Таис нажала на вторую и увидела, как медленно сократился луч. Вторая уменьшила его ширину, сделав тонким, как спица.
— Неплохо, — Таис улыбнулась, — с такой штукой фрики не страшны. Надо только научиться ею пользоваться как следует.
— Ага. "Как следует" — ключевое слово. Отойди подальше от стены и пробуй еще раз.
— А ты?
— И я тоже.
Но много махать оружием не вышло. Плечо у Таис все еще болело. Федор поменял повязку и сообщил, что края раны срастаются, и через пару дней все будет как новое. Но пока что рана давала о себе знать. Немного, только когда Таис двигала рукой или плечом. Пережить можно, но мечом особенно не помахаешь.
Снова поели картошки и попили кофе. Снова посмотрели запись Андрея Шереметьева, после Федор скинул ее на свой планшет. И подробные карты всех трех уровней станции. И позывные для связи с Гильдией.
— Зачем тебе эти позывные? — не поняла Таис.
— На всякий случай. Вдруг пригодятся.
— Да и так вышли бы на связь, лишь бы эту связь найти.
— Нет, Тай, так просто я бы не вышел на связь с Гильдией. Это может быть опасно. Где гарантия, что они не пришлют сюда отряд пятнадцатых и не укокошат нас всех?
— Думаешь, они так могут сделать?
— Да они уже так делают, Таис! Это они запустили дополнительную программу — убивать детей после пятнадцати лет. Нет, тут надо действовать очень осторожно и продумать каждый шаг. Единственная возможность для нас — это добраться до Моага и заручиться его поддержкой. Вернее, — Федор улыбнулся, — перепрограммировать его немного. Чтобы он подчинялся нам, а не Гильдии. И тогда можно будет перекрыть все шлюзы и начать переговоры с Гильдией.
— А о чем говорить, Федь?
— Тут все сложно, Тай. Надо узнать, нет ли лекарств от этого вируса. И договориться, что Гильдия будет и дальше получать продукцию только в обмен на лекарства. Как‑то так.
— А если они откажутся?
— Ну, тогда станция будет наша. Но нам придется обходиться без еды и одежды. Это ведь Гильдия присылает еду и одежду на станцию.
— Издержки производства им дорого обходятся…
— Ну, это неизвестно. Может, одежда довольно дешева. И продукты тоже. Мы сейчас не можем это знать.
Федор покрутил в руках меч, заставил луч уехать в рукоять и спросил:
— Ну, что, готова? Идем?
— Вниз, к своим? — уточнила Таис.
— Да, к своим. Вернее, сначала пробуем проникнуть в капитанскую рубку. А если не выйдет — возвращаемся в эту каюту и выходим к детскому блоку. А оттуда сразу на лифт и на Второй Уровень. Ну, будем действовать по обстоятельствам.
— Как всегда, — кивнула Таис.
Пайта Таис оказалась испорченной. Потому Федор, полазив по ящикам и шкафам каюты, нашел старую джинсовую рубашку. Хрустящую и противно пахнувшую шкафами и пылью. Пришлось натягивать ее. Были еще пара форменных курток, с шевронами и голограммными нашивками. Но Федор сказал, что по этим голограммам очень легко вычислить — где находится человек. Потому куртки отпали сразу.
— Ты и в этой рубашке хорошо смотришься, — заверил он, помогая просовывать руки в рукава.
— Слушай, ты же помнишь, что обещал убить меня, если я заболею? — напомнила Таис, — Если только начну изменяться. Ты ведь убьешь меня?
Федор нахмурился, отвернулся. После сказал:
— Да, я помню. Но я не обещал.
— Тогда обещай.
— И ты обещай. Если не станет тебя, то я тоже изменюсь. Мне ведь некого будет любить. Значит, убивать придется и тебя и себя. Только такой договор.
— Хорошо. Идет. Договор, — выдохнула Таис, положила руку на плечо друга и еще раз подтвердила, — Договор.
— Если живем — то вместе, — уточнил Федор, — если умираем, то тоже вместе.
— Да. Договорились.
Федор приложил ладонь к небольшому пульту у двери, и створка открылась.
Какое‑то время не двигались. Прислушивались, после Федор осмотрел коридор.
— Вроде никого. Пошли, что ли… — велел он.
Прямо напротив двери темнели пятна крови. Таис поморщилась. Вот, так и остаются потеки и следы на стенах и на полу. У той закрытой двери, в которой сгорела флешка Федора, были похожие пятна. Наверняка тоже чья‑то кровь.
Федор взял Таис за ладонь и решительно повел вперед, ступая тихо и осторожно. Выглянул за поворот, велел:
— Постой тут, я гляну.
— Я с тобой.
— Слушайся, сказал же тебе. Вдруг придется удирать. Так хоть под ногами не будешь путаться, — зло прошептал Федор, и Таис поняла, что сейчас не до перепалок.
Замолчала, глядя, как осторожно продвигается вперед ее друг.
Федор лишь слегка приблизился к выходу из коридора, и тут же вернулся обратно. Торопливо подтолкнул Таис и велел:
— Топаем обратно в каюту. Тут не выйти.
Теперь уже торопились. И лишь когда щелкнула, закрываясь, дверь, Федор пояснил:
— Пятнадцатые караулят в Зале. Видимо, подозревают, что мы можем где‑то прятаться.
— Своего поломанного робота убрали.
— Ну, а чего им не убрать его?
— Что теперь?
— Теперь через детский блок попробуем. Вдруг получится.
В каюте был маленький коридорчик с кладовочкой и ровным прямоугольным зеркалом. За кладовочкой находился узкий проход и дверь, белая, простая. С таким же определителем ДНК. Федор приложил ладонь, створка уехала в стену.
Выбрались, огляделись. Здесь все было спокойно. Сумрак, пульты. Чуть в стороне стеклянная дверь, за которой виднелись кувезы.
— Давай направо. Тут лифт, прямо рядом с нами. Он тоже должен срабатывать только для человеческого ДНК. Роботы им не могут пользоваться.
Узкая, прозрачная кабинка с белым полом бесшумно раздвинула дверки и слегка дрогнула, когда в нее зашли Таис и Федор. Полупрозрачные кнопки зажглись желтым светом. Федор нажал среднюю, и лифт двинулся вниз. Через полминуты они уже выходили на теплый и такой родной Второй Уровень.
Длинный туннель приветливо встретил ярким светом лампочек и отдаленным шумом.
— Разве не должны все ложиться спать? — удивленно спросила Таис, — Чего так шумно? Праздник какой, что ли?
— Не знаю, — пожал плечом Федор, оглянулся, — пошли, надо выйти к нашей трубе, где есть проход.
Они прошли немного вперед, завернули за поворот. Шум усилился, и теперь уже явно слышались крики, вой и громкие глосса роботов.
— Что‑то случилось, — тут же сообразил Федор, — посмотреть бы, но только осторожно. Чтобы нас не заметили.
Туннель вывел к школьным коридорам — как раз туда, где находились комнаты для сдачи экзаменов. Свет за стеклянными дверями не горел — в конце дня там все равно никого нет. Но зато ярко полыхали лампы над Оранжевой магистралью. Длинной цепочкой растянулись роботы — Доны, перекрывая проход дальше, к внутреннему кругу с детскими каютами и Зеленой магистралью. А на роботов, с рычанием и странным посвистыванием наскакивали…