А Матиуш между тем всерьёз готовился в дорогу.
«Король едет в страну людоедов», – разнеслось по городу. Взрослые соболезнующе качали головами, а дети завидовали Матиушу.
– Милостивый государь, – сделал старый доктор последнюю попытку отговорить Матиуша от этой затеи, – быть съеденным очень неприятно и, я бы сказал, вредно для здоровья. Дикари, несомненно, захотят зажарить ваше величество на вертеле, а поскольку при высокой температуре белок свёртывается, следовательно…
– Дорогой доктор, – перебил Матиуш, – меня хотели убить, расстрелять, повесить, а я до сих пор цел и невредим. Может, посланец чёрного владыки говорит правду и они не съедят меня. Так или иначе, я дал слово, и отступать уже поздно. Слово короля нерушимо!
Решили, что с Матиушем поедет старый профессор, изучивший пятьдесят языков, капитан, но без Стасика и Еленки (их не отпустила мама). В последний момент к путешественникам присоединились доктор и Фелек.
Доктор, незнакомый с африканскими болезнями, купил толстенный медицинский справочник и набил чемодан разными лекарствами.
Перед самым отъездом во дворец явились английский моряк и путешественник-француз и упросили Матиуша взять их с собой.
Багажа было немного, во‑первых, в Африке не нужны тёплые вещи, а во‑вторых, на верблюдах много чемоданов не увезёшь, это не лошади.
Наконец наступил день отъезда. Они сели в поезд и поехали. Ехали-ехали и приехали к морю. Пересели на корабль и поплыли. На море настигла их буря, и с непривычки все заболели морской болезнью. Вот тут-то и пригодились лекарства, которые доктор вёз в чемодане.
Доктор был очень недоволен поездкой и всю дорогу пребывал в прескверном расположении духа.
– Дёрнула меня нелёгкая согласиться быть придворным медиком, – ворчал он. – Будь я простым доктором, сидел бы себе в тёплом, уютном кабинете, ходил в больницу, а теперь вот на старости лет изволь скитаться по белу свету. В моём возрасте особенно неприятно быть съеденным.
Зато капитан был в прекрасном настроении. Он вспоминал свою молодость и то, как мальчишкой удрал в Африку. Вот было время!
Фелек тоже радовался. Хотя одно обстоятельство слегка омрачало его радость.
– Небось в гости к белым королям взял с собой этих неженок, капитанских деток, а к людоедам ехать так и Фелек хорош! Эти-то, поди, струсили? – сказал он однажды Матиушу.
– Неправда, – возразил Матиуш, – они хотели ехать, но им мама не разрешила. А белые короли тебя не пригласили, незваным же ехать не полагается.
Это объяснение удовлетворило Фелека, и он больше не сердился.
Наконец они приплыли в порт. Опять пересели с корабля на поезд и ехали два дня по железной дороге. Тут уже росли фиговые пальмы, бананы и разные диковинные растения. При виде всех этих чудес Матиуш вскрикивал от восторга, а посланец чёрного владыки снисходительно улыбался, скаля белые зубы, отчего присутствующим становилось не по себе.
– Это ерунда! Настоящие джунгли впереди!
Но вместо джунглей взорам путешественников представилась пустыня.
Насколько хватал глаз – песок и песок. Безбрежный океан песка.
В последнем поселении белых, где они остановились, был расквартирован гарнизон и имелось несколько лавчонок.
Услышав, куда они держат путь, офицер сказал:
– Ну что ж, коли вам жизнь не мила, поезжайте. Много смельчаков ехало в ту сторону, а вот обратно ещё никто не возвращался.
Посланец африканского короля, купив трёх верблюдов, отправился вперёд предупредить о прибытии гостей, а Матиушу и его спутникам велел ждать его возвращения.
Когда он уехал, гарнизонный офицер обратился к путешественникам:
– Послушайте, меня не проведёшь, я стреляный воробей! Сразу видно – вы не простые путешественники. Иначе зачем вам двое мальчишек и этот старик. И туземец, сопровождающий вас, судя по раковине в носу, принадлежит к знатному роду.
Наши путешественники, видя, что отпираться бессмысленно, рассказали ему всё начистоту.
Оказывается, офицер читал о Матиуше в газетах, которые приходили сюда с опозданием на несколько месяцев.
– Тогда дело другое, – сказал офицер. – Это очень гостеприимный народ. Вы или совсем оттуда не вернётесь, или вернётесь с богатыми дарами. У них золота и бриллиантов куры не клюют! В обмен на всякую ерунду – немного пороха, зеркальце или трубку – они дают несколько пригоршней золота.
Путешественники заметно повеселели. Старый профессор целыми днями лежал на раскалённом солнцем песке. Доктор сказал, что ему это полезно: у профессора болели ноги. А вечером он отправлялся в негритянские хижины и записывал новые, неизвестные науке слова.
Фелек объелся фруктами, и доктор дал ему из своей аптечки-чемодана ложку касторки. Английский моряк и путешественник-француз несколько раз брали Матиуша с собой на охоту. Матиуш научился ездить на верблюдах. Такая жизнь была ему по душе.
Как-то раз ночью в палатку ворвался негр-слуга.
– Вставайте! – кричал он. – Нападение! Измена! – И жалобно запричитал: – О я несчастный, зачем пошёл я в услужение к белым! Мои собратья никогда мне этого не простят! Что мне теперь, несчастному, делать?..
Путники вскочили как встрёпанные с походных коек и схватились за оружие, какое оказалось под рукой, готовые сразиться с врагом.
Кругом темень, ни зги не видно. Лишь изредка, со стороны пустыни, доносится какой-то глухой шум, будто топот огромной толпы.
Странно, почему в казарме так тихо? Никакого движения, ни одного выстрела.
Начальник гарнизона, хорошо знакомый с обычаями туземцев, сразу сообразил, что это не нападение. Но что, он сам толком не понимал и поэтому выслал вперёд гонца. Гонец вскоре вернулся и сообщил: это идёт караван за Матиушем.
Впереди выступал огромный, царственно-важный верблюд с паланкином между горбами. За ним – сто верблюдов, покрытых роскошными попонами. И великое множество воинов для охраны каравана.
Только благодаря опытности и выдержке начальника гарнизона не случилось непоправимой беды: не открыли стрельбы по мирному племени. Матиуш сердечно поблагодарил офицера, наградил его орденом, и на следующий день рано утром караван тронулся в путь.
Путешествие было тяжёлым. Немилосердно палило солнце. Белые открытыми ртами хватали воздух: с непривычки они задыхались. А посланцам африканского вождя хоть бы что.
Высоко на верблюде в паланкине сидел Матиуш, а два туземца обмахивали его большими опахалами из страусовых перьев. Караван медленно подвигался вперёд. Проводник тревожно всматривался в даль: не приближается ли самум. Бывали случаи, когда этот страшный ветер пустыни засыпал горячим песком целые караваны и все путники погибали.
Днём никто не разговаривал – не было сил, и лишь вечером, когда становилось прохладней, люди приходили немного в себя. Добрый доктор пичкал Матиуша какими-то порошками, но проку от них было мало. Хотя за плечами у Матиуша была война и много опасных приключений, путешествие по огнедышащей пустыне показалось ему тяжелей всего, что он испытал в жизни. От жары болела голова, потрескались губы, в горле пересохло и язык одеревенел. Он загорел и высох, как щепка. Глаза от ярко-белого песка стали красными и болели, кожа шелушилась и нестерпимо чесалась. По ночам Матиуша преследовали кошмары: то снилось ему, что людоеды едят его живьём, то будто жарят на костре.