— Щенок! — выкрикнул купец. — Надо было распять тебя вместе с нубийцем!
Распластанный на земле, Ромул пытался перевернуться или достать кинжал — бесполезно: силы иссякли, мозг балансировал на грани беспамятства. Глаза слипались; он едва разглядел, как мальчишка с криком бросился на Гемелла, от оплеухи отлетел прочь, кинулся еще раз и, отброшенный ударом посильнее, всхлипнул и не посмел сопротивляться. Через миг Ромул различил, как над ним нависло чье-то тело. Собрав силы, он перевернулся на спину.
Торжествующе скалясь, Гемелл поднял в руках булыжник.
— Раздробить тебе башку, что может быть приятнее! — прохрипел он. С исполосованного лица на тунику Ромула капала кровь. — Жаль, сестрицы твоей здесь нет. Я бы ее потом трахнул.
Юношу охватила бессильная ярость. Встать он не мог, затылок пульсировал, словно пронзенный пучком игл, в глазах двоилось. Он с трудом приподнял руку. Как и все тело, она казалась чужой, и Ромул беспомощно застыл на земле. После всех испытаний — так бездарно погибнуть… Не научи его Юба владеть мечом, сам нубиец остался бы жив… Воспоминание о друге лишило его последних сил, он покорно смотрел, как Гемелл заносит над головой булыжник.
«Вот и расплата», — пронеслось в мыслях.
Однако вместо того, чтобы разбить голову Ромула, как тухлое яйцо, купец сам рухнул поверх его тела, булыжник вывалился из ослабевших пальцев, и Гемелл обмяк. Ромул в оторопи замер на несколько мгновений. Купец не шевелился, и юноша попробовал сесть. Тяжесть мертвого тела купца оказалась неподъемной для онемевших рук, и попытки мальчишки высвободить Ромула тоже не помогли. Юноша закрыл глаза. Отчаянно хотелось уснуть.
Через миг к тонкому блеянию мальчишки присоединился звучный голос.
— Давай помогу.
Голос почему-то звучал знакомо. Тело Гемелла свалилось в сторону. Ромул удивленно заметил, что туника купца на спине пропиталась кровью, а из середины красного круга торчит костяная рукоять ножа. Если Гемелл еще не умер, то смерть явно недалека. Ромул вздохнул с облегчением и оттого, что его бывший хозяин получил по заслугам, и оттого, что не сам Ромул его убил.
— Боги всемогущие, это ты! — произнес тот же голос. Опасность грозила обоим!
Ромул поднял глаза. Над ним склонился Тарквиний, рядом маячил оборванец. Изумленный Ромул начал смутно соображать.
— Что ты здесь делаешь? — хрипло произнес он, язык ворочался как свинцовый.
Гаруспик, по обыкновению, не ответил. Бережно подняв голову Ромула, чтобы осмотреть рану, он опытными пальцами ощупал череп, залитый тусклой кровью. Ромул дернулся.
— Юпитер всемогущий! Больно!
— Не шевелись.
Юноша подчинился и, пользуясь случаем, окинул взглядом гаруспика. Вдавленная щека, несколько седых волос, а в остальном прежний. «Да, — с благодарностью подумал Ромул, — это он. Мой друг. Прощаю ему все содеянное». Юноше сразу полегчало, губы дрогнули в мягкой улыбке.
— Это твой нож?
Тарквиний кивнул.
— Спасибо, — выдохнул Ромул.
— Я спешил. Не знаю, зачем глянул в этот проулок, — объяснил гаруспик, надавливая на череп юноши в разных местах. — И хорошо, что глянул. Слава всем богам.
— Рад тебя видеть.
Тарквиний на миг замер, испытующе глядя на друга.
— Точно?
Ромул кивнул — и тут же пожалел: голова загудела, как барабан на гребной палубе триремы.
— Да, — прошептал он. — Мне тебя не хватало.
— Мне тебя тоже, — улыбнулся Тарквиний, сразу словно помолодев. Вытирая окровавленные пальцы о грубую тунику, он поведал: — Митра и Фортуна к тебе явно благоволят. Проломов нет. День полежать — и будешь здоров.
В голове Ромула настойчиво всплыл вопрос, на который он так и не нашел ответа.
— Почему ты исчез тогда, в Александрии? И где с тех пор тебя носило?
— Потом расскажу, — нахмурился гаруспик, поднимаясь на ноги. — Ты пока без меня обойдешься? Парнишка проводит тебя в лагерь.
— Что случилось? — изумленно спросил Ромул, заметив непривычную тревогу на лице Тарквиния. — Что-то срочное?
— Не хотел тебе говорить. У Лупанария драка.
Удивленный осведомленностью друга, Ромул пожал плечами.
— Я знаю. Сам чуть не вляпался. А что нам за дело? Одни бандиты дерутся с другими.
— Не совсем, — спокойно уточнил Тарквиний.
Ромул уставился на него непонимающе.
— Лупанарием сейчас владеет Фабиола, — пояснил гаруспик.
Ромул чуть не кинулся на него с объятиями. Фабиола в Лупанарии! Его сестра нашлась!
— Точно?
— Точно, — кивнул Тарквиний. — Она сидит внутри, и враги не остановятся, пока ее не убьют.
Сердце Ромула дрогнуло.
— Откуда ты знаешь?
— Слышал, как бандиты разговаривали на улице.
Ромул выругался. Ну почему он не попал в Лупанарии раньше громил? Окажись он там заранее, успел бы войти внутрь и помогал бы теперь защитникам!..
Он напряг память, пытаясь сообразить, кто еще был на улице, но никого, кроме бандитов, так и не вспомнил. Тарквиний явно умел оставаться незамеченным.
— Что ты там делал? — спросил Ромул и вновь изумился реакции гаруспика: юноша прежде не видел Тарквиния смущенным.
— Следил за Фабиолой.
— Почему?
Гаруспик стыдливо отвел глаза.
— Пытался разобраться в снах и… искупить вину перед тобой.
С трудом поднявшись на ноги, Ромул обнял друга.
— Спасибо!
Тарквиний, обычно избегающий прикосновений, неловко похлопал его по плечу.
— Не время для любезностей.
Юноша отступил.
— Сколько там бандитов?
— Я насчитал два десятка. Они ждали подкрепления.
Ромул тут же подумал о товарищах по центурии: бывалый легионер стоит двух уличных головорезов, а ветеранов там не меньше дюжины. Однако он тут же вспомнил, что друзья сегодня без мечей и одеты не по-военному, да еще с утра засели в таверне. Наверняка уже перепились.
— Что делать? — обеспокоенно спросил Ромул.
— Я шел за помощью. Здесь недалеко живут бывшие солдаты, приверженцы Митры. Бандитов они не любят.
— Приводи их скорее. — Ромул подозвал мальчишку. — Проводишь меня обратно к Лупанарию? За пятнадцать сестерциев?
Оборванец даже подпрыгнул от восторга.
— Конечно!
— Куда тебе сражаться? — нахмурился Тарквиний.
— Я нужен сестре! — горячо откликнулся Ромул. — Сам Цербер меня не остановит!
Гаруспик не стал возражать. Скинув плащ, он снял с плеча двулезвийную секиру — маслянистые острия блестели даже здесь, в темном проулке.