А потом он поднялся, позвал телохранителей и поехал дальше обходить войско. Здесь до противника было уже рукой подать, и требовалась особая осторожность. Весьма вероятно, что местные жители уже предупредили Бьёрна конунга о том, что в его владениях появилось чужое войско, и можно ждать любых неприятных неожиданностей.
Наутро войско двинулось дальше. Тридцать с лишним кораблей, растянувшись длинной вереницей и разделившись на несколько потоков, шли между множеством островков, побольше и поменьше, в пролив, отделяющй море от озера Лауг. Корабль Сванхейд шел одним из первых, рядом с кораблем самого Рерика. Он даже видел Сванхейд – для такого торжественного дня она приоделась, и благодаря яркому красному плащу ее было хорошо видно среди мужских фигур, в серых железных кольчугах и рыжих или бурых кожаных стегачах. Ее светлые волосы вились за спиной, блестел на солнце подол платья из лилового шелка, поблескивала золотая застежка на груди. Эта нарядная девушка на носу боевого корабля, среди вооруженных хирдманов выглядела удивительно и при этом так прекрасно, что захватывало дух. Глаза слезились от ветра, но Рерик все сморел на нее, и ему казалось, что вот так, на этом же корабле, она уплывает прямо в небо.
Вот-вот ему предстояло идти в бой, и даже на Сванхейд он смотрел уже через прорези в полумаске шлема, но думал не о предстоящем сражении. Ему вспоминался тот день возле Змеиного камня, ставший самым важным в его жизни. Именно этот день – а не тот, когда он убил Харда Богача, не тот, когда они с Харальдом отомстили Ингви и вернули в род Золотой Дракон, и даже не тот, когда за этого же Золотого Дракона он бился с тем самым Харальдом. В те дни были посеяны семена судьбы, но именно там, у Змеиного камня, он сумел глянуть вдоль нити норн и увидеть свое будущее, то, что вырастет из посеянных семян. И пусть идти туда придется по воздушным тропам и по Радужному Мосту – у него теперь есть проводник. То таинственное существо, что служит для связи между богом и человеком, между человеком и его судьбой.
Корабль Сванхейд первым вошел между островами в озеро, за ним потянулись остальные. Он единственный нес на мачте белый щит в знак мира, когда у всех следующих за ним пламенел красный щит войны.
От одного из островов впереди отделилось два корабля. На этом острове, как было известно по рассказам торговых людей, Бьёрн конунг держит сторожевую дружину, охранявшую вход в озеро и подступы к острову Бьёрко, на котором и располагается вик. Но дружина эта могла задержать только «морских конунгов», располагавших небольшими силами – в два, три, четыре корабля. Эймунд Рыжий здесь не прошел бы. Но войско на тридцати кораблях ярл острова Ловё задержать не сможет. Не станет и пытаться, если не дурак.
Рерик дал знак замедлить ход, чтобы свеи с перепугу не напали на ближайший к ним чужой корабль – на Сванхейд. Она приблизилась к одному из тех кораблей. Видимо, шли переговоры, но из-за шума ветра нельзя было расслышать даже обрывков голосов. А потом все три корабля пошли дальше в озеро. Как Рерик и предполагал, ярл сторожевой дружины предпочел не губить своих людей понапрасну и присоединиться к своему конунгу – или тому, кто его заменяет – в вике. Последнее было вероятнее. Несколько дней назад Сванхейд на вечерней стонке в присутствии Рерика, Анунда и прочих вождей спрашивала руны, на месте ли Бьёрн конунг, и те ответили – нет. По предсказаниям рун, владыка Свеаланда находился довольно далеко.
Дул хороший попутный ветер, давая понять, что боги на стороне нападающих. И вот показался остров Бьёрко – серые неровные камни, выступающие прямо из моря, растущие на них березы и кусты. На северной стороне острова виднелась довольно высокая и крутая скала над глубокой бухтой. Как рассказывал Анунд, эта скала носит название Борг, и она служила местом, где жители округи поклонялись богам, задолго до того, как тут возникло поселение. На большие валуны, покрывавшие склоны, клались жертвы, на пологом спуске собирался местный тинг. Неподалеку располагалось место погребения, а в последние полвека здесь, в священном месте, стал проводиться торг. Первыми сюда стали наведываться бойкие фризы, и одна из бухт носила название Куггхамн – Бухта Куггов – в память об их знаменитых судах. Вторая бухта называлась Корсхамн – Крестовая Бухта. Еще в Дорестаде вдова Катла рассказывала, что здесь благочестивые монахи в свой первый приезд на Бьёрко поставили крест во славу Божию, но его снесли местные жители, когда монахов гнали прочь. Однако, название успело закрепиться, хотя самого креста давно уже не было.
От скалы Борга до бухты протянулось само поселение, не защищенное ничем, кроме сторожевой дружины на островках. Корабли подходили прямо к берегу, и только для самых глубоко сидящих имелись причалы, устроенные из деревянных срубов, заполненных камнями и опущенных на дно. Большие дома с высокими треугольными крышами сразу напомнили Рерику Хейдабьюр.
Сейчас на берегу и в гавани виднелось множество кораблей – летний торг еще не завершился. Большинство из них было вытащено на берег, часть стояла в воде возле причалов или больших столбов, вбитых в дно. Вот только людей почти не было видно. Заслышав о приближении чужого войска, жители и торговцы, забрав самое ценное, бежали в укрепление, построенное Бьёрном конунгом на вершине Борга – за это дело и он и получил свое прозвище Холм. Иные из торговых гостей, чьи товары и люди уже или еще находились на борту, успели столкнуть корабли и, пользуясь тем же ветром, торопливо уходили вглубь длинного озера. Видимо, надеялись, что грабители удовольствуются той добычей, что возьмут на Бьёрко, и дальше, в сердце свейских земель, не пойдут.
Корабли данов и смалёндцев беспрепятственно подошли к берегу, дружины стали высаживаться. Настораживало то, что им даже не пытались оказать сопротивление, воспрепятствовать высадке. Или здесь совсем некому это делать – или в этой тишине таится какой-то коварный замысел.
– Люди все в Борге! – кричал Анунд конунг, тоже вооруженный и снаряженный для боя. В шлеме с полумаской, в толстом стегаче, который делал его плечи чуть ли не шире роста, Рерик его едва узнавал. – Туда, Рерик конунг! Возьмем Борг, и все их сокровища будут нашими!
Оставив часть людей охранять корабли, Рерик и прочие вожди с дружинами устремились к Боргу. Стоял крик, шум, грохот снаряжения и шорох камней, осыпающихся под тысячей ног. Хродару и его людям Рерик поручил обшарить дома и собрать на пристань все, что найдется ценного, особенно съестные припасы.
Укрепления Борга не производил особенно внушительного впечатления – почти любой франкский монастырь был обнесен гораздо более высокими и надежными каменными стенами. Здесь же Борг со стороны берега был прикрыт земляным валом, поверх которого шел частокол с одними воротами. После небольшой подготовки взять его приступом не составит труда.
Имелось только одно препятствие – перед закрытыми воротами стояли три человека с белым щитом. Причем одним из этих людей была женщина, судя по платью.
Совсем недавно Рерик уже видел женщину с белым щитом – Сванхейд. И хотя это была явно не она – и одежда другая, и на голове покрывало – он тем не менее махнул трубачу, и тот дал знак к остановке. Белый щит требовал, чтобы посланцев хотя бы выслушали.