Выглянув из-за дерева, он в ужасе раскрыл рот и выпучил глаза. Товарищ его, суча ногами, лежал на земле с перерезанным горлом, а прямо перед ним, освещённый луной, стоял человек с капюшоном на голове. Страх сковал нартулийца. Руки и ноги окаменели, а горло свело судорогой. Последнее, что он увидел, это занесённый над ним бронзовый чекан.
Несколько человек, одетых в шкуры, с мечами в руках, осторожно приблизились к избушке. Двое встали по бокам двери, один взялся за ручку, готовый ударить мечом, остальные рассыпались по поляне, положив стрелы на тетиву луков. Стоящий напротив двери поднял руку. Все замерли, ожидая сигнала. Как только рука резко опустилась, открыли дверь и ворвались внутрь. Лучники продолжали стоять, нервно поводя направленными на невидимого врага стрелами.
– Стрелять во всё, что движется, даже в крыс! – скомандовал главный – Во всё…
Договорить он не успел. Нартулийцы с криками и перекошенными от ужаса лицами выбежали из раскрытой двери и кинулись прочь. Предводитель схватил одного из них за шиворот и пинками попытался привести в чувство.
– Чего ты орёшь?!
– Хызри, там змеи, полный дом змей, я не хочу туда, не хочу! – нартулиец отбивался, пытаясь вырваться.
– Что ты мелешь?! – Хызри бросил бившегося в истерике человека и решительно направился к избушке.
– Все ко мне, – раздался над поляной его командирский голос.
Это вселило некоторую уверенность в его подчиненных, и они снова двинулись к двери. Открывшаяся перед ними картина заставила содрогнуться даже самого Хызри. Он отшатнулся от освещённого проёма и схватился за амулет на шее. Внутри дома в отблесках очага виднелась фигура человека, замотанного в шкуры, который сидел спиной к двери с низко опущенной головой. Из спины торчал меч, воткнутый одним из нападавших. Вокруг очага, около двух локтей, было пустое пространство. Остальная часть земляного пола представляла собой единую шевелящуюся массу. Это были змеи – и маленькие, размером с палец, и огромные, толщиной с человеческую ногу. Они медленно извивались, то поднимаясь кольцами, то опускаясь на пол и исчезая в общей массе. Стены жилища тоже были покрыты чёрными движущимися лентами. С потолка свисали, покачиваясь и злобно шипя, змеиные головы. Дикий крик, полный ужаса и боли, вновь раздался над поляной и эхом раскатился по окрестным лесным чащам, погружённым во мрак. Это кричал тот нартулиец, который первым ворвался в дом. Хызри бросился к нему. Тот держал в руке огромную, толщиной с запястье, извивающуюся змею. Она вонзила свои ядовитые зубы ему в шею и лицо. Левая щека быстро опухала, темнея на глазах. Казалось, что оцепеневший человек не мог с ней расстаться. Собрав последние силы, бедняга размахнулся и отбросил огромную, в четыре локтя, змею подальше от себя. Слышно было, как она ударилась о землю где-то на краю поляны. Нартулиец успел сделать несколько шагов и произнести:
– Она залезла под одежду … Это он залез … Я знаю…, – после чего захрипел, покачнулся и упал навзничь.
Когда к нему подбежали люди, было уже поздно. Бедняга был мёртв, на губах у него выступила пена. Его чёрно-фиолетовое лицо с заплывшими от отёка глазами в свете луны представляло собой жуткое зрелище.
– Закрыть дверь!!! – заорал Хызри что есть силы.
Он чувствовал, что теряет управление, и ударами подгонял подчинённых, которым самим не терпелось закрыть эту ненавистную дверь и сжечь все, что там находилось.
– Бегом, собаки ленивые, хворост тащи, огонь давай, живо!!! – кричал Хызри, размахивая мечом над головами снующих вокруг людей.
Он понимал, что совершает ошибку, но никак не мог понять, какую. Мешали сосредоточиться дрожь в пальцах, которую он с трудом пытался унять, ком, подкатывающий к горлу, и ощущение, что на него из леса смотрят в упор тысячи глаз. Он чувствовал этот злобный взгляд буквально кожей. Нартулийцы закрыли дверь восьмиугольного дома, подпёрли её бревном и завалили низенькие стены хворостом.
– Огонь давай быстрей, собаки! – кричал Хызри, и в его голосе был слышен страх. Он лихорадочно осматривал кусты и стволы деревьев на краю поляны, пытаясь отыскать то существо, которое смотрело ему в спину, отчего по ней шёл неприятный холодок, а волосы на затылке начинали шевелиться.
Хвоя трещала в пламени, разбрасывая вокруг искры. Подойдя к двери, Хызри поджёг наваленную около неё кучу сухих веток, потом обошёл жилище вокруг и поджёг кучи хвороста у всех восьми стен, затем забросил горящую ветку на крышу.
– Теперь посмотрим, что ты нам сможешь показать, мерзкая тварь! Не хочешь сгореть – выходи!
Пока пламя разгоралось, всё больше и больше освещая поляну, дрожь в руках унялась, а ком в горле исчез. Зато усилилось ощущение совершенной ошибки или того, что его обвели вокруг пальца.
«… Вы должны убить этого старика, – говорил воину огромный толстый человек по имени Варгул в одежде верховного жреца Нартулии с отличительными амулетами на груди и поясе. Хызри стоял на коленях около алтаря, опустив голову.
– И ты должен не только его убить. Ты должен содрать кожу с левого плеча и лопатки и отрезать ему голову, – голос жреца, казалось, исходил с неба, – иначе миссия твоя останется невыполненной. И это не потому, что я тебе не поверю, а потому, что он тебя обманет. Он вполне смертен, как и мы, но при этом очень хитёр. Он может превращаться в животных. Он – оборотень. Поэтому не успокаивайся, пока у тебя в руках не будет содранного с трупа куска кожи с татуировкой и головы. Лучезарный Даритель Жизни ждёт от тебя подвига…»
Воспоминания пронеслись в голове воина, оставив там тень сомнения. Сомнения, в свою очередь, стали набирать силу, грозя разрушить саму сформировавшуюся на основе многолетнего опыта систему мироздания. Сильный удар в дверь изнутри дома вывел Хызри из задумчивости.
– Ну вот, – радостно воскликнул он, обретая в себе едва не рассыпавшуюся в прах уверенность, – старик внутри, и мы завершим миссию! Ко мне! Лук мне и стрелы!
Когда люди на поляне стали стаскивать к стенам избушки хворост, Выпрыгивающий Из Земли рванулся вперёд, доставая из ножен меч и беря в другую руку бронзовый чекан, но какое-то движение на краю поляны, в том месте, где никого не должно быть, заставило его остановиться. Он осторожно двинулся в том направлении, раздвигая мечом кусты. Наконец, взгляд его упал на торчащий из травы силуэт. Он почувствовал знакомый запах.
– Тараган, – тихо прошептал Равар, приближаясь. Старик не отзывался. – Тараган, ты жив? – громче повторил воин.
– Что ты так орёшь?! Аж на той стороне поляны слышно! – недовольный шёпот старика вызвал вздох облегчения у воина, – Тараган столько сил приложил, чтобы улизнуть, а ты хочешь всё испортить?! Помоги встать, с ногой что-то.
Равар буквально бросился к нему. Они редко виделись, но с самой первой встречи какое-то странное чувство, похожее на сыновнюю любовь, закралось в душу Равара и основательно поселилось там. Сейчас из беспощадного ночного демона он превратился в послушного внука, предупреждающего все движения деда и вместе с ним переживающего его боль. Тараган попробовал идти, но не смог.