Он перешел с дамами в гостиную, а джентльмены остались в столовой, чтобы оценить пополнение погребов лорда Гренвилла, сделанное им во время поездки в Лондон. Мистер Ходжкинс уже чувствовал себя настолько свободно в местном обществе, что разговаривал с новыми знакомыми запросто, много ел и пил, заливисто смеялся собственным шуткам – словом, делал все, чтобы вызвать у Ричарда Соммерсвиля как можно большую неприязнь.
С первого же взгляда на этого джентльмена Ричард понял, что имела в виду Эмили, сравнивая их двоих. На лице Соммерсвиля, когда он увидел мисс Феллоуз, на мгновение отразилась душевная боль, но почти сразу черты его разгладились. «Да она просто не может полюбить такого, как он!» Эмили прочла мысли друга так ясно, как будто он произнес это вслух. И не согласиться с этим утверждением она не могла. Даже не потому, что мистер Ходжкинс был некрасив, развязен и едва ли не жалок, любовь почти всегда искажает наше зрение, заставляя смотреть на предмет своей страсти особым взглядом. Нет, дело было в том, что Шарлотта Феллоуз не производила впечатление невесты, счастливо преодолевшей разлуку с возлюбленным. Она молча сидела возле мачехи, не улыбалась и не передразнивала викария, пока он этого не видит. Прежде она несколько раз заставляла Сьюзен Говард и других молодых леди смеяться, копируя самодовольный облик Кастлтона.
Когда джентльмены появились в гостиной, Эмили заметила, что мисс Феллоуз стремится избежать разговора с Ричардом Соммерсвилем, но и своему жениху Шарлотта тоже не торопилась уделить внимание. А вот миссис Феллоуз неожиданно попросила Ричарда принести ей чашку чая и задержала его возле себя следующей фразой:
– О, мистер Соммерсвиль, вы совсем забыли о нас! Приезжайте на чай в любой день, прошу вас! Мы порой чувствуем себя такими одинокими в нашем новом доме! Мистер Ходжкинс еще не успел подружиться с джентльменами своего возраста, а с моим супругом бывает порой так скучно!
Ричард в первое мгновение даже не нашелся что ответить. С его губ едва не сорвался язвительный ответ, который должен был напомнить миссис Феллоуз, как еще недавно ему ясно дали понять, что его присутствие в доме Феллоузов нежелательно. Однако Соммерсвиль удержался от этого замечания и лишь неопределенно пообещал навестить Феллоузов, когда это позволят его светские обязанности, – Ричард обычно добровольно помогал с устройством ярмарки и других рождественских торжеств в Торнвуде, за что его обожали лавочники и особенно их розовощекие добродушные дочки.
– Что ты об этом думаешь? – прошептала Джейн, сидящая рядом с Эмили возле чайного стола. – Мой брат растерян, а вот я бы на его месте нашлась что ответить.
– Может быть, она хочет вызвать у мистера Ходжкинса ревность? Показать ему, что у Шарлотты есть и другие поклонники…
– Или же она хочет заставить ревновать своего мужа, – усмехнулась мисс Соммерсвиль. – Должно быть, ей и правда скучно с ним, мистер Феллоуз, скорее всего, каждый день дремлет и до и после обеда.
Леди Гренвилл сдержалась и не хихикнула, хотя вид заснувшего в удобном кресле мистера Феллоуза был довольно смешным – запрокинутая голова, приоткрытый рот… Джентльмен вот-вот начнет самым неприличным образом храпеть, и миссис Феллоуз придется краснеть за его манеры, если она уже не покраснела из-за поведения мистера Ходжкинса – этот джентльмен громогласно заявил, что скупит все безделушки на рождественской ярмарке и украсит ими будущее семейное гнездышко.
Шарлотта Феллоуз сидела, отвернувшись от жениха, и делала вид, что слушает болтовню Сьюзен и мисс Ормонд, обсуждавших программу концерта, неизменно сопровождавшего ярмарку.
В конце концов Эмили не выдержала и подала знак Сьюзен, глазами указав на Ричарда. Миссис Говард сразу поняла, что от нее требуется, и под каким-то предлогом оставила свое место возле мисс Феллоуз. Соммерсвиль тотчас занял ее стул и повернулся к Шарлотте, пользуясь тем, что мисс Ормонд отвлеклась, заговорив с доктором Вудом о своей недавней простуде.
– Вы позволите мне приехать? – понизив голос, спросил Ричард.
– Мачеха уже пригласила вас, к чему этот вопрос, мистер Соммерсвиль? – насмешливо ответила Шарлотта, сморщив веснушчатый носик.
– Я думал, мы с вами друзья… – Ричард чувствовал, что говорит, как обиженный ребенок, но ничего не мог с собой поделать.
– Друзья не ждут, когда им разрешат нанести визит, – парировала мисс Феллоуз.
– Миссис Феллоуз выразилась вполне определенно, когда говорила, что мои визиты не доставят вам удовольствия!
– Вы не думаете, что она говорила за себя, а мое мнение может быть совершенно другим? – Теперь и девушка заговорила обиженным тоном.
– Вы же знаете, за юную леди обычно решают ее родители. Как бы я выглядел, если бы приехал, а меня не приняли? – Ричард злился из-за того, что она заставляет его оправдываться, и радовался, потому что она хотя бы говорит с ним.
– Теперь вы можете не бояться, вас примут! – Шарлотта наклонила голову, и рыжие локоны скрыли ее лицо.
– Я не приеду, если вам это будет неприятно, – холодно произнес Соммерсвиль, он не мог понять, чего желает мисс Феллоуз, и на свой лад пытался заставить ее выразиться яснее.
– Я тоже думала, что мы друзья, – тихо ответила юная леди, не поднимая головы.
– Только от вас зависело, насколько далеко может продвинуться наша дружба… – Ричард оглянулся, но никто не подслушивал их, внимание находящихся в комнате людей привлек спор, завязавшийся между миссис Феллоуз и супругой викария.
– А теперь это от меня не зависит? – Мисс Феллоуз наконец выпрямилась и посмотрела в глаза собеседника.
– С приездом вашего жениха все изменилось, – с горечью ответил тот. – Навряд ли ему понравится, что к его избраннице приезжает поклонник…
– Кажется, вы говорили, что мы лишь друзья, – уколола его Шарлотта.
– Я говорил также, что наша дружба могла бы стать чем-то большим… – Ричард и сам не верил, что произносит эти слова, имея в виду что-то отличное от тех отношений, к которым он привык.
– Этому не суждено случиться, но я была бы рада сохранить вашу дружбу. – Вот теперь мисс Феллоуз говорила серьезно, без насмешки.
– Вы могли бы разорвать помолвку, и мистер Ходжкинс уедет обратно в Италию или куда ему вздумается.
– Это совершенно невозможно! – яростный шепот девушки заставил Соммерсвиля удивленно нахмуриться.
– Но почему? И не говорите мне, что вы его любите!
– Спросите у моей мачехи, а я больше не желаю говорить о своей помолвке ни с вами, ни с кем-либо другим! – И Шарлотта решительно поднялась с дивана и перешла в другую часть комнаты, где Сьюзен Говард болтала с двумя молодыми девушками.
– Что ж, если так, я спрошу у нее, – пробормотал ей вслед Ричард. – И буду спрашивать до тех пор, пока не получу правдивый ответ.
Позже, когда большая часть гостей разъехалась, Соммерсвиль поделился с Эмили и Джейн содержанием своей беседы с Шарлоттой – обе леди не намерены были упускать ни одной подробности. Они внимательно следили за выражением лица девушки, когда говорили с Ричардом, и заметили и ее обиду, и злость. Вот только на кого она злилась – на Соммерсвиля, на мистера Ходжкинса или на свою мачеху?