— Да ничего особо серьезного. Да и мозги тебе ни к чему, верно?
Я засмеялась, но смех сразу перешел в стон.
— Ой.
— Ты вся в синяках, и они еще некоторое время будут болеть, но главное то, что ты выжила.
— Это хорошо. — Я закрыла глаза, силясь сделать еще какое-то движение, но поняла, что лучше об этом не думать. Какая-то мысль поджидала меня на краю моего сознания. Она не давала мне покоя. Бросив быстрый взгляд на окно, я поняла, что сейчас глухая ночь. — А сколько времени я нахожусь здесь?
Посмотрев на настенные часы, Скотт, вздохнув, ответил:
— Авария произошла около пяти вечера. После этого ты все время спала.
О Господи.
— Мне кажется, я слышал, что врач собирается оставить тебя здесь на весь сегодняшний день для наблюдения. — Он снова улыбнулся, но улыбка вышла совсем слабой и какой-то вынужденной. — Так что у тебя будет освобождение от школы на всю оставшуюся неделю. Вот так-то.
Мне хотелось рассмеяться и пошутить, но еле заметная улыбка брата буквально переворачивала все во мне.
— И ты был здесь все это время?
Скотт утвердительно кивнул.
— Дел-трахальщик заглянул под самый конец времени посещения. И Джулия тоже. — Он сделал паузу и наконец-то по-настоящему улыбнулся. — После того как я послал эсэмэску Карсону, он примчался сюда меньше чем через десять минут. И расстроился, когда ему не позволили остаться.
— Карсон, — пробормотала я.
— Да, сестренка, он… он действительно перепугался. Мы с ним собираемся обсудить произошедшее. — Тревожный взгляд плохо сочетался с лукавой улыбкой Скотта. — Сэм, фельдшер «Скорой помощи» и полиция сказали, что ты что-то говорила, когда они прибыли на место аварии. Что-то про…
В палату вошел папа. Он выглядел так, словно только что сошел с плаката рекламы загородного клуба: [30] прическа — волосок к волоску. Улыбнувшись мне, он быстро прошел к другой стороне кровати.
— Ну как ты себя чувствуешь, моя принцесса? — спросил он, убирая челку с моего забинтованного лба.
— Нормально. — Я посмотрела на моего внезапно притихшего брата. — А где мама?
Широкая улыбка на папином лице стала неловкой.
— Она была здесь раньше, а сейчас дома… отдыхает.
Я заморгала, пытаясь сдержать наворачивающиеся на глаза слезы. Мама со мной не осталась. Я в больнице, опутанная множеством трубок, а моя мама отдыхает дома. У меня все болит, на теле живого места не осталось, а мамы рядом нет. А я хотела, чтобы она была, внезапно испытала желание почувствовать ее рядом — успокоить, сказать, что я в порядке.
А вдруг она больше не может меня видеть, веря, что я как-то связана со смертью Касси… На меня снова нахлынуло отчаяние.
Загородный дом, озеро и утес над водопадом, черный человек, преследовавший меня, записка, машина, авария… Мое сердце забилось сильнее — и аппарат с трубками отреагировал на это.
Я снова попыталась сесть, но Скотт и папа удержали меня.
— Вы не понимаете, — я судорожно вдохнула, кровь усиленно пульсировала в голове. — В машине кто-то был. Он сидел на заднем сиденье. Его арестовали?
Отец осторожно опустил меня на подушку и, откашлявшись, произнес:
— Саманта, в машине никого не было.
Мой лоб горел.
— Нет. Вы не понимаете. Этот человек преследовал меня еще в лесу и подложил записку в мою машину…
— А что ты делала в загородном доме? — спросил отец, глядя мне в глаза.
Я, посмотрев на Скотта, сглотнула. Кому какое дело, зачем я там была? Разве они поймут?
— Я думала, что если поеду туда… Я, возможно, вспомню, что произошло. — Мое горло пересохло, словно вдруг стало бумажным. Голос превратился в хриплый шепот. — Папа, он преследовал меня. А потом очутился в машине. Вот поэтому я и попала в аварию.
— Кто это он? — спросил Скотт.
— Скотт, — отец остановил брата предупреждающим жестом.
Лицо Скотта помрачнело.
— Сэм, кто тебя преследовал?
— Я не знаю, кто это был. — Я прикрыла глаза ладонью. — Я даже не рассмотрела его лица, но он оставил мне записку. — Отец и брат насторожились. — И эту записку я положила в свою сумку… Кстати, а где моя сумка?
Скотт посмотрел на отца, который в ответ покачал головой.
— Что? Скажите же, где моя сумка? — потребовала я ответа.
— Девочка моя, тебе нужно немного отдохнуть, — сказал папа, беря меня за руку и отводя ее от моего лица. — Ты совсем измучилась.
Я вырвала у него руку. Что-то сдавило мне грудь.
— Моя сумка еще в машине?
— Да нет, — не сразу ответил Скотт, глядя в сторону. — Твоя сумка у тебя в спальне. Ты же не брала ее с собой.
— Что? — У меня в полном смысле слова поехала крыша. Я ничего не понимала. — Этого не может быть. Я брала ее с собой и положила в нее записку.
— Сэм, нам необходимо было взять твою сумку с документами, чтобы идентифицировать тебя, когда полиция прибыла на место аварии, — качая головой, печальным голосом произнес Скотт. — Так что с собой ты ее не брала.
При взгляде на него на меня словно пахнуло холодом, но, несмотря на это, я покрылась испариной.
— Но ведь этот парень был в машине…
— В машине никого не было. — Отец сжал своей ладонью мою руку.
Нет. Нет. Нет.
— Он был и сидел на заднем сиденье. И преследовал меня. Я не… — В палату с кислым лицом вошла медсестра. Она молча проследовала к трубкам, соединенным с капельницами. В руке она держала иглу. Страх парализовал меня. — Что она делает, папа?
— Она просто введет тебе обезболивающее средство. — Отец погладил меня по руке. — Не волнуйся, все нормально.
Я наблюдала, как медсестра вводит иглу, как в капельницу поступает жидкость. Женщина молча вышла из палаты, даже не взглянув на меня. Я-то думала, что медсестрам полагается быть добрыми и приветливыми.
— Папа…
— Тебе надо отдохнуть.
Отдыхать я не хотела, я хотела, чтобы они поверили мне. Повернув голову, я встретила тревожный взгляд брата.
— Скотт, кто-то преследовал меня, когда я ходила около летнего дома. Там кто-то был. Там были свежие сигаретные окурки и…
— Девочка моя, да это я их оставил. — Папа почесал затылок. — Иногда я езжу на озеро, чтобы покурить. Твоя мама не знает об этом. Несколько лет назад я прекратил туда ездить, а совсем недавно…