Она забыла, где находится, что собирается делать. Думала только о Луке, его чувствах. Всепоглощающее желание ощущать его глубоко в себе, и тогда все правильно, правильно, правильно.

Кончики его пальцев гладили кружево и шелк. Близко, так близко, и все-таки не касаясь, как ей хотелось. Другой рукой он ласкал ее грудь, гладил тугие выпуклые соски. Придавил ее со спины, прижимаясь пенисом к округлой голодной плоти.

Зажатая между его руками, она покачивалась, ища удовлетворения и от того и от другого. Ей хотелось, чтобы барьер из одежды рухнул и она ощутила все свежо и грубо.

– Ты хочешь меня? – пробормотал он, плотно прижавшись губами к шее.

– Да.

– Можно я наклоню тебя на эту скамейку и…

– О да… – Она тяжело дышала, подгибались колени. – Быстрее, быстрее!

Эмили была близка к оргазму, знала это и хотела его. Жестко, быстро, по-звериному, как он любил. Эмили не могла больше сдерживать голод, сопротивляться ему.

Но Лука отошел в сторону так быстро, что она пошатнулась; он поддержал ее.

– Эмили. – Он задыхался больше, чем когда-либо. – Ты права. Мы не можем.

– Что ты делаешь?

– Мучаю нас обоих.

– Зачем?

Он не ответил. Она почувствовала его голову у себя на плече, но все остальное ее не касалось.

– Я хочу тебя, как никогда не хотел прежде.

Потом опять возникло желание. Эмили закрыла глаза. Лука не хотел желать ее так.

– Я лучше вернусь к гостям. – Он оттолкнулся от нее.

– Мне нужна минута.

– Конечно. – Он еще пару раз глубоко вздохнул и ушел.

Эмили пошла в ванную, но смыть румянец на щеках невозможно. Нужна всего минута? Или три? Все изменилось.

Глава 11

Лука наблюдал за тем, как Эмили идет по гостиной. Голова высоко поднята, скулы горят. Он почти слышал гром, а молнии сверкали в ее глазах. Огонь и обида. Другие тоже это заметили в минуту полной тишины.

Она подошла к пианино.

– Ты играешь, Эмили? – спросила Франсин.

– Немного.

– Сыграй для нас.

Эмили кивнула. Лука почувствовал облегчение, потому что это означало не слышать ее голос какое-то время, глазами с ней он тоже не хотел встречаться. От этого взгляда ему стало хуже, хотя он и так чувствовал себя полным ничтожеством и не хотел настолько потерять контроль над собой. В течение всего ужина он наблюдал за тем, как ей неловко, слушал, как она рассказывает о себе. Ему было наплевать, ходила она в университет или нет, но не всем остальным. Понимала ли Эмили, что он знает, как тяжело ей пришлось работать? Она достигла кое-чего большего, чем два диплома в университете, взвалила на себя ответственность, с которой многие люди со степенью доктора не могли бы справиться, и не могла сделать большего для будущего своей сестры.

Но чего это стоило? Ее собственная жизнь, амбиции были отложены в сторону, и ему хотелось, чтобы они у нее опять появились. Тогда он сможет разубедить ее, рассказать, какая она красивая, яркая, дать понять, как хочет ее.

Большая ошибка – прикосновение, Лука потерял над собой контроль.

Эмили сыграла несколько аккордов на пробу.

– Мне нужен голос сестры.

Он напрягся, опять унизительная самозащита.

– И, хотя я люблю классику, предпочитаю грустные мелодии. – Пальцы скользнули по клавишам, в результате наиграла джазовый стандарт.

Ее голос был низким, немного хрипловатым и свежим настолько, что Лука почти смутился.

Хотя это не блестящий голос Кэт, эмоциональная глубина исполнения была гораздо выше. Лука на собственном опыте почувствовал бездонную глубину чувств Эмили. Это увлекало, возвышало и пугало одновременно.

Она быстро закончила, Лука был рад, потому что не мог больше выносить сладкую муку, смотреть не прикасаясь. Убийственно. Потом Франсин попросила спеть еще что-нибудь. Лука стиснул зубы.

– Только если вы споете. – Хрипотца в голосе Эмили стала более заметна.

Он поерзал на стуле, признаваясь себе, что она разочаруется в его неспособности что-либо сделать. К счастью, Франсин улыбнулась, села рядом с ней и запела. Лука увидел, что Эмили выиграла свою партию полностью.

И только после этого он смог посмотреть на нее. Свет играл в гранях алмазов на запястье, как ему и представлялось. Он ни разу не пожалел о том, что купил подарок. Эмили заслуживает того, чтобы ее испортить. Браслет ошеломляющий, элегантный, классический, как она сама. И так же как она, украшение светилось внутренним огнем. Только сейчас Лука пожалел, что не выбрал наручники. Тогда он мог бы приковать ее к кровати, делать с ней все, что душе угодно, не пускать в иное пространство своей жизни. Но Эмили равна ему по силе, создавшей его собственный мир надежности и изоляции.

– Она тебе кажется очень красивой, – заметил Паскаль негромко. Лука вздрогнул.

Черт, он забыл, что старик сидит рядом.

– Ты не можешь оторвать от нее глаз.

– Она разрушает мои планы. – Его влечение к Эмили неконтролируемое, ненасытное, неотвратимое. Даже сейчас он хотел ее.

Лука повернулся к Паскалю, прищурился, глядя в карие глаза, понимающие и слегка грустные, такие знакомые карие глаза, и все-таки на несколько мгновений забытые. Он почувствовал себя опустошенным. В отчаянии. Как он мог забыть? Чувство вины охватило его, и он быстро отвернулся. Он так старался, чтобы в его глазах светилась радость. Когда-то давно на несколько волшебных минут ему это удалось. Но потом ничего не получалось.

– Мне жаль, Паскаль, прости меня за прошлое, за настоящее. – Он желал закончить этот диалог еще до начала. – Давай выйдем на балкон. Там лучше думается.

Они могли говорить о работе, избегая личного, и Лука мог попытаться забыть о самом главном. Но он подозревал, что уже слишком поздно. Не будучи в состоянии контролировать то, как Эмили обращается с ним, и, конечно, не в состоянии спрятать свои чувства. И от этого он чувствовал себя виноватым еще больше. Хотя и не хотел никому сделать больно.

Паскаль и Франсин быстро распрощались, сославшись на огромное количество работы утром до отъезда в Париж. Эмили тихо сидела последние полчаса, слушая, как Лука ведет разговоры о деньгах, рынках и остальных вещах, в которых Эмили ничего не понимала. Она даже не могла смотреть на Луку, была слишком не уверена в себе, чтобы говорить.

Лука помогал Франсин надеть пальто, Эмили обнаружила Паскаля, стоящего рядом с ней.

Пожилой мужчина мягко сказал:

– Не позволяйте ему затоптать ваш огонь. Ваша любовь пойдет ему на пользу. Вы согреваете его, он был холоден слишком долго.

С этими словами Паскаль ушел, сопровождая прекрасную Франсин. Эмили удивленно смотрела ему вслед.