– Да, – отозвался на том конце провода уставший голос. – Я за билетом ездил… Мне, представляешь, пришло приглашение на семинар молодых поэтов в Сочи. Прикинь! Но чего-то они там утрясали, какие-то вопросы организационные решали. В общем, дотянули, как всегда, до последнего дня… Короче, Галь, выезжать завтра нужно. В девять утра у меня поезд…
– Завтра? – опешила Галина. – А как же… школа? – задала вдруг она глупый вопрос.
– Да там все официально: справку дадут, проезд, проживание и еда, все оплачено… Это же Министерство культуры устраивает, ну и там спонсоры какие-то… Да для школы это, наоборот, только почетно. Ученик одиннадцатого класса…
– Так, значит, ты завтра уезжаешь? – перебила Снегирева.
– Ну да, – ответил Игорь.
– Почему же ты раньше мне ничего не говорил? Ну, что отправил стихи на конкурс? – с обидой в голосе поинтересовалась девушка.
– Сглазить боялся, – признался Игорь. – А потом, я же говорю, все только сегодня утром выяснилось окончательно. Ну, подтверждение пришло… А ты как будто и не рада за меня?
– Нет, почему… – запоздало спохватилась она. – Рада, даже очень… Только мне надо сказать тебе одну вещь…
– Ну приеду, и скажешь. Я ведь не на всю жизнь, на неделю всего уезжаю, – заверил ее Игорь.
– Нет, – решительно произнесла Снегирева. – Мы обязательно должны встретиться до твоего отъезда.
– А по телефону нельзя сказать? Ну, что там у тебя стряслось?
– Стряслось, – подтвердила Галина изменившимся, ставшим вдруг каким-то бесцветным голосом. – Мы обязательно должны встретиться до твоего отъезда, – упрямо повторила она. – Это очень важно. Слышишь?
– Галь, ты посмотри на часы, десятый час уже… И потом, я так дико устал сегодня… Может, все-таки…
– Если мы сегодня не встретимся, ты меня больше не увидишь, – неожиданно для себя самой выпалила девушка.
– Что, настолько все серьезно? – спросил Игорь, и Галя услышала в его голосе едва обозначившуюся тревогу.
– Если бы нет, я бы не стала настаивать, поверь, – ответила она.
Повисла пауза. Потом Игорь откашлялся, вздохнул и произнес:
– Ладно, уговорила. Только ты уж извини, но я просто не в состоянии никуда ехать…
– Это не страшно, – не дослушала Галина. – Я сама к тебе приеду на такси и назад тоже на такси поеду…
– Ты куда это, на ночь глядя? – забеспокоилась Марина Николаевна, видя, что дочь нервно натягивает свитер.
– Мам, Игорь завтра уезжает на семинар, – зачастила та. – Это неожиданно выяснилось, понимаешь? Мне обязательно нужно его увидеть… А на вокзал я поехать не смогу. Поезд в девять утра, а у нас завтра по истории контрольная… Ну и вообще, не стану же я из-за этого школу пропускать…
– Ну какая необходимость в десятом часу куда-то ехать? – возмутилась Марина Николаевна. – Не пущу никуда, – отрезала она, приняв воинственную позу.
– Ну мамочка, ну мамулечка… – заныла Снегирева. – Я быстренько, одна нога там, другая здесь… Ну вспомни, когда ты была молодой, неужели бабушка тебя никуда…
– Да мне бы и в голову не пришло уходить из дома в такой час, – не сдавала своих позиций мама. – И потом, тогда время другое было, а сейчас в семь часов на улицу уже страшно выйти…
– А мне вот ни капельки не страшно! Да ничего со мной не случится, мамочка, – склонила голову набок Галина. – Вот увидишь… А назад меня Игорь проводит, – не моргнув глазом, соврала она.
– Сказала нет, значит, нет, – повысила голос Марина Николаевна.
– Мама! – Девушка вскинула голову и серьезно посмотрела в глаза матери. – Я тебя очень прошу, отпусти меня. Для меня это очень, понимаешь, очень важно.
Трудно сказать, что в этот миг почувствовала Марина Николаевна. Скорее всего увидев в глазах дочери непоколебимую решимость, женщина поняла: что бы она сейчас ни сказала или ни сделала, Галя все равно поступит по-своему. Поэтому, опустив голову, Марина Николаевна негромко произнесла:
– Хорошо, только когда будешь выезжать домой, позвони. Я тебя у метро встречу.
– Конечно! – обрадовалась Снегирева, повиснув на шее у матери. – Ты у меня лучше всех! – сказала она и наградила маму звонким поцелуем.
– Проходи. – Игорь отступил в сторону, пропуская Галю в свою комнату. – Только потише, – попросил он. – Родители уже легли.
– А ты бы не мог принести мне чаю? – шепотом попросила девушка. – Лифт не работает… В горле пересохло, пока к тебе на восьмой этаж вскарабкалась.
Ни слова не говоря, Игорь вышел на кухню.
«О боже! – в висках у Галины будто молоточки острые стучали, в ушах стоял густой шум, а горло и вправду так пересохло, что каждый вздох отдавался в нем острой, какой-то режущей болью. – Как же мне начать? С каких слов? Сразу или вначале расспросить о семинаре? Нет, ни о каком семинаре я расспрашивать не стану. Это просто глупо. Не за тем я сюда приехала… Сейчас откроется дверь, он войдет и спросит: что случилось, Галя? Что у тебя произошло такое экстренное, что заставило тебя сломя голову нестись на другой конец города? Может, сказать, что просто соскучилась и хотела попрощаться? Все-таки на неделю расстаемся? – Но, прогнав от себя малодушные мысли, девушка решительно тряхнула распущенными волосами: – Нет, я должна сказать Игорю всю правду, объяснить истинную причину своего нетерпения. Узнав о ней, он, конечно, поймет, что ждать целую неделю я просто не могла».
– Ну рассказывай, что стряслось-то у тебя, – одними уголками губ улыбнулся Игорь и поставил на маленький с резными ножками столик чашку. – Может, ты голодная? – озабоченно поинтересовался он.
– Нет, я дома поела, спасибо, – ответила Галя, радуясь возможности хоть на секунду оттянуть тяжелое объяснение.
«Нет, так не годится! – ругала себя девушка. – Лучше уж сбросить с себя этот груз, а потом…» Что будет потом, она не знала и сейчас даже подумать об этом боялась. Почему-то, сидя в такси, которое, кстати сказать, доставило девушку к дому Игоря за рекордно короткое время, она чувствовала, как постепенно тает ее былая уверенность. А под конец, когда машина затормозила возле подъезда с выкрашенной в зеленый цвет металлической дверью, Галина вдруг поняла, что все, что она успела насочинять, рисуя в воображении картинки их идиллической жизни с Игорем, вполне может оказаться всего лишь бредовыми фантазиями, и только.
– Игорь… – уткнувшись глазами в чашку с дымящимся чаем, выдавила наконец из себя Снегирева. – Кажется, у меня… Вернее, у нас с тобой будет ребенок. Девочка, – немного помолчав, зачем-то добавила она.
Сказав все это, Галина почувствовала, как кровь ударила ей в лицо. Стало трудно дышать, захотелось снять с себя свитер. Какое-то время в комнате стояла напряженная тишина. Было слышно, как с каким-то рваным звуком скачет в часах секундная стрелка. «Пять, шесть, семь, восемь», – отсчитывала про себя Снегирева. А когда она мысленно произнесла цифру «двенадцать», из своего угла наконец подал голос Игорь. Он сидел в глубоком велюровом кресле, и Гале в тусклых лучах настенного бра был виден лишь контур его профиля.