Дружелюбный народ, надо же… Дружелюбным может быть человек. А народ? Что это такое?

Сэиланн взяла на заметку, что в городе тоже может быть хороший совет. А в самом деле, что теперь мелочиться? Не обязательно – одна правящая семья или несколько семей, как в крупных городах. Править можно и будучи друзьями, а не родственниками… Или – по соглашению, ради общей выгоды…

И законы у них одинаковы для всех. И каждый живет в чистоте. Это ей очень понравилось.

Живые картины снились ей до самого утра.

На солнечной стороне кто-то из ученых вспоминал, какими они были в самом начале – разрозненные группы переселенцев, где было много ученых, капитанов и мастеров – и почти не было магов, а если и были, то им было тяжело на этой стороне моря.

– На солнечной стороне моря… – вздохнула Сэиланн и проснулась.

Тем же вечером она показала это Сэхра, а он показал это ученикам, и потом ему приснилось И-ти, охочее до интересных снов.

Сэхра был рад, хотя и не забыл, как ему загадывали загадки.

60

Таскат выехал из дома рано утром, намереваясь успеть на склады, но по дороге его нагнал гонец, сообщивший, что визит отменен сверху. Странно, обычно такие скучные вещи проходили гладко. Можно было бы поехать к новым приятелям или проверить, разрешит ли ему охрана новомодное гуляние пешком: можно было бы отправиться к певцам или в любое другое место из тех, которые показали ему новые знакомые. Но его ошеломил целый свободный день, открывшийся перед ним, и он приказал нести себя к дому, обратно, а по дороге задумался о том, как магов отыскивают ищейки.

Мага можно опознать, если он колдует. Все легко. Излучатель – излучает, маг – колдует, человек – пахнет. Ну, наверное, так. Таскат чувствовал себя дураком, но продолжал думать в указанном направлении.

Если маг уже себя как-то проявил, то это можно как-то зафиксировать. Для этого у охотников есть диски. Что, если у кого-то уже имеется диск, настроенный на него самого? Тогда колдовать пока нельзя.

Надо найти того человека, но без колдовства – во сне, по следу или запаху. Остается искать человека так, как это делают все обычные люди, а потом уже колдовать, как умеешь. Если только сумеешь. Это увеличивает шансы.

Значит, ищейка – тоже маг? Или достаточно диска, который реагирует на присутствие колдуна?

Таскат откинулся на спинку сиденья в паланкине. Любезно подсунутая охраной «Общая газета» лежала рядом, и он начал мять ее в руках. В его руке опять дрожал листок объявлений с повторяющимся именем «Кийли».

Да, Кийли, портной… Этот запах ведет не в печатню, а прямо к нужному дому.

На этот раз может и повезти. Только спать нужно осторожнее. Пока разговоришь этих несчастных людей наяву, уйдет уйма времени, а так не убьют, и ходить никуда не надо. Паланкин мягко покачивался, и он зевнул и закрыл глаза.

На этот раз Таскат оказался в каменоломне.

На нем был длинный плащ и мягкие ботинки с узкими носами и высокими голенищами, в которых было довольно удобно шагать по камням – очень жестко, но можно быть уверенным, что не свалишься, если камень дрогнет.

Справа был обрыв, слева – стена. Таскат из интереса заглянул вниз. Там, в темноте, маячил полуразобранный громоздкий механизм, похожий на экскаватор. Стоп. Какой еще экскаватор?

Он мигнул, и экскаватор исчез, появилась повозка и дохлая лошадь. Это тоже было нелогично – откуда здесь лошади?

Трещина в стене манила к себе Таската, как магнит. Он сделал шаг и оказался в длинном узком коридоре, который выводил в темную пещеру.

В темноте просвечивались полукруги камней. Это было то самое место.

– А-а, пожалуйте к нам – сказал скрипучий голос, страшно напомнивший ему голос императора. – Как поживаете?

– С-спасибо, хорошо… – выдавил из себя Таскат, аккуратно переставляя ноги, и сел на ближайший камень из полукруга.

– Пожалуйста, не сидите на мне – сказал еще один голос. – Мне больно.

Он вскочил и с некоторым ужасом уставился на камень. Камень был черный, слабо поблескивал. В пещере не было света. Кажется, здесь он тоже видел в темноте.

– Почему вам больно? Вы же камень…

– Не продолжайте этот дурацкий диалог, прошу вас. – Камень был очень вежлив. – Просто поверьте мне на слово. Мне действительно больно. Тот маг, который был здесь последним, рассказывал, что сейчас не так-то просто обращаются с камнями.

– И что же с ним случилось?

– Он умер, обнимая меня – ответил камень. – Было очень тяжело.

– Тяжело вспоминать? – сочувственно спросил Таскат.

– Тяжело и тепло. Его кровь почти вся вытекла, но он все-таки держался – довольным голосом сказал камень. – В реальном воплощении его кости до сих пор лежат в нашей пещере.

Таската передернуло. Обращение с камнями, видите ли…

– А вы, уважаемый, не собираетесь здесь умирать? – спросил большой камень голосом Ро-мени.

– Нет! – отмахнулся Таскат. – но если вам очень хочется…

– Нам бы очень хотелось другого – вежливо заметил другой камень, тоже с голосом Ро-мени, хотя и потоньше. – Мы как дерево в сезон, покрытое плодами. Если плодов не соберут, ветви обломятся. Неужели вы не понимаете, зачем вы сюда пришли, молодой человек?

Таскат внезапно представил себе каменное дерево. Это было прекрасно, но чего-то не хватало.

– А какой водой вас надо поливать? – спросил он, потому что это был самый глупый вопрос.

– Уважаемый, вы спрашиваете именно то, что необходимо спрашивать! Именно водой! Главное, не кровью. У камней нет воды. У камней есть только то, что они могут впитать или отразить.

– Но ведь вы же не губка, чтобы впитывать… – попробовал возразить Таскат.

– А вот вы, уважаемый, губка! Настоящая корневая губка, а при хорошем обращении – пробка. Затычка, так сказать. Видите, как хорошо мы усвоили все, что знаете вы? Мы даже можем шутить, когда в этом возникает необходимость.

– Пока что вы много не нашутили… Там умирают люди, если вы это заметили. Умирает очень много людей, и каждый из них мог сделать то, чего не могу сделать я. Раз уж меня сюда занесло, я спрошу вас, чем вы можете им помочь!

– Уважаемый, вы же не за этим пришли. Неужели вам не хочется ощутить себя губкой? или раскрытой книгой? Вы ничем не отличаетесь от этих людей, которых вам так жаль.

Нам сейчас некому отдать накопленный груз. Это непочатый клад. Я говорю совершенно серьезно. Кроме того, вы можете быть нам полезны. И вообще, что это я вас уговариваю? – голос сменился на императорский и обрел соответствующий тон. – Вы проникли сюда, долго об этом просили, а сейчас отказываетесь?

Сначала он почувствовал удар, и некоторое время его не было в мире. А после – поднялся и схватился за стену.