Book.

– А у нас в животе уже бурчит от голода. Пойти, что ли, на кухню поискать что-нибудь съестное нам на ужин?

В папином голосе не слышится энтузиазма. Хотя теоретически он придерживается передовых взглядов на роль мужчины в семье, лень и нелюбовь к гастрономии мешают ему перейти от теории к практике.

– Я соберу что-нибудь поесть, – с готовностью вызываюсь я. Хочу задобрить папу в надежде, что он отменит нелепый комендантский час и разрешит мне гулять после девяти.

Я хлопочу у плиты, и в итоге мы с ним сидим за столом, на котором стоит подгорелый омлет и размокшая жареная картошка.

– Очень вкусно, – решительно говорит папа. – Дело в том, Элли, что я уже всерьез волнуюсь из-за Анны и Цыпы, даже аппетит пропал.

Этот предлог правдив только наполовину. Но папа действительно выглядит напряженным и дерганым.

– Не беспокойся, папочка. Эти съемки могут длиться целую вечность. Хочешь, я еще раз позвоню Надин и выясню, сколько обычно времени они занимают?

Я звоню Надин, но трубку берет ее мама. Судя по ее голосу, она не слишком рада меня слышать.

– А, это ты, Элли. Надеюсь, ты сделала выводы и раскаиваешься в своем поведении в прошлый четверг. Несчастные твои родители, они были в таком ужасном состоянии. И потом, мне не нравится, что ты вовлекаешь в свои делишки мою Надин.

Она разглагольствует в таком духе целую вечность. Со вздохом я отнимаю трубку от уха. Наконец в ее речи возникает небольшая пауза.

– Мне очень жаль, но я только хотела спросить…

– Нет, ты не можешь поговорить с Надин – она ужинает. Вы, девочки, перезваниваетесь каждые две минуты, хотя видитесь каждый день. Что? Нет, Надин, сядь, пожалуйста, за стол. Что с тобой, Наташа, солнышко?..

– Вы с Наташей только недавно пришли с фотопроб? – бормочу я.

– Да нет, мы дома уже с пяти часов. Пробы прошли довольно быстро, но только не благодаря твоему братцу – он носился как угорелый и вел себя безобразно. Дело дошло до того, что его даже не стали фотографировать.

– А где сейчас Анна с Цыпой?

– Не знаю.

– Они не вернулись вместе с вами?

– Нет. Я предложила их подвезти на машине, но Анна разговаривала с каким-то незнакомым мужчиной, а потом они вместе ушли.

– Анна ушла с незнакомым мужчиной? – переспрашиваю я.

Папа бросается к телефону, вырываету меня из рук трубку и засыпает маму Надин вопросами.

– Я же вам говорю, мистер Аллард, я не знаю этого человека, и о нем тоже ничего не знаю. Я была занята – присматривала за Наташей. Может, это чей-то родитель, хотя вроде он был без ребенка. Но он точно не из съемочной группы – я их всех знаю. Возможно, он представитель компании, производящей стиральные порошки, хотя внешне не похож. На нем была черная кожаная куртка. Какой-то он грубоватый, вроде байкера. Меня немного удивило, что ваша жена пошла с ним.

– Но почему вы не попытались ее остановить?! – кричит папа.

– Скажете тоже. Я не отвечаю за поведение вашей супруги. Как и за поведение вашей дочери. И прошу покорнейше больше мне не звонить и не говорить со мной так, будто я виновата, что вы все время теряете своих родственников.

Она повесила трубку, а мы с папой уставились друг на друга.

– Да не волнуйся ты, пап. Не надо все так близко принимать к сердцу. Ты ведь ее знаешь.

– Но она не лгунья. Она видела, как Анна ушла со странным человеком. И Цыпа тоже. Боже мой, Элли, что с ними могло стрястись?

– Может, мама Надин ошиблась, – говорю я, хотя мама Надин похожа на суриката с глазами-бусинками и вытянутой шеей и видит абсолютно все. Она не из тех женщин, которые совершают ошибки. Но Анна тоже не из тех женщин, которые исчезают с подозрительными байкерами.

– Анна никогда бы не ушла с чужаком, тем более что с ней был Цыпа, – говорю я.

– Знаю, – отвечает папа несчастным голосом. – В том-то и беда. Ах, Элли, может, они знакомы.

– Что?

– Может, это ее друг. Больше, чем друг.

– Пап, ты чего?

– Да уж, со мной жизнь не сахар. И… иногда я позволяю себе легкий невинный флирт со студентками. Ничего серьезного, но, возможно, Анну такое положение угнетает. А в четверг ты практически обвинила меня в том, что у меня есть кто-то на стороне.

– Папа, я просто хотела тебя подколоть.

– Знаю, и ты этого добилась. Кстати, у меня нет подружки. Моя молодость не была такой уж безупречной, но теперь, надеюсь, я повзрослел. У меня прекрасная жена…

– У тебя их было две! – неожиданно я прихожу в ярость.

– Ну да, извини, Элли. Никто никогда не заменит тебе маму. Мы это знаем. Анне пришлось тяжело. Я по-настоящему ее не ценил. Забыл, что она еще молода. Она так сильно переменилась с тех пор, как я впервые ее встретил…

– Ну пап, не надо.

– А вдруг этот парень в коже ее бойфренд? Может, она познакомилась с ним на курсах итальянского языка?

– Что за ерунда, – говорю я твердо, хотя папино состояние передается и мне. Какая-то часть меня прекрасно понимает, что это полное безумие и что моя добрая и здравомыслящая мачеха не будет носиться по дорогам на «Харлее» с тайным любовником, тем более вместе с Цыпой, но это так не похоже на Анну – задержаться и даже не позвонить.

Может быть, этот странный мужчина просто подвозил их до дома? Значит, с ними что-то случилось. Они попали в аварию.

На секунду мне представилось, что с нами со всеми будет, если Анна никогда не вернется. Так чудно́! Столько лет я ее недолюбливала. Мне казалось, она хочет занять мамино место, и хотелось только одного – чтобы она ушла и мы с папой остались вдвоем, пусть даже без мамы у нас была только половина семьи. Но теперь Анна сделалась частью нашей новой семьи. Порой она бывает занудой и пристает ко мне с домашней работой или уборкой в моей комнате, но большую часть времени она мне как старшая сестра.

А что мой младший братик? Будет ли мне действительно не хватать Цыпы?

– Ой, пап, не может быть, чтобы с ними что-то случилось, – говорю я.

Папа обнимает меня и крепко прижимает к себе:

– Конечно не может, я тут наговорил всякой ерунды, не обращай внимания. Все это глупости. Конечно они живы и здоровы. Наверняка все объяснится совсем просто. Они будут здесь с минуты на минуту, подождем, и ты увидишь.

Внезапно в двери поворачивается ключ, раздается голос Цыпы – они здесь, томительное ожидание закончилось!

– Привет! Вы, наверное, удивляетесь, куда мы запропастились? – весело спрашивает Анна.

Папа подхватывает Цыпу на руки и прижимает его к себе.