В координационный донорский центр, где властвовал дядя Валентина, ребята вбежали в три минуты одиннадцатого. Их подвел транспорт, ведь от метро нужно было добираться на автобусе, и по закону подлости они, конечно же, попали в большую пробку. Валентин совершенно не волновался. Ну естественно, ведь не станет же любящий дядюшка отчитывать племянника за трехминутное опоздание. Зато Галина вся изнервничалась. Она не любила опаздывать, тем более на прием к такому уважаемому и могущественному человеку, как Григорий Арсеньевич Малый.
– Галь, да не дергайся ты, знаешь, какой дядя Гриша клевый чел! Вот увидишь! – пытался образумить подругу Валентин.
– Да-а, это для тебя он клевый, а я ему никто! – высоким от нервного напряжения голосом возражала ему Снегирева. – Вот как пошлет меня…
– Ну что ты несешь, Галь? Никуда он не пошлет, ты же со мной, и потом, он обещал… – Валентин крепко сжал ее руку и втащил на высокое крыльцо донорского центра.
Огромные раздвижные двери тут же разъехались в разные стороны, и ребята очутились в светлом просторном холле с мягкими диванами и креслами для ожидающих. К ним моментально шагнул охранник.
– Добрый день, вы к кому? – окинул он их пристальным, недобрым, как показалось Галине, взглядом.
Девушка чувствовала себя немного не в своей тарелке. Это легко рассуждать, сидя с мамой на собственной кухне, о том, как она сметет все преграды на своем пути. На деле же она оробела и всю дорогу мучилась сомнениями, несмотря на подбадривания Валентина.
– Мы к директору, нам назначено на десять часов, – солидно пробасил Валентин.
Охранник попросил у них паспорта, справился с записями в толстом журнале и произнес дежурным голосом:
– Поднимайтесь. Второй этаж, налево.
На втором этаже в приемной молоденькая секретарша, приветливо улыбаясь, пропустила их в кабинет директора.
– А-а, Валя, проходи-проходи, – поднялся им навстречу крупный, представительный мужчина с проседью в густых черных волосах. – Ну, а это твоя подруга? Галина, если не ошибаюсь? – спросил он мягким баритоном.
Когда все расселись в светлые кожаные кресла, Валентин и Галина обстоятельно поведали суть дела.
– Дядя Гриша, ты понимаешь, Игоря не могут больше держать на диализе, – серьезно говорил Валентин. – Ну ты же знаешь, что такое бывает, его организм плохо на эту штуковину реагирует. А куда ему еще осложнения? Его же недавно оперировали. Короче, Сабанеев сказал, что счет идет не на дни даже, а на часы…
– Да, бедолага ваш Игорь… Досталось же ему! Даже не знаю, что и сказать… – развел руками Григорий Арсеньевич. – У нас очередь на два года вперед, мы и с ближним зарубежьем сотрудничаем, и с дальним, а толку чуть! Все равно больных больше, чем доноров. Не знаю, не знаю…
– Дядя Гриша, я тебя когда-нибудь о чем-нибудь просил? – чуть повысил голос Валентин, и Галина поняла, что он сказал ей вчера неправду: его дядя не обещал им помочь…
Ей стало противно. Притащились к занятому человеку, давят на него, заставляют сделать нечто нереальное, может быть, даже противозаконное. Она резко встала.
– Галя, сядь! – Валик силой усадил ее обратно в кресло.
– Дядя Гриша, пойми, Игорь наш друг! И он может умереть каждую минуту! Я тебя прошу… Неужели ты ничего не можешь сделать, а? – Валентин умоляюще смотрел на директора.
– Ну-ну, не кипятись… Ты думаешь, я этого не понимаю? И я же не сказал «нет», ты ж не даешь мне слова вставить, – миролюбиво произнес Григорий Арсеньевич.
– Вы нас извините, – вставила молчавшая до сих пор Снегирева, – мы, наверно, кажемся вам назойливыми, но… мы не можем уйти отсюда без надежды. Понимаете? Мы должны спасти нашего друга! И потом, у нас уже и деньги есть… Да-да, вся сумма, какая требуется… Помогите нам!
Валентин бросил на Галю недоуменный взгляд, но она сидела как ни в чем не бывало и с немым благоговением смотрела Григорию Арсеньевичу прямо в лицо, словно ожидала, что он сейчас, как фокусник, опустит руку в свой карман и вытащит оттуда требуемую почку.
– Да вы не сомневайтесь, – продолжала говорить Галина, упрямо игнорируя негодующий взор Валентина. – Мы нашли спонсора, который согласен оплатить Игорю операцию. Так получилось удачно, нам здорово повезло. Правда, Валик?
– Н-ну, в общем… ну, да, Галя совершенно права, – невнятно пробормотал Валентин, в очередной раз испепеляя подругу взглядом.
– Ладно, я свяжусь с доктором Сабанеевым. Думаю, мы с ним что-нибудь придумаем. Обязательно придумаем, вы не волнуйтесь, – кивнул директор и поднялся. – Авы, ребятки, идите домой и будьте готовы: почка может появиться в любую минуту. Валя, если что, я тебе позвоню!
Как только они покинули кабинет директора, Валентин набросился на Галину:
– Ну ты даешь, блин! Спонсора она нашла! А если твой депутат нас пошлет куда подальше или даже слушать не станет, тогда что? А если действительно завтра появится почка, ты как будешь оправдываться, а? Скажешь, что спонсор тебе померещился или приснился?
– Ну, во-первых, ты тоже подтвердил, что деньги у нас есть, так ведь? Так что выкручиваться будем вместе. А во-вторых, я это ляпнула, потому что видела, что дядя твой до вечера будет репу чесать и руками разводить! А как про денежки услышал, сразу другой текст стал выдавать! – Снегирева говорила громко и резко, почти кричала, сама не осознавая этого.
Некоторые посетители удивленно оборачивались ей вслед, но ей было наплевать. Она быстро шагала по коридору к лестнице, сжав кулаки. Валентин никогда не видел Галю в подобном состоянии: ее темные глаза сузились от злости в щелочки и метали молнии, на щеках горел нервный румянец.
– Да подожди ты! – Валентин ухватил ее за рукав куртки уже у самых ступенек. – Галь, ты что же, думаешь, что мой дядя этакий паук-кровопийца, который сидит на сундуках с донорскими органами и стережет их, никого к ним не подпуская? И продает за бешеные бабки? Галь, все не совсем так, вернее, совсем не так. Естественно, его интересует наличие бабла, бесплатно никто не станет горбатиться, ты же понимаешь, но ему-то самому почти ничего не достанется! Оплата операций идет на развитие центра, на всякие там нужды, персоналу, наконец, усекла?
– Валик, ты прости меня… Не знаю, что на меня нашло. Просто мне ясно, что твой дядя явно отделался от нас, и все. Я и про спонсора придумала, чтобы он понял, что мы не просто так из подворотни к нему заявились. Понимаешь?
Ребята уже вышли на широкое крыльцо. Перед ними простирался парк, принадлежащий донорскому центру, с ухоженными аллеями и чистенькими ярко-желтыми скамейками.
– Валь, я правда ничего плохого не хотела сказать о Григории Арсеньевиче. А если все же сказала, мне очень жаль. – Галина безнадежно вздохнула. – Просто я была не в себе! Я… я подумала об Игоре, и мне так обидно стало, так тяжело, Валя, милый, ты не представляешь! И я безумно тебе благодарна, чес-слово! Не сердись на меня, ладно?