Book.

– И что с того? Разве это преступление – иметь бойфренда? Его вроде бы зовут Франки Добсон. На мой вкус, он вполне ничего, – говорит Магда.

– А знаешь, как он показал свой характер – приказал Клоди прекратить петь, – продолжает девочка в майке.

– Прекратить петь?

– Потому что ему так приспичило?

– Но почему?

– Вчера он явился на концерт Клоди в Манчестере. Успех был огромный. Там была моя приятельница, и она мне позвонила и все рассказала. Зал был битком набит фанатами. Клоди пела свои самые популярные песни – ну, которые за душу берут. И все вопили от радости как ненормальные. И этот придурок Франки взбеленился. Он подумал, что песни Клоди – плевок ему в душу, потому что она много поет о женской независимости и о том, что женщинам не нужны мужчины, – и он предъявил ультиматум. Если она не прервет гастроли и не прекратит петь свои лучшие песни, он ее бросит.

– Так почему же она не послала его куда подальше? – удивляется Магда.

– Вот именно! Но она заявила, что он слишком много для нее значит и что ради него она готова пожертвовать карьерой.

– Клоди не могла так сказать, – протестую я. – Она кумир феминисток. Это идет вразрез со всем, о чем она поет в своих песнях.

– Я тоже так думала – хотя сегодняшний таблоид опубликовал новость о ней на первой странице. Вот мы и пошли на концерт в надежде, что все это глупые слухи и рекламные трюки. Но оказалось, все правда. Концерт отменили. Она прервала гастроли, как он того потребовал.

Невероятно. Мы направляемся к концертному залу, чтобы самим во всем убедиться. Видим на афишах Клоди маленькие наклейки «Концерт отменен ввиду болезни исполнительницы».

– Может, она действительно заболела, – говорю я. Клоди – моя героиня, я все ее песни знаю наизусть и прислушиваюсь к каждому ее слову – и теперь чувствую себя так, будто она меня бросила.

Магда идет в билетную кассу, чтобы попробовать сдать билеты, и парень за стойкой подтверждает все, что нам рассказали девчонки.

– Вам придется послать запрос в письменном виде. Клоди поставила нас в тяжелое положение, и у нас нет столько наличности. Девушка явно не в своем уме – из-за этого Франки ломать свою карьеру. Он не может спокойно пройти мимо любой юбки. Она и глазом не успеет моргнуть, как он подцепит новую блондинку – и где она тогда окажется?

– Что же это за издевательство над самой собой! – я едва не плачу.

– Выше нос, Элли. Мы найдем тебе другого кумира, – утешает меня Магда.

– Ну что будем делать? – говорит Надин. – Хочется где-нибудь послушать музыку.

– А как насчет послушать нас?

Мы дружно оборачиваемся. На нас пялится компания мальчишек, довольно стильных. Один – типичный гот, с длинными черными волосами и массивными серебряными украшениями. Надин не сводит с него очарованного взгляда.

– Вы… группа? – спрашивает Надин.

– Само собой.

Меня гложут сомнения.

– Пойдем, Надин, – зову я, но мои слова падают в пустоту. Магда тоже улыбается, склонив голову набок:

– Значит, группа? А как вы называетесь?

– Ну, у нас было много названий. Сейчас мы просто небольшая инди-группа [11] . Нам нравится название «инди», потому что я Дейв, он Иэн, а вот он – Иван, так что это почти что наши инициалы. Я соло-гитара, он бас, Иван ударник. Остается только найти солиста – парня по имени Невил, или Нейл, или что-нибудь в этом роде.

Он бросает взгляд на Надин:

– Или девушку. По имени Надин.

Совершенно избитый трюк. Но Надин, кажется, попадается на удочку. Она отбрасывает волосы назад и смотрит на Дейва сквозь длинные ресницы.

– Вы действительно ищете певицу? – спрашивает она.

– Ну да! Почему бы нам не пойти ко мне домой и не устроить джем-сейшн?

– У меня нет голоса! – говорит Надин.

Это точно. Я стою рядом с ней на уроках пения, так что кому, как не мне, это знать.

– Я умею петь, – говорит Магда.

– Тебя мы тоже приглашаем, Краснушка, – говорит симпатичный парень по имени Иван, ударник.

– А как у тебя с вокальными данными, детка? – интересуется Иэн, бас-гитарист, и смотрит на меня.

Терпеть не могу парней, которые называют меня деткой – как будто я поросенок из детского фильма «Бейб». Иэн сам немного смахивает на поросенка – у него курносый нос и округлый живот.

– Нам надо домой, – говорю я твердо. – Пойдем, Магда. Пойдем, Надин.

Магда пожимает плечами и машет парням, Надин с прежним благоговением смотрит на гота Дейва.

– Классные кольца, – она кивает на большой серебряный череп.

– Хочешь померить? – он протягивает Надин кольцо.

– Ух ты! Супер! Я бы все на свете отдала за такие украшения, – восхищается Надин.

– У меня дома куча всего – кресты и разные цацки. Придешь – увидишь. Заодно проверим твой голос. Видок у тебя точно что надо, правда, ребята?

Надин смотрит на меня умоляюще:

– Можно, Элли? Совсем ненадолго.

Я в изумлении качаю головой.

– Поехали. Тачка прямо за углом.

– Мой фургон, – уточняет Иван, словно думает, что мы сейчас запрыгаем от счастья. Он с надеждой смотрит на Магду:

– Десять минут – и мы на хате у Дейва. Ты едешь?

У Магды наступает просветление:

– Ничего не выйдет, ребята.

Она подхватывает меня под руку и кивает Надин:

– Пойдем, Нэд.

Надин смотрит на нас. Затем переводит взгляд на Дейва. В нерешительности кусает губы. Опускает голову, длинные волосы падают прямо на лицо.

– Надин! – зову я.

– Ты всегда слушаешься подружек? – Дейв аккуратно отводит ей волосы назад, чтобы видеть глаза.

– Не всегда, – Надин заливается краской. – Я поеду к тебе, Дейв.

Она с вызовом смотрит на нас с Магдой:

– Встретимся на станции в одиннадцать. Идет?

Мы глядим на нее как на полоумную. Неужели она всерьез собирается сесть в машину к трем совершенно незнакомым парням и куда-то ехать?