– Да я понимаю, сама такая. Не верится даже.
К ним подошли мужчины. Виталик скосил глаза на Катю:
– Ну, девочки, нам пора! Не век же здесь сидеть, надо возвращаться обратно. Где тут ближайшее человеческое жилье? Кать?
– Откуда мне знать? Если ты думаешь, я знаю, где мы находимся, то ты сильно ошибаешься. Кто-то умеет ориентироваться по солнцу? Я знаю, что наша турбаза находилась на востоке от шале… ну, того шале, куда мы с вами шли.
– Я думаю, – вмешался Марк, – это шале не очень далеко от того… это я к тому, что если пойдём на восток, то вполне можем наткнуться на турбазу.
– Ладно, попытаемся идти на восток. – Артём посмотрел на часы. – Надо же, идут! Сейчас девять утра, солнце на востоке. Пойдём на солнце. Отдохнули? Пора идти, не забывайте, у нас ни жратвы, ни питья.
– Я спички взял. И нож. – Андрей похлопал себя по карманам.
– А у меня ствол. – Виталик погладил кобуру на поясе и пояснил. – На всякий случай, чтобы застрелиться, ежели что…
– Пойдём аккуратно, по скальным выходам… нужно обойти лавину, иначе увязнем. Выберемся, и сориентируемся.
– Да, идёте. От лавины надо держаться в стороне. – Марк тяжело поднялся и поковылял. Остальные двинулись за ним. Эйфория от спасения пошла на убыль, на смену пришло понимание, что они в горах, без пищи, еды и крова, и чтобы спастись окончательно, нужно проделать долгий путь.
Только здесь, на свету, Анна Ивановна увидела, как сдал Марк. Он шёл сгорбившись, с посеревшим лицом, едва переставляя ноги. Анна Ивановна подумала, что и она, вероятно, выглядит не лучшим образом. Идти было трудно, от свежего воздуха кружилась голова, лицо у Анны Ивановны горело.
Артём шёл впереди, выбирая оптимальный путь для небольшой группы.
Через пару часов начался лес, и они присели отдохнуть под раскидистой ёлкой. Артём сорвал ветку ёлки и пожевал хвою. Остальные последовали его примеру. Хвоя была приятной на вкус, и Анна Ивановна с удовольствием жевала острые иголки, вдыхая терпкий аромат. Лавину они благополучно обошли.
Отдохнув, они прошли ещё немного, по колено увязая в снегу. Старались идти след в след, чтобы не так уставать. Мужчины впереди менялись, исключение составлял только Марк, ввиду его крайне плохого состояния. Начинало темнеть, и поэтому приняли решение остановиться на привал и развести костёр, благо спички имелись.
Насобирали лапника и постелили прямо на снег. В качестве одеяла использовали большие ветки. Организовали ночное дежурство и разожгли огонь. От тепла Анну Ивановну и Катю разморило, и они начали клевать носом. Марк рухнул на подстилку, как подкошенный, и лежал, закрыв глаза. Анна Ивановна села с ним рядом и положила руку ему на голову. Марк приоткрыл глаза и поцеловал руку Анны Ивановны. Она смутилась, но руки убирать не стала, наоборот, начала поглаживать Марка по жёстким спутавшимся волосам. Он положил голову Анне Ивановне на колени и забылся тяжёлым сном. Анна Ивановна тоже задремала. Катя заботливо прикрыла их ветками, чтобы не замёрзли.
Проснулась Анна Ивановна от холода: огонь в костре едва теплился. Марк свернулся калачиком под еловой лапой, и Анна Ивановна ощутила внезапную острую жалость к нему, такому заброшенному и покинутому. Повинуясь безотчётному порыву, она прижалась к Марку щекой и поцеловала его. Марк пошевелился и открыл глаза.
– Спасибо, Анечка… – прошептал Марк. – Ты очень добрая… я… я… мне кажется… я люблю тебя… я хочу прожить с тобой остаток жизни… а ты?
– Я не думаю об этом… нам нужно выбраться.
– Да-да, нужно выбраться… когда мы выберемся, я приглашу тебя в самый шикарный ресторан и сделаю официальное предложение. Познакомлю тебя со своими детьми и внуками. Они обязательно тебя полюбят.
– Хорошо, я обязательно приду… если твоя жена будет не против.
– А при чём здесь моя жена? Скорее всего она обрадуется, что я наконец пристроился. Она мечтала об этом.
– А к внукам ревновать не будет?
– Ну что ты! О какой ревности ты говоришь? Я очень устал, Анечка… очень… устал от одиночества, от чувства вины… оно преследует меня всю жизнь… я пытался убедить себя, что время лечит, что всё прошло и поросло быльём, но у меня плохо получается… поэтому, наверное, вся жизнь и пошла наперекосяк… если Господь простил меня, и позволит хоть на старости лет пожить в мире с самим собой, я буду счастлив.
– Я бы тоже очень хотела жить в мире с самой собой… жаль, что я поняла это только сейчас, на старости лет!
– Лучше поздно, чем никогда. Ещё есть время, поверь, Аня.
– Давай поговорим об этом в ресторане.
– Как хочешь, только мне будет трудно идти, если нет цели. Зачем? Опять влачить то жалкое существование, которое и жизнью назвать затруднительно. Нет, я не хочу!
– Ладно, только не волнуйся. Можешь считать, что мы обо всём договорились. Я говорю тебе «да».
– Я очень счастлив, Анечка! Ты вдохнула в меня силы. Спасибо тебе!
Они обнялись и сидели так, ожидая, пока проснутся остальные. Ждать долго не пришлось: костёр потух, и все начали просыпаться от холода. Катя выбивала зубами мелкую дрожь. Андрей обнял её и начал растирать, чтобы она не простыла. Катя порозовела, щеки у неё раскраснелись. Андрей игриво шлёпнул её по заду, Катя охнула и отскочила:
– Всё, ребята, пора! Если не хотите превратиться в снеговиков.
Люди устало поднялись и выстроились гуськом. На этот раз прошли совсем немного, и Катя закапризничала:
– Давайте сделаем перекур. Ноги не идут. Аня, вы как?
– Да я не против.
– Тогда всё, мужчины, останавливаемся. Мы не лошади, это вы преете и преете! Я вообще есть хочу просто зверски! Ну как мы не подумали про еду! Надо же быть такими идиотами! Сколько ещё идти? Голодная смерть не входила в мои планы.
– Не вопрос, кстати, – Виталик достал пистолет, – я видел здесь хрюшек. Когда ходил по нужде. Откуда здесь хрюшки? Жилье, значит, недалеко.
– Это дикие кабаны. Гора-то называется кабаньей. Я, кажется, рассказывал эту историю? Про молодых людей, которых сожрали кабаны. – Марк прислонился к дереву и тяжело дышал.
– За что, помилуйте? – Катя округлила глаза.
– За то, что убили поросёнка.
– Глупости! – фыркнул Виталик. – А если жрать охота? Сказки всё это…
– Может, это и легенда, но всё же хрюшек убивать не советую. Выберите другую жертву. Кабаны чрезвычайно мстительны и хитры.
– Да ладно, отец, учту твои пожелания. Разводите костёр, охотник отправляется за добычей. – Виталик ушёл, а остальные стали собирать ветки для костра.
Вернулся он через час или около того, неся в руках небольшую темно-коричневую тушку. Он радостно приподнял её и потряс, гордясь добычей. Анна Ивановна охнула, и приложила ладонь ко рту. Марк сразу спал с лица. Анна Ивановна заметила его реакцию – для неё было несколько неожиданно, что он так близко к сердцу принимает россказни про кабанов. Хотя, если быть честным, она тоже расстроилась, увидев в руках Виталика безжизненную тушку. Лучше было бы, если бы он поймал кролика…