– Не получится.
Скрывая, как он разочарован ее небрежным отказом, Эйден заставил себя попробовать десерт.
– Почему?
– Не хочу участвовать в разрушении твоей политической карьеры. Мы оба знаем, что такой женщине, как я – одинокой, незамужней матери с начальным образованием, без профессии, – не место рядом с амбициозным политиком.
– У меня другие причины встречаться с тобой!
– Возможно. – Внешне Куин сохраняла невозмутимость, однако ложечка в ее руке дрожала. – Но я напоминаю тебе о Дэнни и счастливом прошлом. Не знаю, насколько реально ты оцениваешь меня.
Эйден отбросил притворство.
– Ты цепляешься за любой повод, чтобы не признаться в том, что происходит между нами.
– Отчасти ты прав.
Признание обескуражило его.
– Ты хороший человек, Эйден, и очень мне нравишься, – Куин посмотрела ему в глаза, – но правда для меня важнее. Филипп боялся открыть свои истинные желания. Ты тоже обманываешь родителей.
Он даже не обиделся. Его сердце застыло.
– Хочешь сказать, что не доверяешь мне?
– А ты хочешь сказать, что никогда не солжешь?
Конечно нет. Эйден мог сколько угодно убеждать ее, но она не поверит ему. Филипп сделал свое дело.
– Боюсь, твои поступки говорят за тебя.
Отношение к ней и его отношения с родителями – разные вещи! Нахмурившись, Эйден откинулся на стуле. Куин допила свой кофе.
– Не сердись. Мы же хотели веселиться, и ты обещал потанцевать со мной.
Эйден провел ладонью по лицу. Кажется, Куин по-настоящему испугана. У него еще оставалось время – полночи сегодня, весь завтрашний день и вечер, – чтобы убедить ее.
Если он решится.
Пронзительная трель телефона разбудила Эйдена. Он нащупал трубку и сонно пробормотал:
– Алло?
– Эйден Картер Фейерхол, ты видел сегодняшние газеты?
Сон мгновенно улетучился.
– Мама? – Он резко сел и набрал в грудь воздуха. – Подожди.
Прошлепав босиком к двери, он распахнул ее. Как он и просил, все центральные газеты были сложены у порога.
– Их доставили. Какая тебя интересует?
– Все!
Эйден пролистал страницы и усмехнулся. Отлично.
– Ах, это… – Его голос, как он надеялся, звучал безразлично.
– Что ты себе позволяешь?
– Всего лишь немного… повеселился.
– Ты разве что не лапал эту женщину на публике!
– Она мне очень нравится.
Его мать презрительно фыркнула.
– А что, собственно, случилось? Я провел отличный вечер в клубе. – Эйдену даже не пришлось имитировать раздражение.
– Подобные фотографии, на которых ты выглядишь пьяным и похотливым, нанесут непоправимый ущерб твоему политическому имиджу! О чем ты думал? – Она явно не могла поверить, что сын способен на такую глупость.
Он поскреб подбородок.
– Ты представляешь себе дорогу через пустыню, мама? – Не услышав ответа, он продолжал: – Бескрайняя песчаная равнина, поросшая кустарником, – миля за милей. Есть время подумать.
– О чем ты?
Эйден моргнул, услышав дрожь в голосе матери. Если бы он мог избавить ее от страданий этих восьми месяцев!
– С тех пор как не стало Дэнни… – Он помолчал. – Все восемь месяцев я безуспешно пытался заглушить горе работой. Мне нужна передышка. Я беру отпуск.
– У тебя нет времени для отпуска! Можешь отдыхать сколько угодно, когда выиграешь выборы. Послушай меня, Эйден. Ты сейчас же оторвешь задницу от койки в убогом отеле, скажешь «прощай» своей шлюхе и поедешь в аэропорт. Немедленно! Мы должны действовать быстро, чтобы минимизировать ущерб, который ты успел причинить.
Шлюха?
– Ты меня слышишь?
Он выпятил подбородок:
– Нет.
Его мать чуть не задохнулась.
– Что ты сказал?
Ее тон заставил Эйдена поежиться, как бывало в детстве. С другой стороны, он был рад снова услышать знакомые грозные интонации. Но она назвала Куин шлюхой?
– Так не пойдет, мама. Я не готов вернуться домой. Позвоню через пару дней и сообщу о своих планах.
Они провели весь день в зоопарке. Эйден пользовался любой возможностью, чтобы дотронуться до Куин: осторожное касание в очереди за билетами, поддержка на ступеньках, прижатое плечо на скамейке во время отдыха… Блеск в глазах и румянец на скулах выдавали ее волнение, и Эйден с трудом сдерживал стон вожделения. Он хотел, чтобы она все время ощущала его близость, испытывала такое же, как у него, острое желание до тех пор, пока не рухнет последняя линия ее обороны. Эйден не знал, как далеко заведут его отношения с Куин, но мысль о предстоящей завтра разлуке заставляла действовать. Казалось бы, мать-одиночка вызывала у него обыкновенную похоть, которую он мог удовлетворить в другом месте. Но Эйден чувствовал, что их связывает нечто большее, чем сексуальное влечение, и хотел понять причину. Однако его упрямство причиняло боль матери. Как поступил бы Дэнни? Эйден не знал.
– Мы увидим, как их кормят? – спросил Робби, когда они подошли к вольерам хищников.
Время было обеденное, и мальчики все еще были под впечатлением от кормежки дельфинов и тюленей.
– Не сегодня, – сказала Куин, прочитав табличку.
– Почему? – огорчился Робби.
– Львов и тигров кормят не каждый день. В зоопарке стараются создать условия похожие на те, в которых они живут на свободе.
Эйден сжал ее локоть и улыбнулся, когда Куин вздрогнула.
– Откуда ты знаешь?
– Пожалеешь, что спросил.
– Рассказывай.
Куин пожала плечами:
– Меня заинтересовали последние исследования в области здорового питания. Ученые пришли к выводу, что не только хищникам полезно время от времени голодать, но человеку тоже.
Эйден вспомнил книги из университетской библиотеки в багажнике машины.
– Есть основания предполагать, что правильная диета и пост сокращают риск развития раковых образований, диабета и даже болезни Альцгеймера. Голод стимулирует обновление клеток. Исследования начались недавно, но уже сделаны удивительные открытия.
Его изумили и восхитили ее познания. Куин развивала теорию, пересыпая научные факты именами и цифрами. Наконец она замолкла и махнула рукой с веселой усмешкой:
– Я предупреждала, что ты пожалеешь.
– Очень интересно, – возразил Эйден. Куин говорила с воодушевлением, глаза горели. Он не удержался от вопроса: – Почему ты не используешь свой талант и страсть? Ты могла бы сама заниматься исследованиями.