Аллейн сделал паузу.
– Боюсь, друзья, я совсем вас заговорил, – сказал он, – но обещаю, что вторая часть моего рассказа будет куда короче. Уочмен, когда ему в палец вонзилась стрела, сразу же вырвал ее из раны и швырнул на пол. Потом уже, когда Уочмен умер и происходил опрос присутствующих, констебль Оутс, помимо всего прочего, попросил гостей найти эту пресловутую стрелку, которую нашел и передал ему не кто иной, как Ледж. Но у Оутса острый взгляд, и он заметил стрелку почти одновременно с Леджем, а также обратил внимание на один любопытный факт. Стрелка лежала на полу рядом со столом, а между тем всякий, кто играет в дартс, скажет, что при попытке бросить или отбросить стрелку она обыкновенно во что-то втыкается. Уж так устроен данный метательный снаряд, и от этого факта не отмахнешься. Иными словами, она должна была торчать в полу, а не лежать на нем. И это, кстати, подтвердили свидетели, сказав, что Уочмен не положил, к примеру, стрелку на стол, а именно отбросил ее. Но оставим пока эту сцену и сосредоточим внимание на освещении бара. Как известно, из-за бури лампочки все время мигали, и освещение, если так можно выразиться, было нестабильным, неровным. И все к этому привыкли. Но вот совершенно неожиданно, еще до того, как Уочмен умер, свет погас, комнату поглотила кромешная тьма, и находившиеся в состоянии нервного стресса обитатели бара малость запаниковали, и овладевшая людьми паника нашла свое отражение в том, что некоторые из них принялись хаотично перемещаться по комнате. При этом они, не отдавая себе отчета, давили ногами все, что попадалось им на пути. В частности, растоптали чуть ли не в пыль упавший стаканчик из-под бренди. Кстати, именно в тот момент всеобщей тихой паники Кьюбитт почувствовал, как кто-то ткнулся головой ему в колени. Примерно в это время или чуть раньше мисс Мур услышала щелканье выключателя и подумала, что кто-то пытается включить свет. Но она ошиблась, ибо Ледж, наоборот, перевел тумблер выключателя в нижнее положение именно для того, чтобы свет случайно не зажегся. Обеспечив себе таким образом определенные гарантии в этом плане, Ледж встал на четвереньки и нырнул под стол, чтобы заменить фатальный пузырек с йодом на, так сказать, совершенно безвредный, изъятый им из аптечки ранее. После этого он, вероятно, решил, что толстое донышко пузырька так просто подошвой не раздавишь, и швырнул его в тлеющий камин, оставив прочие осколки на полу среди осколков стаканчика из-под бренди. Помните, Ледж крикнул, что надо подбросить в камин дров, чтобы осветить помещение? Он и в самом деле подбросил в камин поленце, но только для того, чтобы деформировать или уничтожить улику. Впрочем, вспышка пламени была недолгой и не слишком яркой и не помешала Леджу незаметно найти фатальную стрелку и намазать ее ядом, тем более он заранее зафиксировал взглядом ее расположение. Тут он допустил вторую грубую ошибку, оставив на стрелке множество своих отпечатков. А ведь мы, кажется, уже доказали, что стрелка была отравлена после инцидента, и если бы ее передал констеблю кто-то другой, то, несомненно, оставил бы на ней собственные отпечатки или по крайней мере частично стер или повредил отпечатки Леджа. Ему вообще не следовало к ней прикасаться после всего, и тогда мы, возможно, решили бы, что цианид с нее или испарился, или был смыт кровью.
– Никак не могу взять в толк, – проговорил полковник, – какого дьявола ему понадобилось обмазывать стрелу ядом, а потом еще собственными руками передавать констеблю. К чему так рисковать и усложнять себе жизнь?
– А к тому, – ответил Аллейн, – чтобы мы подумали так, как подумали. А именно: «Кто нашел стрелу? Ледж. Но если так, то у него была возможность стереть с нее яд. Однако он этого не сделал. Следовательно, Ледж не может быть убийцей!» Как я уже имел честь вам докладывать, в основе плана Леджа лежала теория «несчастного случая». И он приложил максимум усилий к тому, чтобы никто не заподозрил его в каких-либо манипуляциях со стрелками до инцидента. И концовка этого спектакля явилась вполне логичным завершением его плана.
– При всем том, мой дорогой друг, – заметил полковник, – этот его план высветился пока только в ваших с Фоксом головах, и не известно, как воспримут эту гипотезу присяжные. В данный момент единственная указывающая на него вещественная улика – стрелка с его отпечатками, намазанная ядом.
– Тут я с вами, пожалуй, соглашусь, – кивнул Аллейн. – Потому-то я и просил сегодня Харпера не торопиться с его арестом. Мы отдаем себе отчет в том, что выстраиваем дело против Леджа на основании нескольких фактов и множества весьма сомнительных, с точки зрения жюри, предположений. Так что нам с Фоксом остается только надеяться, что мы найдем достаточное количество улик, чтобы крепко припереть этого парня к стене. Мы также очень надеемся, что это произойдет раньше, чем Ледж выйдет из камеры предварительного заключения за учиненный им здесь дебош и нападение на офицеров полиции. Иными словами, мы надеемся, что нам удастся трансформировать предположения в факты. Надо сказать, вплоть до сегодняшнего вечера я ждал, что у Леджа произойдет нервный срыв и он сам себя выдаст. И дождался… дозы цианида в бокале с шерри. Вероятно, ему удалось незаметно проскользнуть в помещение бара и вылить остатки имевшегося в его распоряжении яда в графин с «Амонтильядо». Удивительное дело: он хранил эти последние капли цианида в каком-нибудь флаконе с тех пор, как убил Уочмена. Но, разумеется, не держал при себе. Ведь мы обыскивали его и ничего не нашли. Как, равным образом, не нашли ничего подозрительного и в его комнате. Возможно, этот флакон или бутылочка хранится в снятой им новой комнате в Иллингтоне либо в каком-нибудь тайнике за пределами «Плюмажа» или даже на его территории. Не сомневаюсь также, что Ледж лишь сегодня днем избавился от пипетки, с помощью которой вытянул цианид из фарфоровой плошки в крысиной норе. Ведь если бы он использовал ее только для этого, то давно бы уже хорошенько промыл и положил на туалетный столик рядом со своим антисептическим препаратом против нарывов в ушах. Но так как Харпер при обыске его комнаты этой пипетки не обнаружил, то остается только предположить, что он воспользовался ею также и для того, чтобы отравить шерри в графине, а потом куда-то засунул – вместе с неизвестным сосудом, в котором находились остатки яда. Обещаю, что мы с Фоксом приложим максимум усилий, чтобы найти их.
Аллейн сделал паузу, обвел долгим взглядом серьезные лица сидевших перед ним полицейских и поднял длинный указательный палец.
– Даже если мы найдем в какой-нибудь щели один только резиновый верх от пипетки Леджа, то и в этом случае сможем сказать: «К черту предположения! И да здравствуют факты!»
III
– То, что вы собираетесь искать, – произнес полковник Брэммингтон после долгой паузы, – это не что иное, как иголка в огромном стоге сена.
– Думаю, не все так плохо, сэр. Сегодня во время ланча неожиданно полил сильнейший дождь, продолжавшийся не менее часа. А Ледж, между прочим, с тех пор ботинки не менял, никуда не ездил и по округе не прогуливался. Но когда мы в последний раз виделись с ним в частном баре, я заметил, что его обувь чуть потемнела от влаги и к подошве кое-где налипла грязь. Но очень немного. Из этого я сделал вывод, что он, возможно, пару раз пересекал двор, но за ограду не выходил, поскольку все дороги за пределами «Плюмажа» буквально утопают в грязи. Таким образом, он или выбросил пипетку со склянкой в окно, или спрятал их где-нибудь в доме или гараже.