– Не вздумай меня смешить.

– Где ты хочешь съесть кашу?

– На кухне?

– Есть кое-что, что мне хотелось бы попробовать, пока мы в спальне. – Он поставил поднос с тарелкой на комод и повел ее к кровати. – Не могу держать руки при себе, когда ты рядом.

– Никаких поцелуев.

– С твоей стороны, – промурлыкал он. – С моей-то челюстью все в порядке.

И уложил ее на постель, целуя ямочку у основания шеи. Сидни растворилась в изысканных ощущениях. Ник расстегнул ее пижамную кофточку и обнажил груди.

Нежный, как дождь, он принялся покрывать поцелуями ее чувствительную кожу. Его ласки были едва осязаемыми. Сидни отреагировала необычайно остро. Сердце бешено забилось в груди, дыхание стало прерывистым, тело затрепетало.

– Я не хочу, чтобы ты останавливался, – простонала она, – но ты должен, иначе у меня случится сердечный приступ.

Ник быстро встал. Сидни тут же ощутила пустоту.

– Как только будешь готова.

– Но я уже готова, – жалобно ответила она. – И в то же время не готова.

– Прежде нужно поесть каши.

Она последовала за ним на кухню. Он поставил поднос на стол и сел.

– Тебе лучше ходить по дому или оставаться в постели?

– Сама не знаю. – Сидни относилась к числу людей, которые никогда не болеют. Прошла всего пара дней, а она чувствовала себя совершенно уничтоженной. Хмурясь, она села за стол. – Ненавижу быть инвалидом.

– А мне нравится ухаживать за тобой и наблюдать, как ты спишь. Во сне ты выглядишь такой умиротворенной.

Сидни зачерпнула ложку каши, отправила ее в рот и подняла глаза на Ника:

– Только сейчас начинаю понимать, какая неспокойная у тебя жизнь. Ты завербовался на военную службу сразу после колледжа и с тех пор солдат.

– Это случилось вскоре после 11 сентября. Пойти в морскую пехоту показалось самым правильным решением на свете. Я ни секунды не сожалел об этом.

Сидни мало в чем могла быть столь же уверена и завидовала Нику.

– Сегодня я собираюсь одеться и, возможно, даже прогуляться немного.

– Не нужно спешить. Перед отъездом из Остина я звонил тебе в офис, твой босс сказал, чтобы ты не форсировала события.

– Ты говорил с моим боссом? – Она зачерпнула еще ложку каши. – Что ты ему сказал?

– Вкратце пересказал случившееся. Что тебя ранили террористы, потом ты находилась в конспиративном жилище ЦРУ, а потом бежала через крышу отеля на вертолете.

Сидни представила, как этот рассказ должен был шокировать главу инженерного отдела «Техасского тритона».

– И он тебе поверил?

– Я сообщил, что ты ранена и требуется время на восстановление. Потом будешь развлекать коллег байками из жизни Сидни Паркер.

– Да, это весело. А есть ли что-то, о чем мне следует умолчать из соображений национальной безопасности?

– Не раскрывай реальных имен.

– Как же мне рассказать о Хуртадо и Елене, не называя их имен?

– Трудновато придется, не так ли?

Сидни позавтракала, не спеша приняла ванну, надела черные джинсы, свитер и удобные ботинки. Они немного погуляли по дороге у домика, и пришло время встречать Елену и Мигеля.

Сидя за столом, Сидни наблюдала за тем, как Ник раскладывает на тарелке сырную нарезку, колбасу и крекеры. Схватив один крекер, она спросила:

– А что еще у тебя для меня припасено?

– Йогурт с черникой.

– Вкуснятина.

Он закатал рукава по локоть, так что она могла сколько душе угодно любоваться игрой его мускулов и точными движениями рук. Она помнила, какими умелыми и изобретательными могут быть эти руки, когда он занимается с ней любовью. Определенно она идет на поправку. Возможно, сегодня ночью…

Бывшая первая леди Тикуанны и ее спутник без излишней помпезности подъехали на черном внедорожнике. Роскошные черные волосы Елены были собраны в простой конский хвост на затылке. Она могла бы казаться вполне заурядной женщиной, если бы не кожаные сапоги до колен с высокими каблуками и парка, отделанная искусственным мехом, который по густоте и блеску ничем не уступал настоящей норке.

Авилар шел за ней с чемоданом и лэптопом, который водрузил на письменный стол перед Сидни. Эта парочка явно не собиралась тратить время на обмен светскими любезностями. Елена вообще очень целеустремленная и энергичная.

– Это не визит вежливости, – сказала Сидни, когда Елена уселась за стол напротив нее.

– Слишком много всего случилось за короткое время. – Елена бросила взгляд на Ника. – Тот вопрос, который вы задавали дюжину раз и на который так и не получили ответа.

Он отрывисто кивнул:

– Откуда повстанцы получают оружие и деньги?

Елена посмотрела на Авилара:

– Расскажи им.

– Платит моя семья, – признался он. – Мой отец покинул Тикуанну очень состоятельным человеком. Мои дяди и кузены также весьма богаты.

– Деньги, о которых не было заявлено, – заметил Ник.

– Верно. – Авилар сжал челюсти. – Моя семья имеет счета за границей и другие инвестиции, которые практически невозможно отследить. И все эти деньги до последнего песо нам были нужны, чтобы финансировать восстание и вырвать страну из лап Хуртадо.

– Но зачем было скрывать эти деньги? – удивилась Сидни.

– По двум причинам, – пустился в объяснения Ник. – Первая связана с налогами и международной денежной политикой. Все настолько сложно, что я сам с трудом понимаю и не могу толком объяснить. Ну а вторая касается личного восприятия. Повстанцы Тикуанны не стали бы вербоваться в армию очередного богатого человека, а Авилар представлялся им своим.

– Они поверили в меня. И я их не подвел. Теперь, когда с нами Елена, мы сумеем вернуть свою страну.

Сидни поняла: Ник злится. Он явно ожидал от Авилара большей открытости.

– Есть и еще один источник денег, – вмешалась Елена. – Полагаю, Сидни может нам о нем поведать.

Они выжидающе повернулись к ней, но она не понимала, стоит ли играть в их игру. Если она им поможет, куда это приведет? И когда закончится?

Глава 20

Ник видел растерянность Сидни. Он хотел отойти от шпионских игр, не погружаться в них еще глубже.

– Елена, немедленно остановитесь.

– Почему? Вы же хотите нам помочь.

– Думаю, из вас получится куда более хороший лидер, чем из Хуртадо. – Проведя некоторое время с Еленой в Тикуанне, он знал: она хочет построить школы и дороги, обеспечить свой народ чистой водой и медицинским обслуживанием. Ход ее мыслей был правильным, но при этом она не святая и, помимо всего прочего, жаждала богатства и власти. – Не хочу, чтобы из-за меня разразилась гражданская война. Ваша страна живет на пороховой бочке, готовой вот-вот взорваться. Тогда пострадают люди.