– Капля никотина убивает лошадь, – напомнила я.
– Да ладно… Эту лошадь уже ничем не возьмешь… – улыбнулась Света. – Ты не куришь?
– Нет, – ответила я. – Я за здоровый образ жизни.
– Правильно. Я как врач целиком за. А как лошадь, хочу еще каплю. – Света засмеялась – Ладно, ладно, последняя, честно.
– Ну, ты просто найди, от чего тебе хорошо. Вот мне от спорта хорошо, например. В зале забываю обо всем. А тебе что?
– Мне? Работа, наверно.… А вообще плевать… Мне сейчас хорошо. Я даже какое-то удовольствие нахожу в том, что можно быть самой собой. Мне совершенно все равно, нравлюсь я кому-то или нет. Стараюсь больше работать. А в выходной – мне бы под уютным пледом с книжкой затаиться, и больше ничего не надо. Вот и вся моя философия с психологией. Знаю, многие люди находят удовольствие в физических нагрузках. Тоже химия. Но это не для меня. Я ненавижу спорт с детства. Выносливости ноль, больное сердце к тому же. А фигура хорошая просто так досталась, от мамы. Вот уж кто спортсмен у меня! На велике гоняет, ещё мешок комбикорма привяжет, бабки и куры в разные стороны, обруч крутит тридцать минут в день, и плюс скотины полный двор и огород. Я в гости приезжаю, она меня норовит приобщить: «шевелись Светка», а я не даюсь: «нет, нет, меня не кантовать! я лучше посуду помою, обед сготовлю». Такие вот мы разные с ней. Я даже плаваю строго параллельно берегу, как крокодил. Жопа из воды торчит, потому что мелко. Дед, материн отец, тоже в детстве пытался из меня Ирину Роднину сделать. Мучилась я ужасно, коньки ненавидела, ноги свои просила, чтобы выросли побыстрее, чтобы коньки малы стали, и у меня передышка была бы, пока за новыми соберутся. Зато книги у меня отбирали, «глаза испортишь», я читала круглыми сутками. Дожидалась, пока все уснут, и уходила читать в ванну или туалет. Нередко там и засыпала, чем пугала свою заспанную родню. – Света улыбнулась. – Чего-то я разошлась. Надо завязывать с биографией.… Это все ты! Слушаешь хорошо.… Как доктор.
– Да ладно…. У меня тоже родители отбирали книжки из-под одеяла. Главное было самой не заснуть, дотерпеть, пока все лягут и чтобы батарейка не села у фонарика на самом интересном месте.
– Точно! – Света засмеялась, завибрировав кулончиком.
– Слушай… смешно, конечно, психологу советы давать, но раз уж я как доктор, я вот подумала, может, пригреть тебе его? Мужа в смысле. Просто сказать, что все еще любишь, ждешь, простишь.… Чтобы он знал, что ты для него – тихая гавань, а не враг, который все еще шевелится, и его добить надо.… А? Как думаешь?
– Да я уже не думаю об этом, Тань.… Это так, с тобой сейчас разошлась. Не нужна я ему, да и он мне тоже. Если еще не все перегорело, это не значит, что можно что-то вернуть. Я сейчас свободна, дышу, живу, радуюсь. Трахаюсь, между прочим. Как хочу и с кем хочу. Раскрепощенней стала намного. Себя узнала. В браке я так этого и не успела сделать. Пыталась. Но не получалось. Один раз, представляешь, предложила мужу партнерами поменяться. Молодые были, горячие, в ресторане напились с друзьями. Его Васей звали, а ее не помню уже как. Домой пришли, она на коленки к моему мужу села, она то мимо никогда не садилась, а я с этим Васей уже до этого «вась-вась». Кровь будоражит, что муж рядом.… Ну и…. Вынесла зато мораль из этой истории – никогда так не делай! Мужик никогда ничего не забывает и не прощает. Так что мой развод – естественный финал. Может, он после этого и спать со мной перестал. Не сразу, но перестал.… Рассказываю тебе сейчас, а сама не верю, что всё это со мной было. Где мой мозг то был?
– Твой мозг вырваться пытался за рамки. Ты как человек пытливый, искала новое, а в браке это мало у кого получается…
– А ты случаем, не почитываешь книжки наших братьев и сестер психологов? – Улыбнулась Света, достав следующую сигарету.
– Я больше на живых людях…. И, кстати, уверена, что узнать себя, свои желания, дорогого стоит. Представь, ты стоишь возле ночного моря, в котором отражается звездное небо. Тихо. Тепло. Пахнет соленой бесконечностью. Немного страшно. Тебе говорят – разденься и плыви. Если ты начинаешь канючить, ну нееет, у меня купальника нет, я голой не привыкла, вода холодная, у меня гланды, у меня ноги небритые и прочее, будешь полной дурой, потому что так и не узнаешь, какой кайф плыть, не чувствуя, где кончаешься ты и начинается море, уходящее в небо…
– Так… море и дождь, это уже выше моих сил, – Света смущенно улыбнулась и, потушив недокуренную сигарету в блюдце, встала, одернув пиджак. – Где тут туалет у вас?
– В конце коридора, налево.
Я проводила глазами ее ладную вишневую фигуру. Светины каблуки отстукивали соло в пустом гулком коридоре, словно задержавшийся на сцене барабанщик, когда другие музыканты уже ушли…
Я смотрела, как по стеклу, словно слеза по щеке, катилась большая капля. По пути она вбирала в себя других, более мелких, застывших и слабых, у которых не было сил двигаться дальше. Она же, становясь толще и тяжелей, все ускорялась, но, тратя себя на то, чтобы оставить след на стекле, снова худела, замедляясь, пока не встречала очередную ослабевшую подругу, которой можно подкрепиться. Я назвала хищную каплю «Капа» и стала следить за ее жизнью. Капа уже прилично продвинулась способом слияния и поглощения, когда в кабинет вернулась Света, внеся с собой легкий запах чужих духов и мыла «дуру». Я хотела познакомить ее с Капой, но Света сразу начала говорить:
– Ты так красиво сказала про море, Танюх…. Я все повторяю эту фразу….Какой кайф плыть, не чувствуя, где кончаешься ты и начинается море, уходящее в небо.…
– Спасибо.
– Да это я за себя радуюсь. У меня даже созрел тост: давай выпьем за мой асфальтоукладчик. Вот была я – обычная женщина, работа-муж-ребенок, а он проехал, и стала я причудливой формы. Стала думать и чувствовать иначе, открывать себя, слышать необычные фразы, видеть интересных людей… Не было этого раньше. Я не умела всего этого видеть и слышать… И все же странно, что мы с тобой так похожи.…
– Почему? – Потому что мой асфальтоукладчик сделал мне эксклюзивный перелом мозгов. У тебя ведь не было такого. Или было?
– Ну, если с техникой сравнивать, то на мне не асфальтоукладчик размялся, а, пожалуй, бетономешалка. И фразу, ту, которая тебе понравилась, она произнесла, то есть, ОН. Самец бетономешалки. Это он сказал мне: «Когда ты рядом, я не понимаю, где кончаешься ты и начинаюсь я». Моя фраза про море – всего лишь, как сейчас говорят – римейк. А выпить за строительную технику – это мы завсегда! Там еще осталось чего?
Света взболтнула бутылку, прищурив один глаз, и оценила:
– За технику хватит!
Разлив вино, она, глядя мне в глаза, попросила: – Расскажи мне про самца бетономешалки. Я все-таки специалист по строительной фауне…
Я внутренне съежилась от ее предложения. Желание вывалить все немедленно в мельчайших подробностях и нежелание делиться самой любимой болью боролись во мне. Я почему-то вспомнила серые оспинки риса, торчавшие из моих тефтелек, словно следы борьбы фарша с разумом или чувств с рисом…