На месте взрыва работали оперативники, следователи, криминалисты. Чуть поодаль мелькали сотрудники кирпичного завода. Одним словом, сомнений в смерти Корнилова ни у кого не возникало, но порядок есть порядок. Если я обязан представить фото, то получите его.
– А ты как? – спрашиваю я для виду, передав флешку.
– Дел много, замоталась совсем. Не расслабиться толком, не отдохнуть…
– Кстати, дорогуша, – прерываю я трагический монолог. – Пожалуйста, напомни шефу о моем отпуске.
– О каком отпуске?! – Молодая женщина искренне удивлена. – Ты никогда о нем не говорил. Или я что-то забыла?..
– Да, тебе я ничего о нем не говорил. Шеф сам намекнул на необходимость отдохнуть.
Она смеется и спрашивает:
– Надеешься на то, что у начальства проснулась совесть?
В кабинет бесшумно входит официантка и ставит перед нами по чашке кофе.
– Да что ты! – с улыбкой говорю я, дождавшись ее ухода. – Мне известно, что совесть и начальство несовместимы. Думаю, в работе намечается некий перерыв. Вот шеф и решил поиграть в… – Я шевелю пальцами в воздухе, будто силюсь вспомнить слово, вылетевшее из головы. – Да, в заботу о подчиненных.
– Понятно. В последнее время тебя частенько дергают. Хорошо, закину удочку. По результатам позвонить или дождешься следующей встречи?
– Дождусь. Несколько дней меня все равно никто не потревожит. Хоть отдохну.
– Хорошо, Стасик.
– Грасиас, сеньора.
– А может, вместе отдохнем? – спрашивает она и томно подмигивает. – У меня и квартира свободна, и вискарик твой любимый имеется.
Да, бабы таковы, каковы они есть.
– С радостью, но не могу. Планы на вечер уже сверстаны.
Увы, мне приходится привирать, дабы отделаться от назойливой глупой особы. Такова наша жизнь. Дурак всегда умничает, а умный – дурачится.
Проводив Забравскую, я еду домой, там набираю номер Екатерины.
Она ответила сразу, едва успел прозвучать первый гудок.
– Привет, Станислав! – Я опять улавливаю в ее голосе радостные нотки. – Ты вернулся или звонишь из другого города?
Перед расставанием я не стал называть ей какой-то конкретный населенный пункт. Сказал просто, мол, ненадолго покидаю Петровск.
– Да, с командировкой покончено. Как у вас с Дашей дела?
– Нормально. Только что вернулись из музыкальной школы.
– Настроение в порядке? Нет желания встретиться?
– Есть такое желание, – шутливо отвечает она. – Где и во сколько?
Я называю пересечение двух центральных улиц города. В том районе имеется много уютных местечек, где мы могли бы спокойно поужинать и пообщаться.
– Ладно, – соглашается Катя и просит: – Только давай на час позже. Я должна помочь Даше с уроками.
– Договорились.
Отключившись, я тащусь в ванную комнату, чтоб привести себя в порядок. По давнему обычаю в первые дни после операций я не брился, не стирал и не гладил одежду. И вообще редко выходил из дома.
С тех пор как Семирядов вернул меня в строй ликвидаторов, недостатка в денежных средствах я не испытывал. Более того, на счетах в двух разных банках скопилась недурственная сумма, которой в случае чего мне запросто хватило бы лет на пятнадцать безбедной жизни. Познакомившись с Екатериной, я намеренно избегал разговоров о своей работе. Сама она поинтересовалась этой темой лишь однажды.
Я неопределенно ответил:
– Так… тружусь инженером в небольшой компании по ремонту сложной электронной техники.
Катя поняла, что я не расположен говорить о своей работе, и больше не притрагивалась к этой теме. Она вообще, как я успел заметить, была умным и воспитанным человеком: правильная речь, немногословность, отсутствие скрытности и в то же время излишних откровений. Я ни разу не услышал от нее стенаний и жалоб на жизнь, как и рассказов о достатке.
Подобный типаж женщин всегда вызывал у меня самую искреннюю симпатию. Они спокойны, не назойливы, рассудительны и не истеричны. С ними легко и комфортно. Они не предают, не осуждают. Если и уходят из твоей жизни, то молча, с величайшим достоинством. Потом такие дамы сделают все, чтобы никогда с тобой больше не пересекаться.
В отличие от Забравской Катя не опаздывала. Она приехала точно в назначенное время.
В этот сумрачный поздний вечер мы с Екатериной сидели за столиком в небольшом зале ресторанчика, расположенного в подвале старого дома сталинской эпохи. Несмотря на скромные размеры, ресторан относился к числу элитных. Естественно, по меркам областного города Петровска с населением в полтора миллиона человек. Я не раз сюда захаживал и убедился в том, что кухня здесь отличная, обслуживание тоже на уровне. Откровенного быдла среди гостей никогда не замечалось.
На столике бутылка дорогого вина и ваза со свежими фруктами. Екатерина выбрала легкий салат с розовыми креветками и тартар из тунца и устриц. Для себя я заказал мидий в соусе «Рокфор» и котлеты из омуля с картофельным пюре.
Дождавшись заказанных блюд, мы не смогли сдержать смех.
– Похоже, мы оба предпочитаем рыбу? – констатировала Катя.
– Должен признаться, без мяса мне долго не протянуть, – уточнил я. – Просто сегодня у нас рыбный день.
Вечер удался. Испробовав отличного вина, мы болтали обо всем подряд. Катя рассказывала о студенческой юности, работе, семье.
Мне, к сожалению, приходилось изощренно врать. Я на ходу придумал себе образование радиоинженера и соответствующую профессию. Погореть на этом я ничуть не боялся, так как в радиоэлектронике действительно разбирался на уровне выпускника технического ВУЗа.
В первом часу ночи Екатерина засобиралась.
– Пора, Станислав. Дашка, конечно, уже вполне самостоятельный человечек, но надолго оставлять ее одну я не рискую.
– Понимаю, – сказал я и полез за телефоном. – Сейчас вызову такси.
Мы устроились на заднем сиденье машины. Я осторожно взял ее ладонь. Она не возражала и даже плотнее прижалась к моему плечу. Водила был занят дорогой и не обращал на нас никакого внимания. Когда за окнами автомобиля проплыли последние городские кварталы, я поднес ее ладонь к губам, притянул Катю к себе и обнял.
– Какая самонадеянность! – шутливо воспротивилась она.
– Да, я такой. – Я тронул роскошные волосы, слегка запрокинул назад ее голову и поцеловал влажные губы.
По ночам движение в Петровске практически умирало, и на поездку от центра до поселка Дубки у нас ушло не более двадцати минут.
– Улица Солнечная, шестнадцать, – озвучила Катя водителю адрес и уточнила, когда он повернул на нужную улочку: – Это предпоследний дом, прямо напротив стройки.