– Я сообщу вам детали, а сейчас хочу еще раз сказать спасибо.
– За что?
– Лукка говорил мне, как вы за ним ухаживали. Мой сын сильный человек, но после того, через что он прошел… Он очень благодарен вам за помощь. Я знаю, он хотел бы, чтобы вы остались с ним до своего отъезда. Он говорит, что вы самая лучшая из всех тех медсестер, кто его лечил.
Аннабел подавила стон. Она-то надеялась, что Лукка не захочет ее отпускать по другой причине, но если он думает о ней лишь как о медсестре и не более того… Как это вынести?
– Я очень польщена, – деревянным голосом сказала она.
– Он говорит, что когда вы вернетесь домой, то снова займетесь медициной и станете работать с ветеранами, такими как он. Это правда? Мой сын восхищается вами.
Аннабел уставилась в пространство.
– Да, но я пока что ничего не говорила Мелу. Мы обсудим все, когда я вернусь.
– Мелу это не понравится, но я ему ничего не скажу – будьте уверены. Свяжемся в ближайшие дни. Ciao, Аннабел.
– Ciao.
Она прижала телефон к груди. Ощущение счастья ее покинуло.
«Дежавю», – подумал Лукка, услыхав решительный стук в кухонную дверь. Странно, если это Аннабел – ведь у нее есть ключ. Ее машина перед домом. Очевидно, она куда-то ушла. Прогуляться? Она постоянно была в его мыслях.
Он прошел на кухню.
– Синьорина Марш? – раздался из-за двери знакомый голос.
Снова Фортунато. Славный мальчишка. Озорной, конечно. Значит, он опять пришел навестить Аннабел. У парня хороший вкус.
Из всех пяти племянниц и племянников Лукке он нравился больше других. Фортунато тоже решил стать военным. В семье этого не одобряли, и Лукка никогда не поощрял племянника. Но в семнадцать у каждого мальчишки есть своя мечта, и никто не понимал этого лучше Лукки.
Он открыл дверь, не на шутку удивив Фортунато.
– Привет… Когда вы приехали? – Мальчик был явно разочарован.
– Прошлым вечером. – Лукка улыбнулся. – Входи. Как у тебя дела? – Лукка достал из холодильника сливы, одну бросил ему, другую положил себе в рот.
– О'кей. – Он искоса посмотрел на Лукку. – Вы надолго?
– Навсегда.
Он удивил племянника во второй раз.
– Я думал, что вы останетесь в армии до увольнения.
И я так думал, но мои планы изменились.
– Как так?
Он дал племяннику тот же ответ, что и отцу.
– Потому что я был ранен и теперь меня интересуют другие вещи. Я решил по-другому распорядиться своей жизнью.
– Да? И как?
– Я собираюсь стать фермером.
– Вы? Летчик-испытатель?
– Я провел в воздухе достаточно времени. А теперь хочу вернуться на землю и испачкать руки.
Племянник захохотал.
– Вот это да! – Он огляделся и спросил: – А где синьорина Марш? Я видел ее машину перед домом.
– Ты, видно, говоришь об американке, которая работает у твоего деда. Она, скорее всего, еще занята на работе.
– А! – У парня вытянулось лицо. – Я видел ее на днях.
– Она снимается у отца в какой-то рекламе.
– Я про это слышал. А она красотка.
– Но старовата для тебя, да?
Щеки у Фортунато сделались пунцово-красными.
– Держу пари, что ей не больше двадцати пяти. Мне просто она понравилась.
– Ну, в этом греха нет.
Фортунато сдвинул брови и сразу стал похож на Руджеро.
– У нее здесь кто-то есть.
– Откуда ты знаешь?
– Я видел в доме его одежду. Ну, в общем… понял, что у них было свидание. Она ведь в Италии совсем недавно. Парню повезло. Если бы я был немного старше…
– Но ты еще до нее не дорос. – Лукка взъерошил племяннику волосы.
– Мама думает, это мог быть Базилио.
– Базилио староват для нее. Ты так не считаешь?
– Нет, если ее интересуют его деньги. Папа говорит, что Базилио от нее без ума. Все об этом говорят.
– О чем?
– О том, какая она роскошная женщина. Вы бы только ее видели, дядя Лукка. Даже вас бы проняло.
Лукку уже проняло. Он хорошо помнил, что испытал в ту первую ночь, когда тигрица с золотыми волосами набросилась на него с тростью. Он ухмыльнулся, глядя на племянника.
– Даже меня, говоришь?
– Ага. Мама считает, что вы можете заполучить любую женщину.
Лукка надеялся, что это так, потому что он хотел заполучить Аннабел.
– Ты разве не работаешь в магазине этим летом?
– Работаю. Каждый день. Пожалуй, я пойду. У мамы уже готов обед.
– Хочешь еще слив?
– Хочу. Спасибо.
Фортунато стал совсем взрослым. Жаль, что Аннабел не знает, что мальчишка в нее влюбился. И он, Лукка, кажется, тоже. Он окликнул племянника:
– Кстати, это я тот счастливчик, чью одежду ты увидел раскиданную по полу.
* * *
Аннабел не успела войти в дом, как оказалась в сильных объятиях.
– Наконец-то. – Лукка зарылся лицом в ее волосы. – Я ждал вас. Где вы были?
– Гуляла.
Он стал осыпать ее поцелуями. Ее собственная страсть разгоралась не меньше, чем у него. Волею случая они оба оказались в весьма интимной ситуации. Стоит ли осуждать Луку за то, что он хочет насладиться обществом медсестры? Спасибо Гвилио за то, что предупредил ее. Гвилио сказал, что Лукка ценит ее медицинскую помощь. Если это все, тогда ей следует вести себя по-умному, продержаться до семейного вечера, а потом вернуться в Калифорнию.
Она осторожно высвободилась из его рук и спросила:
– Как все прошло у вас с отцом? Он ведь так сильно вас любит.
Он не сводил с нее глаз.
– Я позже расскажу, хорошо? Честно говоря, все, о чем я был в состоянии думать, так это остаться с вами наедине.
Поцелуи возобновились. Аннабел оживала с каждым его прикосновением. Быть с Луккой – это все равно что заново родиться.
Он стал подталкивать ее в сторону комнаты, но страх поддаться его соблазнительным ласкам остановил ее. Если он не испытывает к ней таких же сильных чувств, как она к нему, то тогда она играет с огнем. Аннабел медленно отстранилась.
– Почему вы меня отталкиваете?
– Я сегодня почти ничего не ела. Может, мы сначала поедем пообедать? Тогда вы все мне и расскажете.
– Я забыл о еде. Как только вы вошли, у меня было лишь одно желание. Вам нужно что-нибудь взять с собой?