– На амулет?
– Конечно. Ведь кольцо – это просто знак силы. Сама же сила живет в тебе! И одной тебе дано решать, когда выпустить ее наружу, а когда спрятать в самый дальний уголок души…
– И вот еще что замечу, моя любимая ученица… Очень хорошо, что всего этого не слышит твой муж. Хорошо, что он еще не ощутил, какой могучей волшебницей ты стала. Это может вызвать у него страх.
– Да, – принцесса кивнула. – Я очень не хочу, чтобы тот, кого я назвала своим избранником, боялся меня. Поверь, госпожа Мурасаки, теперь я сама себя боюсь …
– Ну что ж… Это понятно. И так будет до тех пор, пока ты не научишься управлять своей силой, как положено наследнице древнего знания.
Принцесса умолкла. Она вновь прислушивалась к своим ощущениям, пыталась понять, что с ней происходит. В тишине отчетливо стали слышны голоса на палубе, потом шаги…. По узкой крутой лесенке спустился капитан Масаро. Он принес неутешительные новости.
– Буря успела натворить немало бед. Ветер сломал рейки, и теперь необходимо найти стоянку хотя бы на несколько дней, чтобы мы с матросами смогли починить паруса. Но сделать это сейчас я не могу – небо по-прежнему затянуто тучами, и я не знаю, куда отнесло «Акума»… Остается надеяться, что к ночи ветер очистит небосвод, и мы сможем определиться по звездам. Но сейчас волнение стихло… Мы в сравнительной безопасности. И мне остается только еще раз поблагодарить тебя, великая принцесса, за твой несравненный дар! Благодарю тебя, что ты не побоялась выпустить свою силу из цепких объятий разума! Твоя решительность сберегла наши жизни. А появление Великого повелителя вод стало для меня настоящим благословением.
Будур поклонилась капитану, но промолчала. Она видела, что Масаро хочет что-то сказать, но не может решиться.
На помощь капитану пришел визирь.
– Я вижу, достойный капитан, что ты хочешь сказать еще что-то.
– Да, мудрый визирь. Но боюсь, что ее небесное великолепие разгневается на меня.
– Думаю, что принцесса Будур мудра и не станет гневаться из-за обыкновенных человеческих слов.
– Если так… Я благодарю тебя, принцесса, и за то, что ты призвала на помощь Великого змея. Теперь нам не страшно никакое, пусть самое долгое, странствие по водам нашего мира.
– Почему, достойный капитан?
– Старики говорят, что Великий змей запоминает все корабли, которым он помогал. Запоминает и охраняет. Да, над нами могут проноситься бури, но ни одно чудовище из тех, что живут в морях, никогда не посмеет напасть на нас и этим вызвать гнев Повелителя морей…
Будур кивнула капитану еще раз. Она не хотела разочаровывать отважного капитана и не объяснила, что Великий змей пришел сам…
Незаметно подкрадывалась ночь. Усталость постепенно овладевала людьми.
Сначала удалилась в свою каюту Мурасаки. За ней ушел визирь, пояснив, что должен «убедиться в безопасности госпожи поэтессы». Будур проводила их нежной и понимающей улыбкой.
Легкое волнение к ночи совсем унялось, черные воды вновь стали спокойными.
Кемаль по-прежнему спал. Волнения трудного дня начали отпускать и принцессу. Она легла на узкое ложе рядом с мужем и смежила веки. Неясные картины сменялись перед ее мысленным взором, постепенно тускнея. И наконец пришел долгожданный сон, даруя душе передышку.
– Проснись, моя волшебница! – Дыхание Кемаля было сладким, губы чуть щекотали шею, а прикосновение рук показалось Будур легким, как пушинка.
«Это сон, я опять вижу тот же сладостный сон» – подумала принцесса.
Но руки, что скользили по спине, не были руками призрака. Горячие ладони гладили все требовательнее.
Принцесса открыла глаза.
– Ты здесь, моя греза! Ты со мной! – Кемаль зарылся лицом в шею жены.
– Я здесь, о мой принц! Я с тобой…
Никогда еще пробуждение не было для Будур таким прекрасным. Явь была слаще любого сна.
Руки принца скользнули вверх от осиной талии, нежно охватили спину, а потом, уже более страстно, прильнули к ее груди. Одно это прикосновение зажгло Будур огнем желания, и она вскрикнула от наслаждения. Ее бедра прижались к его телу и волна удовольствия пронеслась от груди вниз, туда, где всегда загоралась страсть. Принц ласково сжал ее перси, и она почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног, и нет больше никого вокруг – только она и он.
– Вот так. Теперь мы снова близки. Я так хочу тебя, о моя волшебница! – Кемаль склонился над ней.
О, как же она его вожделела!
Он тихонько начал покусывать ее нежную шею. Она ощутила силу его желания. Будур чувствовала его совсем близко – страстного, сильного, неутомимого. Их губы слились в жарком поцелуе – в нем не было нежности, лишь темная страсть, завораживающая сила первозданного желания.
Внезапно Кемаль перекатился через нее и встал рядом с узким корабельным ложем.
– Приподнимись, прекраснейшая.
Будур села, недоуменно глядя на мужа.
Кемаль опустился на колени и теперь смотрел на нее снизу вверх. Так, с мольбой, смотрят на богов в том мире, который они покинули, отплыв от берегов страны Канагава. Вот с таким благоговением и смотрел на принцессу ее муж.
– О звезда моего сердца! Хранительница моей жизни, волшебная пери моих грез! Я благодарю Аллаха всемилостивого за то, что он даровал мне наслаждение быть твоим избранником.
Будур опустила руку, пытаясь удержать горячий поток слов. Кемаль замолчал, нежно улыбнулся и поцеловал прохладные пальцы.
– Ну тогда, волшебница, я поблагодарю тебя иначе! – теперь в его словах жила улыбка и даже легкая угроза. Но предвкушение было так сладостно, что Будур лишь улыбнулась.
Все ее тело изнемогало в ожидании. Все, что ей сейчас было нужно – это только он…
Он стоял перед ней во всей красе: изумительное тело воина, лицо, светящееся любовью. О боги, чресла яснее слов говорили о том, как принц жаждет сейчас ее тела!
Принц опустил лицо к ногам Будур. Нежно, едва касаясь кожи, он начал целовать ее ноги от пальцев, поднимаясь все выше. Руки ласкали бедра, затем горячим обручем охватили тонкую талию. Губы наконец коснулись живота и начали мучительно медленно спускаться к средоточию наслаждения. Вот, наконец, они накрыли его. Первая сладкая волна сотрясла тело Будур. От каждого прикосновения тело охватывала новая волна сладкой истомы. Руками он слегка раздвинул ей ноги, чтобы сполна насладиться ее возбуждением и даровать ей новые, еще более сладкие ощущения.
Язык его бесчинствовал у самого цветка страсти. Казалось, более терпеть эту муку нет сил, но Кемаль не унимался. Каждый новый вздох принцессы вызывал у него улыбку и заставлял все более изощреннее ласкать ее. Наконец Будур вскрикнула: