– Старинный? – подсказал он.
– Самый первый. Самый… давно живет.
– Давно живет… где?
– На Ильмере.
– Что это такое?
– Ильмерь-озеро.
– Это там, на Восточном пути?
– Да.
– Где Альдейгья?
– Нет. Альдейгья в северный сторона.
– Ты хочешь сказать, что твой род первым поселился на этом озере… Ильмир?
– Да.
Видимо, ее имя на самом деле было вовсе не Ильминна, а так ее прозвали в усадьбе, приняв название ее родных мест за ее собственное имя. А может, она сама себя так назвала: кто же в здравом уме откроет чужакам настоящее имя?
– Твой отец – конунг?
– Нет. – Ильминна посмотрела на него с удивлением. – Конунг – Хакон… Ингви… Эймунд… Я нет их родичи. Клык и Милей отдать дочери, а мы нет… никогда.
– Постой. – Рерик нахмурился. Он ее не очень понял, но три перечисленных северных имени звучали как-то знакомо – особенно вместе. – Ингви, Хакон, Эймунд. Это братья?
– Да. Три братья. Они пришли с весь свой род и дружина. Но мы не есть родичи с ним.
– Они – сыновья Сигимара?
– Я не знаю.
– Они часто бывают там, в ваших землях?
– Они там жить зима и лето… Когда приехать… потом уехать… Брать скиллинги. меха. Люди брать.
– То есть они иногда приезжают, иногда зимуют, берут с вас дань мехами и серебром. И увозят людей.
– Да.
– Я вижу все больше и больше причин там побывать, – проворчал Рерик себе под нос. – Это они тебя сюда привезли?
– Да. Одна года назад.
– Рерик конунг, заканчивай беседы! – К ним подошел Анунд, с крайне довольным видом потиравший руки. – Пора приниматься за дело, видишь, столы уже накрыты. А эту красотку я ночью к тебе пришлю, и вы обо всем побеседуете! – Он весело подмигнул. – Раз уж она так тебе приглянулась!
Рерик заметил, что Анунд как-то уж очень повеселел, но приписал это радости предстоящего пира в богатом доме, который тот мог теперь считать своим. Он не знал, что у Анунда имелись и другие причины для веселья. Его вызвали из гридницы потому, что к нему явился гость, и не откуда-нибудь, а с Бьёрко, из Борга. Это был старый знакомый, по имени Гандвульф, один из местных фризов, тоже христианин, почему его и выбрал Хергейр в качестве доверенного лица для тайных переговоров. Сам фогт не мог показаться в Ховгордене, потому что его уж слишком хорошо все знали в лицо. Гандвульф, весьма богатый торговец, возивший с Бьёрко железо, а туда – фризскую шерсть, сейчас был одет в невзрачную бедную одежду, пропахшую рыбой и морем – видимо, чтобы не привлекать внимания и притвориться, если что, рыбаком.
– Меня прислал Хергейр фогт, – зашептал Гандвульф, уединившись с новым конунгом в кладовке с железом. – Он предлагает тебе, конунг, поскорее решить дело миром, так, чтобы это было выгодно для всех. Ты ведь пообещал этим данам, что отдашь им все богатства Бьёрко, если они тебе помогут здесь утвердиться?
– Да. – Анунд не стал отпираться. – Но вы сами виноваты. Вы могли бы добровольно признать меня своим конунгом, тогда бы этого всего не случилось.
– Что теперь говорить? Хергейр фогт просил передать тебе, что люди в Борге в большом смятении и хотят приносить жертвы своим идолам. Хергейр фогт уговаривает их бросить идолов и молить о помощи Господа нашего Иисуса Христа. А теперь подумай. Если по молитве Хергейра и прочих христовых людей нам всем удастся сохранить свои жизни, дома и имущество, то язычникам придется поджать хвосты. На Бьёрко снова можно будет пригласить проповедников, святых людей, и даже построить церковь. Хергейр фогт построил церковь у себя в усадьбе, и все мы по праздникам ездим туда, но иной раз Хергейр сам служит, потому что не всегда удается найти священника или монаха. Раньше у нас здесь жил святой человек Ардгейр, но весной уехал. Теперь Хергейр фогт нарочно хочет послать людей в Дорестад, чтобы привезти священника на зиму, для Рождественской службы.
– Все это очень занятно… то есть прискорбно, но сейчас не время говорить о сложностях богослужений. Что я, епископ, что должен давать вам священников?
– Ты, Анунд конунг, должен дать нам мир и безопасность. Если ты укротишь свирепость данов и сохранишь наше имущество, мы признаем тебя конунгом. Люди припишут этот успех молитвам Христу, и Христова вера на Бьёрко укрепится. Всем будет хорошо.
– Если вы признаете меня конунгом, я готов.
– Предложи данам выкуп.
– Конечно, без выкупа они не уйдут. Сколько вы готовы дать?
– А сколько они хотят?
– Они хотят все! – Анунд усмехнулся. – Предложите им для начала… марок двести. А там посмотрим.
– Я передам твои условия Хергейру фогту и людям. Теперь ты должен помочь мне вернуться назад. Прикажи твоим людям перевезти меня назад на Бьёрко, чтобы даны меня по пути не остановили.
– Подожди здесь. Я пришлю за тобой после, когда стемнеет.
Анунд вернулся в гридницу и с большим воодушевлением принялся провозглашать кубки – за доблестно павших, за предков, за урожай и мир. Женщины прислуживали на пиру, и среди них снова была Ильминна. Сначала Рерик лишь поглядывал на нее, но потом подозвал к себе и усадил рядом. Ему хотелось поговорить с ней – все равно о чем. Он расстался с Сванхейд всего лишь вчера вечером, но ему казалось, что с тех пор прошли годы, и еще годы пройдут, пока они снова увидятся. Он чувствовал себя одиноко, а вид и голос Ильминны утешали его.
– Расскажи про вашу землю, – просил он.
– Я не знаю. – Ильминна прятала руки под передник и не поднимала глаз. – Что сказать? Там лес. Много. В лес живут финны. Их позвание чудь. Они везут меха. Мед, шкуры. Меняют… это… ожерелья. – Она провела пальцами по бусинам своего ожерелья. – Не такие, а другие – синий, зеленый, желтый.
Она умолкла, видимо, вспомнив, что не стоит расписывать богатства своего края грабителям. И без того уж слишком многие из них знают туда дорогу!
– А расскажи про твой род.
– Я не знаю.
– Ты говорила, он там давно живет?
– Да. Рассказывать… сага. Был в Словении один большой муж… одальбонд… Его имя был Словен. Была вода… много вода… Мало земля для хлеб и лен. И он идет на восток. С ним идет его два братья. Имена Синеус и Турояр. Они приходят на Ильмерь-озеро и там живут. Словен живет на Ильмень-озере, от него род словены. Синеус живет в Плесков, на Великая река. Турояр живет на Чудское озеро. Мой род идет после Словен. Это было… – Она посмотела на пальцы своей левой руки и начала их пересчитывать пальцем правой: – Один, два… пять… – она немного подумала, – семь отцы назад.
– Семь поколений?
– Да. Я думаю так. Ходит… Ходит туда… в Альдейгья. Первый из словен. Мой… старый отец… который семь отцы назад.