- И нам надо будет ехать через горы? - спросил боцман.
- Да, и притом еще через какие!
Боцман опечалился и тяжело вздохнул.
- Твое предложение, Ян, - полнейшее сумасбродство, - спокойно сказал Вильмовский.
- Не возражаю, но что стоит вся наша жизнь без таких сумасбродств? Мне совсем не нужно золото, однако я должен сдержать слово, данное брату. А кроме того, разве все исследователи этих территорий не были столь же безумны, как я? Во время экспедиции мы, возможно, очутимся в местах, где даже не ступала нога белого человека. Это меня особенно привлекает, и я готов пойти на самый большой риск.
Взволнованный Томек не спускал глаз со Смуги. Он встал и обратился к отцу.
- Конечно, экспедиция чрезвычайно опасна. И ты, папа, и боцман не можете принять в ней участия, но мне русские власти ничего не сделают. Я выехал из Польши вполне легально. Ты, папа, на меня не обижайся, но я иду с дядей Смугой. Ведь я всегда мечтал участвовать в такой великолепной экспедиции!
Вильмовский задумался. Потом посмотрел сыну прямо в глаза.
- Я не могу тебе запретить, Томек. На твоем месте я поступил бы так же.
Обрадованный молодой человек бросился на шею отца, обнимал его и целовал. Боцман снова приложился к рюмке рома.
- Горы, и притом высокие. Ну, да черт с ними! Вероятно, придется кое-кого смазать по башке? Я тоже иду с вами! Когда же мы отправляемся? - спросил он и весело засмеялся.
- Значит, осталось только установить срок, когда мы отправимся в путь, - отозвался Вильмовский.
- Как, папа, ты и в самом деле пойдешь с нами в эту сумасбродную экспедицию? - воскликнул удивленный Томек.
- Если не считать Пандита Давасармана, я буду единственным разумным человеком во всей вашей экспедиции. Думаю, что именно в этом качестве я пригожусь вам, - ответил Вильмовский с серьезным выражением на лице. - Когда мы отправляемся, Ян?
- Завтра на рассвете, если вы не очень устали, - ответил Смуга.
- Значит, завтра, - согласился Вильмовский.
- Разрешите мне поднять тост за успех сумасбродной экспедиции! - воскликнул боцман, наполняя рюмки ромом.
Участники "сумасбродной экспедиции" больше трех недель шли из Кими в Гилгит, самый северный английский форт, господствующий над всеми перевалами в горах Гиндукуш.
Описать все пережитые нашими путешественниками трудности и опасности, которые встречались им в пути, почти невозможно.
Сначала они ехали по дороге, по которой прибыли из Сринагара в Лех. Миновав оазис Каргил, расположенный приблизительно в половине пути, они повернули к северу, на дорогу, ведущую в Гилгит.
В записной книжке Томека появились названия новых местностей: перевал Чорбат [123] , селение Гома Хану, города Чорбат, Лункха, Капалу и Скарду, перевал Баннок и снова города: Астор и Гилгит.
Весь участок этой дороги путешественники разделили на тридцать два изнурительных и опасных дневных перехода; надо было пройти свыше пятисот километров.
Один лишь вид с седловины перевала Чорбат наполнил мужественное сердце боцмана Новицкого тревогой. За горными ледниками, сползающими длинными языками в долины, а вверху переходящими в покрытые трещинами и засыпанные лавинами ледовые поля, высились каменные громады высоких гор. На севере грозно вздымался хребет Каракорум с мощной вершиной К-2 [124] , высота которой уступает только высочайшей вершине земного шара - Маунт Эверест [125] в Гималаях [126] . Горы Каракорум являются естественным барьером между Балтистаном и Китайским Туркестаном. За перевалом Чорбат, в селении Гома Хану, кончались земли буддистов. Дальше простирался магометанский Балтистан, со всех сторон окруженный Гималаями, хребтами Гиндукуш, Каракорум и Тибетским нагорьем.
Снежный и морозный Чорбат был, казалось, местом зарождения всех злобных ветров мира. Поэтому путешественники почувствовали себя значительно лучше лишь после того, как спустились с почти арктического перевала в мягкую по климату долину реки Шайок, покрытую субтропической зеленью. Здесь в глубоких и теплых долинах цвели абрикосы и черешни, рос грецкий орех. На склонах гор зеленели хлеба, горох и люцерна. Когда путешественники въезжали в селение, женщины прятались от них в домах с глинобитными стенами без окон, а полунагие дети и мужчины, всегда готовые чем-либо услужить, с любопытством разглядывали незнакомцев.
Поселения в Балтистане встречались очень редко. Вся страна еще не оправилась от грабительских нападений воинственных жителей соседнего Канджута и фанатических магометан из секты суннитов.
Дороги, а вернее, горные тропы, вели через горячие пески и осыпи, среди обломков скал. Иногда приходилось обходить препятствия, взбираться на горные склоны или переправляться через пропасти по мостам, подвешенным на скалах. Путешественникам не приходилось терять много времени на отдых.
Погода постепенно ухудшалась и могла в любой момент превратить Балтистан в совершенно недоступную страну. Надо было спешить, чтобы избежать неприятных и даже опасных сюрпризов.
Из долины реки Шайок путешественники снова перешли в долину Инда. В Скарду переправились на противоположный берег реки на гупсарах, то есть плотах из надутых воздухом козьих шкур, покрытых сверху легким деревянным помостом. Несколько часов путешественники отдыхали в древней столице Балтистана. Это было маленькое селение, состоявшее из десятка глинобитных домиков и базара, по сравнению с которыми построенный на скале военный форт, окруженный стенами и башнями, выглядел как мощная крепость. Из селения путешественники направились к перевалу Баннок. На склонах горного хребта зеленели сосны, вязы и можжевельник, но в горах и на перевале их встретила снежная вьюга. Погода улучшилась только вблизи долины Астор, где они начали сходить с гор к дороге, ведущей в Гилгит. Боцман Новицкий заметно повеселел, когда закончился этот головоломный спуск. На ночлег задержались почти у порога широкой долины. Высоко в горах царила суровая зима, но здесь, в долине, стояло жаркое лето. У подножия горных склонов цвели розы, орхидеи и множество других цветов.