники? – спросила Валя.

– Ну, свои домики выстилают мягким пушистым шелком не только ручейники. Тонким шелковистым веществом выстилают свои гнезда трубки и звонцы, или, как их еще называют, комары – дергуны. Немало и других насекомых могут одолжить нам мягкую подстилку. Я могу сходить поискать.

– Да нет! Доплывем и на волосяных матрацах! – сказала Валя. – Я боюсь остаться без вас. А вдруг опять кто-нибудь утащит нас или вас.

– Правильно! – закричал Карик. – Уж если ехать – так ехать.

– Ладно! Поехали! – сказал профессор. – Командуй!

Карик подбежал к парусам, взял в руки шкоты.

– Отдать концы! – закричал он громовым голосом. – Марсовые, по местам! Поднять сигналы!

Профессор выбрал причальную веревку, аккуратно сложив ее на корме. «Карабус» был готов к дальнему плаванию.

«А хорошо бы, – подумал Карик, – пальнуть из пушки перед тем, как покинуть гавань…» Но, к сожалению, пушки не было.

Карик прошел по кораблю, переваливаясь с боку на бок, как заправский моряк, оглядел свою команду и тихо плюнул за борт. Минута была торжественная. Карик поднял руку вверх.

– Внимание!

Команда следила за своим капитаном, не спуская с него глаз.

– Зюйд-вест! Полный вперед, тысяча чертей и одна ведьма!

– Есть, капитан! – гаркнул Иван Гермогенович, весело подмигнув Вале.

Ветер заполоскал паруса.

«Карабус» дрогнул, качнулся, точно раздумывая, плыть ему или остаться в гавани, и тихо отошел от берега.

– Полный вперед! – крикнул бравый капитан.

…Дул ветер. По воде бежали белые барашки. Корабль качало, подбрасывало на волнах. Теплые брызги летели в лицо мореплавателям. Славный корабль мчался, черпая бортами воду. Вокруг «Карабуса» шныряли огромные водяные чудовища. Они обгоняли корабль, выпрыгивали из воды, резвились, точно дельфины. Одно животное, похожее на кролика с рогами оленя, но совершенно прозрачное, долго плыло рядом, не отставая от корабля путешественников. У этого причудливого спутника «Карабуса» можно было разглядеть сквозь прозрачную оболочку все его внутренности.