Альв был человеком наблюдательным и опытным, поэтому не слишком ошибался, когда предрекал сыновьям Хальвдана серьезную ссору. Но ни для кого из хирдманов и ярлов выбор не представлял такой трудности, как для самих сыновей Хальвдана. Они были родными братьями, поэтому долг и честь требовали от них держаться вместе и быть заодно. Но они были слишком близки и похожи, чтобы это у них могло получиться. Оба они отличались отвагой, честолюбием и упрямством, оба родились потомками конунгов. Жизнь посадила их в одну лунку, но им стало в ней тесно, каждый из них хотел расти и ветвиться на свой лад, а для этого требовался простор. «Оба они станут конунгами, оба!» – вспоминалось Рерику пророчество бабки, старой королевы Рагнхильд. Она тоже была мудрой женщиной и умела читать будущее в раскладе рунных палочек. Она хотела подбодрить его этим предсказанием, но сейчас оно вызывало тревогу. Рерик все сильнее подозревал, что стать настоящим конунгом он сможет только отдельно от Харальда. Но как им поделить все то, что они вдвоем завоевали?
Приближалась Середина Лета, один из больших годовых праздников, когда требовалось обязательно приносить жертвы. Харальд ходил мрачный. Еще было не поздно передумать. Объяви он о своей готовности принять жертвенный молот и сделать над тушей быка знак Тора, он станет полноправным конунгом Хейдабьюра, а настырный младший брат останется там, где место младшему брату. Но отступиться от Христовой веры ему мешало врожденное упрямство, и даже голос разума здесь был бессилен. К тому же Теодрада не просила бы ему отступничества, а молчаливое несогласие жены тяготило его не меньше, чем ропот дружины.
Однако, еще до праздника в Хейдабьюр прискакал гонец с Датского вала, в воротах которого братья держали небольшую дозорную дружину. Ее обязанностью было только предупредить, если на Ратной дороге покажется чужое войско. И это действительно случилось – с юга подходил отряд примерно из двух сотен копий. Возглавлял его князь Прибыслав из Менцлина, старший сын Боревита.
Новость взволновала всех, и особенно, понятное дело, Веляну. Согласившись стать женой Рерика, она понимала, что ее согласие немногого стоит без одобрения ее родичей. После того разговора в гриднице Рерик стал проводить ночи вместе с ней, чтобы утвердиться в правах на бывшую королеву, и хотя обращался с ней мягко, «какого цвета у нее глаза», пока не приглядывался. Будущая жена нравилась ему, но он слишком хорошо помнил свою первую попытку жениться. Он разговаривал с Рейнельдой, подружился с ней, привык к видеть в ней свою супругу, и вон чем все кончилось. А нынешняя обстановка была еще более тревожной, чем тогда в Дорестаде. Как знать, не предпочтет ли брат Вальгерд, велетский князь, тоже убить ее, лишь бы не досталась норманну?
– Дождались, песьи дети! – бросил Ульв, услышав новость. – Я их раньше ждал. Что, много войска конунг Прибыслав ведет? Вот скоро мы послушаем, над кем будут вороны кричать!
Но радовался он рано. Князь Прибыслав не проявлял особой воинственности и сразу согласился подождать, не пытаясь пройти за Датский вал, пока Харальд конунг выйдет ему навстречу. Видимо, от отца он имел задание только разведать, как в Хейдабьюре идут дела и насколько сильны противники. Опасаясь подвоха, Харальд взял с собой три сотни воинов, велев остальному войску на всякий случай быть в готовности.
Приехавшие ждали в двух перестрелах за валом. Звуком рогов давая знать о своем появлении, Харальд выехал из ворот. На нем был красный плащ с золотой застежкой на груди, золоченый шлем, и все его оружие сверкало так, что не угадать в нем конунга было невозможно. По бокам его ехало четверо телохранителей, по два с каждой стороны, а впереди – трубач и знаменосец со стягом на высоком древке. Рерик, одетый не менее пышно, ехал чуть позади брата, но впереди ярлов. Навстречу им скакал князь Прибыслав. Сблизившись, вожди поприветствовали друг друга, причем Прибыслав говорил на северном языке так же свободно, как Химмелин и Вальгерд. Менцлин тоже был прибрежным торговым городом и хорошо знал норманнов. Сам Прибыслав оказался человеком лет тридцати, светловолосым и решительным по виду. Оглядев своих будущих собеседников, он помрачнел и от этого стал выглядеть еще более надмено. Ему было на что обидеться: оба датчанина были моложе его, однако, уже владели войском, землями и городами. А он, ходивший в походы уже лет пятнадцать, до сих пор был вынужден говорить от имени отца.
– Я и мой отец, великий князь велетов Боревит, получили весть о том, что двое конунгов из Фризии захватили Хейдабьюр и убили нашего родича, Сигурда конунга, мужа моей сестры Веледары, которую в Хейдабьюре называли именем Вальгерд! – начал он, оглядывая Харальда и Рерика с таким выражением, что, мол, хоть все это правда, мы вас нисколько не боимся.
– Это так, – миролюбиво и отчасти снисходительно, отчего миролюбие звучало как насмешка, подтвердил Харальд. – Но сведения твои не полны. Сигурд конунг был убит мной в сражении, и Хейдабьюр уже признал меня… и моего брата Хрёрека своими конунгами.
– А еще я хочу узнать, что сталось с его женой, а моей сестрой. Где она?
– Она здесь, в Хейдабьюре.
– Ее чести не было нанесено урона? – Князь Прибыслав нахмурился и невзначай положил руку на рукоять меча, но Харальд не шелохнулся. Он чувствовал себя вполне уверенно.
– Сейчас она находится в нашей усадьбе Слиасторп. А о сохранности ее чести ты вполне можешь позаботиться. Мой брат Рерик готов взять ее в законные жены, если твой отец предложит нам достойные условия договора.
– Мой отец князь Боревит поручил мне предложить вам союз, схожий с тем, который был у нас с прежними конунгами. Но многое нам еще предстоит обсудить.
– Разумеется, такие дела не делаются, не сходя с коня, – согласился Харальд. – Я приглашаю тебя быть нашим гостем, но твоему войску придется разбить стан в поле. Не пойми это как знак недоверия, но я сам привел сюда более полутора тысяч человек, и в вике больше нет места. Но ты и твои приближенные получат хорошо убранный гостевой дом, а твоему войску я помогу с припасами.
Князь Прибыслав торжественно, под звуки труб, въехал в город, и Хейдабьюр, еще утром настороженный и выждающий, опять забурлил. Простолюдины сновали из дома в дом, собирались кучками на улицах и оживленно обсуждали, что принесет приезд вильцев. Знатные люди один за другим устремлялись в конунгову усадьбу, чтобы все узнать как следует. Но еще затягивая узорные пояса и набрасывая на плечи цветные плащи, они понимали, что приезд князя Прибыслава многое меняет. Вчера сыновья Хальвдана были одиноки, а уже завтра они могут приобрести весомого союзника.
Князья из Менцлина намеревались предложить сыновьям Хальвдана союз на прежних условиях, вплоть до брака одного из братьев с овдовевшей женой прежнего вледельца Хейдабьюра. Сыновья Хальвдана лишь немного опередили их. Причем князь Прибыслав сказал, что не возражает против крещения своей сестры, если это нужно для заключения брака с Рериком конунгом, оговорившись только, что князь Боревит должен это одобрить. А Харальд при этом бросил на брата торжествующий взгляд, словно говоря: ну и как ты собираешься приносить жертвы Фрейру, если даже жена твоя станет христианкой?