Кавказец вскочил на четыре лапы и завилял хвостом.
– Проводишь? – спросила Дина. Она отстегнула карабин, и кавказец радостно заскакал вокруг.
Вставать пришлось, опираясь на стену гаража, и так по стеночке брести, пока гаражи не кончились. Кавказец все это время носился кругами, то ли поторапливая, то ли просто радуясь нахлынувшей свободе. Когда прошли гаражи, он притащил Дине палку. С палкой можно было идти, а на свою рану в боку Дина старалась не смотреть. Казалось, что за ней остается кровавая дорожка, по которой Миха идет, нюхая землю, как гончая по кровяному следу.
Как они дошли до травмпункта, лучше и не вспоминать. Дина кое-как вскарабкалась на крыльцо и нажала звонок над беленой железной дверью.
Дверь открыла фигура в синей робе врача и тотчас отпрянула:
– Динка?! Ты чего? – Голос принадлежал Светкиной матери. Дина шагнула в коридор, и кавказец смиренно сел на крыльце, показывая, что будет ее дожидаться.
В освещенном коридоре Дина задрала майку и сама наконец взглянула. Ничего. Совсем ничего! По ощущениям – все внутренности наружу, а на вид – ни царапины. А как же кровь? Неужели ей почудилось?
– Что случилось, Дина? Пройди, не стой, что-то я ничего не вижу. Голова не кружится?
Дина почувствовала, что опять теряет сознание.
– Значит, все-таки кто-то есть, – сокрушалась Светкина мать, подталкивая Дине чашку с горячим чаем. – Я так надеялась, что она просто ушла из дома, обиделась на какую-нибудь ерунду. Думала, отсиживается у друзей. А ты… Ты не выдумываешь?
Дина глотнула кипятка и поморщилась. Бок болел немилосердно, под ребрами налился здоровенный синяк. Отделалась нелегким испугом. Светкина мать то и дело задирала Дине майку и больно щупала ребра, хоть рентген и не показал перелома.
– Видела, как вас сейчас вижу. И он не один. Этот, что на меня напал. Говорил, что не знает никакой Светки. Собаки вот – его рук дело.
– Так он ее не трогал? Может, все-таки, один? Она мне звонила тут…
– Звонила?!
– Номер определяется, а ничего не слышно. Я ору в трубку, чтобы домой возвращалась, а она молчит.
– Так во всем микрорайоне телефоны глючат! – Дина вскочила и тут же села, схватившись за бок. – Надо моей матери сказать, чтобы Светке позвонила. Или ребятам…
– Сиди. Скоро меня сменят, сама отведу тебя домой. И в старые дома зайду, чтобы дали позвонить. Жива она, я чувствую. И не могла же она звонить с того света? – Она смотрела с таким вызовом, что Дина ей поверила. Хотя последние дни она уже не знала, во что верить.
Кавказец валялся на полу с довольной мордой собаки, обожравшейся печенья. Дина кинула ему еще, и пес лениво слизнул.
– И ведь я помню, что приходила она домой! – задумчиво бормотала Светкина мать. – Тренькнул домофон, хлопнула дверь подъезда. Мы же еще железную не поставили, а сквозь картон все слышно. А потом ее на лестнице будто кто-то позвал – и все. Я ждала-ждала, вышла, покричала – нету. Решила, что мне приснилось… Часы еще встали. Смотрю на будильник: десять и десять, думаю, появится скоро…
– А кто позвал?
– Откуда я знаю? Он тихо так: «Све-ет». Может, и правда приснилось. Я после суток была.
За окном было еще темно, когда на смену пришла новая бригада. Светкина мать, как обещала, отвела Дину домой. Кавказец отконвоировал их до гаражей, а потом свернул к своему месту между боксами, вильнув на прощание пушистым хвостом.
– К Игорьку я сама схожу. А ты сиди дома.
Дина кивнула, вяло соображая, кто такой Игорек. Ах да, полицейский! Он молодой, а Светкина мать и без того делит людей на «девочек», «мальчиков», «бабушек» и «дедушек», такие они, врачи.
Отец был дома. Он не спал, сидел на кухне у окна, опершись локтями на стол и положив сверху подбородок, как бабулька-сплетница. Увидев Дину со Светкиной матерью, вышел навстречу.
– Пап, я…
– Марш домой!
Дина с удовольствием послушалась. Отец со Светкиной матерью еще разговаривали о чем-то на улице, а Динка проскользнула в свою комнату и плюхнулась на диван. Бессонные ночи уже входили в привычку. Она не заметила, как уснула.
Днем отец явился на обед вместе с Игорем. Дине пришлось поведать им о своем ночном приключении. Игорь только успевал записывать, а отец так на нее смотрел, будто сейчас набросится с ремнем. Да и понятно, она кругом виновата: вышла, когда не велено, нарвалась…
– Да! – вспомнила Дина. – Он заявил, что Светку не трогал, только собак. А Светкина мать – что Светка ей звонила, только не сказала ничего.
Игорь кивнул, типа: «Я в курсе», – и наконец положил ручку.
– Ты знаешь, что это не единственное нападение за минувшую ночь? Мальчишку на «Скорой» увезли, я еще не знаю, что с ним. Я вас очень прошу, Дмитрий Иванович, следите за ребенком. – Он смотрел на отца, как на провинившегося школьника. Можно было не сомневаться, что этот школьник всыплет Дине по первое число. – В районе очень неспокойно, я хочу, чтобы вы это поняли и не рисковали безопасностью ребенка. – Он повернулся к Дине: – В школу не пошла – молодец. И никуда больше не ходи. Запрись и сиди дома, никому не открывай. А лучше – позови друзей, только чтобы вечером их родители забрали. Это очень серьезно, я думаю, ты уже поняла. – Он молча вышел.
Хлопнула дверь, и отец тут же принялся воспитывать:
– Мне что теперь, на работу не ходить? Сидеть дома и тебя сторожить?
Только этого не хватало, но Дина предпочла смолчать.
– Когда ты поймешь наконец мозгами своими, что выходить ночью на улицу опасно?! Куплю я тебе псину! Двух куплю! Нормальных, рабочих, будешь с ними на охоту ходить, когда этого маньяка отловят!
– Зачем на охоту? На кого?
– На птицу. Я сказал! – Он встал и вышел, тяжело топая. Из коридора уже вернулся и добавил: – Пропадешь, сама будешь виновата.
Возразить было нечего. Отец ушел на работу, а Дина плюхнулась на диван, думать. Ногой она включила компьютер, но Интернета по-прежнему не было. Не работал телефон, а мобильник на все попытки позвонить отвечал белым шумом. Отчего-то Дину не удивляло такое положение вещей. Во всех фильмах так: если случается что-то страшное, первым делом отрубается связь. Без телефона ты один: ни на помощь позвать, ни своих предупредить. Интересно, что с тем парнем, который в больнице, и догадается ли прийти к ней Даша с компанией. Нашел ли Пушистик бабку, как обещал, и что делать ей, Дине, здесь одной и без связи?
Друзья не подвели, пришли сразу после школы. Даша и Пушистик, а с ними – чокнутая бабка Пушистика. Кажется, она по-своему поняла Судакова и решила конвоировать повсюду внука и его одноклассницу.
Динка вышла навстречу, и Пушистик оглоушил ее вместо «Здрасьте»:
– Про Лысого слышала? В больнице лежит. Вчера Дашку проводил, от подъезда пяти шагов не отошел. Хорошо, Дашка из окна углядела, напустила отца…