Слышатся торопливые шаги, раздается лай собаки.
– Кто там? – спрашивает мужской голос.
– Станислав. Катин знакомый.
Калитка открывается.
– Заходи.
Двоюродным дядей покойного супруга Кати оказывается рослый мужик лет шестидесяти.
– Николай, – представляется он, вводит меня в дом и уточняет: – Катя с Дашей еще спят.
– Надо бы разбудить.
– Может, чайку с дороги?
– Спасибо, тороплюсь.
Екатерину я бужу нежным поцелуем. Она открывает глаза, улыбается, обнимает меня.
Затем вскакивает как ошпаренная и заявляет:
– Станислав, ты живой! Слава богу! Я так волновалась!..
– А почему я должен пребывать в другом агрегатном состоянии? – удивляюсь я.
– Не знаю. У тебя слишком опасная профессия.
– Была. Забудь о ней. Ночью я написал рапорт об увольнении. С сегодняшнего дня я на пенсии.
С пробуждением Дашки получается проще.
– Вставайте, девушка, – говорю я и треплю ее за пухлую щечку.
– Зачем? Рано еще, – бормочет она сквозь сон.
– Между прочим, тут кое-кому новый смартфончик подъехал.
Сна как не бывало. Девчонка отбрасывает одеяло, спрыгивает с постели.
– Правда? – Детские глаза загораются восторгом.
– Держи! – Я вручаю Дашке коробочку и добавляю: – Собирайся, мы скоро выезжаем. По дороге рассмотришь.
Сборы занимают немного времени. Я хочу ехать на своем внедорожнике, но Николай отговаривает меня. Безопасней будет на его машине.
– А что делать с джипом? – спрашиваю я. – Если его найдут здесь…
Но Николай перебивает меня:
– Не найдут. Об этом есть кому позаботиться. Ты же его все равно бросишь?
– Брошу.
– Ну вот, а я подработаю неплохо.
– Разборка?
– Тебе какая разница?
– Никакой.
– Так оставляешь?
– Забирай вместе с Катиной «бэхой».
– Вот и отлично.
Оба автомобиля я загоняю во двор Николая. В семь тридцать он везет нас в соседний областной центр на своем стареньком авто. Истинную причину поспешного отъезда мы объяснять не стали. Просто сказали, что необходимо отбыть на неопределенный срок. Николай не стал задавать лишних вопросов. Надо – значит, надо.
Дашка сидит сзади у правого окна, любуется новым телефоном, не видит больше ничего и никого. Катя в середине, я – слева. Николай занят дорогой, а мы негромко переговариваемся.
– Стас, у моего покойного мужа были влиятельные знакомые, – шепчет молодая женщина. – Может быть, сообщить им о нашей проблеме и попросить помощи?
– Самая распространенная на свете иллюзия – это будто бы кому-то до кого-то есть дело. Никто из бывших друзей твоего мужа нам не поможет. Уверяю, первой реакцией на твой рассказ станет колоссальный испуг и куча отговорок.
– А правоохранительные органы?
Я смеюсь и говорю:
– Самый порядочный мент в России – полковник Глухарев. Но он обитает очень далеко, где-то в телевизоре, в зазеркалье НТВ. Со стражами порядка вообще лучше не связываться.
– Что же ты предлагаешь?
– Свалить. Далеко и надолго. Кстати, у вас с Дашей есть загранпаспорта?
– Есть.
– Надеюсь, ты их прихватила?
– Разумеется. Но нас ведь могут обнаружить. По дороге или в аэропорту.
– Ты проходила в школе теорию вероятности?
– Конечно, как и все.
– Так вот, вероятность того, что мы спалимся, уж извини за жаргон, составляет ноль процентов и восемь нулей после запятой.
– Почему ты так уверен в этом?
– Да потому, что генерала Семирядова нет в живых уже двадцать восемь часов. А его заместитель ловить нас по всей стране не станет. Ему сейчас тоже не до этого.
От Клещевки до соседнего областного центра было около ста пятидесяти километров.
– Вам куда в этом городе? – спрашивает Николай, когда за окнами машины начинают мелькать домишки пригородных кварталов.
– Если не трудно, то поближе к аэропорту, – прошу я.
Дальний родственник Екатерины вскидывает брови, но молчит.
Город уже проснулся, люди спешат на работу. До аэропорта нам приходится ехать еще с полчаса.
– Вот мы и на месте, – говорит Николай и поворачивает на свободную стоянку. – Так куда же вы все-таки собрались?
– Дружище, нам необходимо улететь как можно дальше, – отвечаю я, пожимая его руку.
– А зачем?
Переглянувшись с Катей, я вполголоса сообщаю:
– Понимаешь, до нас дошли слухи, что автокатастрофа, в которой погиб твой двоюродный брат и племянник, была не случайна.
– Вы серьезно? – Улыбка слетает с его лица.
– Абсолютно. Такими вещами не шутят. А посему у нас к тебе большая просьба.
– Буду рад помочь. Что нужно сделать?
– Ничего. Просто если у тебя кто-нибудь о нас спросит…
– Я ничего не скажу!
– Напротив, скажи все как есть. Отвез, дескать, в соседний областной центр. Только про аэропорт упоминать не стоит. Высадил у остановки общественного транспорта и больше не видел. Договорились?
Он яростно трясет мою руку, и по его уверенному виду я понимаю, что этот человек нас ни за что не сдаст.
Попрощавшись, мы подхватываем вещицы и спешим внутрь скромного аэровокзала. Предстоит выяснить расписание, купить билеты, дождаться регистрации на рейс и обязательно перекусить в ресторане. Я ведь со вчерашнего вечера ничего не ел.
Глава 11. Москва – Анкара – Барселона
Вынужденное купание в холодной осенней реке надоело мне до чертиков. Но деваться было некуда, приходилось терпеть. Ныряя раз за разом, я снижал вероятность того, что меня обнаружат телохранители и друзья покойного Макеева. К слову сказать, их число росло на глазах. К этому моменту у баржи стояло более десятка автомобилей и толпилось не менее пятидесяти человек.
Последний раз я заставил себя задержать дыхание и уйти с головой под воду, когда до яхты оставалось метров пятнадцать. Небольшое судно тихо шло под одним парусом против течения. На борту гулял народ, играла музыка, слышался чей-то смех.
Я плыл на глубине метра и посматривал туда, откуда должно было появиться белоснежное тело яхты. Заметив его, я резко повернул к поверхности, всплыл перед самым носом судна и ухватился за ребро форштевня, выступающее над гладким пластиковым корпусом. Яхта поволокла меня вверх по реке, и скоро я опять оказался напротив проклятого «Брудершафта».