– Давай, – кивнул Альхагар.
– Ты пьёшь вино? – крикнул он Хитрому Лису.
И, не дождавшись ответа, заорал, выпучив глаза:
– Если скажешь, что пьёшь, тебе конец! Ты пьёшь вино?! Тварь, только попробуй, скажи, что пьёшь, я загрызу тебя! Отвечай, тварь! Ты пьёшь вино?!
– Нет, я никогда не пью вина! – запричитал Хитрый Лис, перепугавшись до смерти.
Облако над ним стало чёрным. Демон в ужасе округлил глаза.
– Я не виноват! – визжал он, извиваясь всем телом, – ты меня сам заставил. Я не виноват!
Альхагар, не обращая на него внимания, ходил взад-вперёд, бормоча что-то и потирая ладонью лоб.
– Бред какой-то! Его нигде нет! Про него никто ничего не знает! Но оно всё-таки где-то есть – и это что-то очень важное! И это единственное, что может меня спасти! Бред! Великий Ильхегул, забери всех!
Наконец, он справился с собой и, вспомнив что-то, вернулся к алтарю:
– Зачем вы меня подставили? Какой для вас в этом смысл?
– Ты умный и крепкий, тебя голыми руками не возьмёшь, – ответил Лис.
– И что?
– Для того чтобы тебя найти, поймать и скрутить, спецслужбам понадобится много времени и сил с использованием больших подразделений и кавалерии. Это вызовет шумиху и отвлечёт всех от Синих Гор, – объяснил демон.
– А вы в это время захватите артефакты? – догадался Альхагар.
– Да.
– И что вы хотели с ними делать? Их же нельзя трогать!
– Но можно продать, – хмыкнул Хитрый Лис, удивляясь такой наивности своего бывшего подопечного.
– Кому?! – гневно воскликнул Альхагар, – кому они нужны, если их нельзя использовать?!
– Если их так хорошо спрятали, значит, кому-то они нужны, – ответил Хитрый Лис, удивленно пожимая плечами.
– Да, логика у тебя железная. Рядович торжищный! – вздохнул Альхагар и снова заходил по залу.
– Но как же?! – пытался продолжить разговор Хитрый Лис, – если настолько могущественны артефакты, то каким же могуществом должен обладать их хозяин? Такое существо может подарить не только долину в Северной Бездне, но и ещё много чего.
– Ну да, или уничтожить всё вместе с Безднами и всем вашим блевотным торжищем!
– Э, нет, постойте, – нараспев произнёс демон, – пока он нам не заплатит, никаких артефактов не получит. Сядем за стол, будем договариваться. В чем же дело?
– Да в том, – Альхагар резко склонился к демону, – это может быть вообще не то, что ты думаешь. Он, скорее всего, ничего не знает ни про столы, ни про то, как за них садиться.
– Как это? – скривился в улыбке Хитрый Лис. В глазах у него появилось беспокойство.
– Это может быть кто угодно, например Синий Жук или кто-нибудь в сто раз хуже! Ты что, за стол с ним сядешь? Денег требовать будешь? – крикнул ему Альхагар.
По тому, как менялось выражение лица Хитрого Лиса, можно было с уверенностью сказать, что об этом-то он и не подумал. На лбу у него выступила испарина.
– Что ещё ты знаешь о мечах стихий? – вновь склонился над демоном Альхагар.
– Тёгюнчи каган собирался использовать Меч Земли во время захвата горного озера, – ответил тот.
– Как?
− Он откроет брешь между мирами.
«…и когда воссоединятся араты, братья и сыновья из дальних земель и из ближних, и сотворят мир меж собой. Тогда придёт к ним Золотой Всадник и поведёт аратов на поле. И на поле том тесно будет стрелам свистящим и мечам звенящим. И сломает на поле том Золотой Всадник Чёрной Птице её бронзовый клюв…
Месяц малой жары, год кабана,
28608 год от сотворения мира»
Из летописей Тёплой Обители.
Летопись «О веках древних»
– Хызри думает, что с войском нам не справиться? – спросил Шонкор, дымя трубкой и прищурив по обыкновению глаза.
Стол был устроен на земляном полу у очага и воины возлежали вокруг него на коврах, облокотившись на большие, искусно вышитые подушки. На военном совете присутствовали знатные представители рода Шонкора, которые то и дело косо поглядывали на предводителя гарипов.
– У них воинов вдвое больше, чем у нас, – произнес начальник тайной стражи, которому было не по себе. Наконец-то ему выпал шанс показать себя. Он проиграл спор о религии, но сейчас оседлал своего конька, будучи одним из лучших специалистов в своем деле, – к тому же это не разжиревшие городские стражники, а закалённые в боях воины. У них есть опыт. Бессмысленно отправлять людей на верную гибель.
– Что скажет Тараган? – Шонкор перевёл взгляд на старика.
– Тараган думает, что Хызри прав, – кивнул головой старик и сделал неопределённый жест трубкой, – у нас мало людей с военным опытом. Почти все сотники молодые. Не отработаны команды. Во время боя воины не смогут услышать звуки рога и действовать согласованно. Начнутся неразбериха и паника.
– Что скажет Выпрыгивающий Из Земли? – указал трубкой на воина Шонкор.
– Выпрыгивающий Из Земли думает, что времени слишком мало для того, чтобы воины и их сотники успели выучить команды рога, из-за чего войско может бездарно погибнуть от мечей более организованного противника. Когда начинается настоящая рубка, думать некогда.
Шонкор кивнул головой. Затем он обратился к одному из воинов, расположившихся справа.
– Что скажет мой сын Маулен?
– Мои разведчики, – коренастый усатый крепыш с бритой головой и спускавшейся от макушки черной косой взмахивал рукой в такт словам. Глаза у него горели решимостью, – показали, что под стенами города стоит войско в полторы тысячи мечей. Все они хорошо вооружены и обладают завидным военным опытом. У нас сейчас вооружены триста пятьдесят человек. Кроме личной охраны. Через два дня будет ещё двести. Итого около семисот человек. Но мы будем биться за свою землю, биться до конца. Если каждый из нас убьёт хотя бы одного, противники этого не выдержат и побегут. Маулен думает, что нужно выступать и принять бой.
Шонкор несколько раз кивнул головой, затем обратился к медведеподобному воину с черной бородой, сидевшему напротив него, облокотившись о подушку.
– Что скажет сотник охраны Димаш?
– Димаш думает, что надо идти на город, – привстал воин. Его низкий голос напоминал обвал в глухом ущелье. Говорил он медленно и плавно, но в его словах чувствовались сила и уверенность, а в карих глазах светилось презрение, – не пристало потомкам Синего Волка бояться этой падали. Нужно дать им почувствовать силу нашего духа, – сказал он, подняв огромный кулак и плотно сжав губы, – нужно показать людям, что мы не боимся, что мы – действительно сила.