Светофоры работали, но никто не ехал. Водители повыскакивали из машин, махали руками и ругались друг на друга. Пешеходы бранились на водителей и требовали убрать машины с пешеходных переходов. Между ними метались трое полицейских, но ничего не могли изменить. Зато серые палатки со счастливой физиономией Нестора выросли уже на всех четырех углах перекрестка. Примерно половина прохожих успела переодеться в серые футболки и такие же ватнички. Егор даже слегка за них порадовался. Хорошо, что охотники додумались до ватников, а то в футболочках и заболеть недолго! Все, кто переоделся, бросали дела и направлялись в сторону школы.

Мальчик припустил рысью, на ходу набирая номер дедушки Гайкина. Как назло, Гайкин не отвечал!

Куда бежать?

Домой или к Гайкиным?

И вдруг зазвонил телефон. Это был папа.

– Егор, где ты? – спросил он.

– Папа, я возле колледжа, напротив супермаркета, где мы деревья сажали, – закрутил головой Молотков. – Папа, не ходи в школу…

– Егор, никуда не уходи, стой на месте, я сейчас за тобой приеду, – быстро произнес папа.

– Папа, а ты где? – У Егора внезапно зародилось нехорошее подозрение. Отец даже не спросил, почему сын опять сбежал с уроков и не хочет вернуться в школу.

– Егор, я уже еду.

– Папа, я не могу…

– Стой на месте, я сказал!

Мальчик вздохнул и остановился. Что-то было не так, но ослушаться папу казалось неправильным. Одно дело – прогулять, или сломать что-то дома, или, например, залезть без спроса на крышу. И совсем другое – открыто не подчиниться родителям.

На противоположной стороне улицы пронзительно закричала женщина. Егор невольно оглянулся. Одну из палаток охотники установили прямо напротив входа в колледж. Парни и девушки спускались по ступенькам, попадали в объятия охотника, а с другой стороны палатки появлялись уже не люди, а послушные куклы. Они на ходу натягивали серые футболки, выкидывали на мостовую учебники и тетради, строились в колонну. Мужчина во главе колонны показался Егору знакомым. Ну конечно, это был учитель физкультуры!

Физрук заломил назад руки тетке в черной юбке и фирменном пиджачке горного колледжа и силой тащил ее в палатку. Тетка упиралась ногами в асфальт и тоненько визжала. Туфли с ее ног слетели. Очевидно, это была преподавательница или директриса, которой пришлось не по нраву происходящее. Физрук толкал жертву перед собой, а когда ему это надоело, схватил ее за волосы и потащил как тащат на привязи козу. Не в силах пошевелиться, Молотков смотрел, как среди бела дня, в центре города, их веселый добрый учитель мучает и унижает женщину. Самое дикое, что никто из учащихся колледжа не вступился: парни ухмылялись, девушки показывали пальцем.

«Егор, не двигайся, я тебя спасу».

Почти одновременно пришла СМС от отца, и тут же Молотков увидел его наяву. Папа как раз миновал прилавки с подарками и бежал через проспект, лавируя между застрявшими машинами. Он тоже увидел Егора и на ходу помахал.

Молотков обрадовался, шагнул навстречу, но вдруг за спиной отца, метрах в десяти, разглядел двоих старшеклассников в сером. Сергея Молоткова они прекрасно видели, но догнать не пытались.

Они шли за Молотковым-младшим.

– Папа… – непослушными губами прошептал Егор. – Папа, как же так?

Папа был совсем близко. И он не выглядел, как добрый родитель, спешащий спасти сына. Его широко открытые темно-серые глаза почти не моргали. По лицу размазалась грязь. Лямка синего рабочего комбинезона была оторвана. Из края рта по подбородку текла слюна и кровь.

Егор отвернулся и побежал.

Глава двадцатая,
в которой честные граждане воруют продукты, Молотков-старший кидается коньками, а Молотков-младший угоняет горный велосипед

– Егор, стой! Стой, я сказал!

Молотков мчался, шмыгая носом и размазывая по щекам предательские слезы. Его родной любимый папа превратился в безжалостного врага! Теперь путь домой был отрезан. Но где спрятаться? На улице холодно, ночевать негде, денег едва наберется на пару пышек с кофе…

Отец почти схватил сына сзади за ворот чужой куртки. Молотков резко свернул, уцепившись рукой за фонарный столб, ноги проехались по льду. Хорошо, что сегодня ему хватило ума не надевать в школе сменку. Ботинки справились с ледяной коркой, и мальчик снова быстро набрал скорость. Отец, гораздо более тяжелый, не сумел затормозить и врезался в газетный киоск.

– Эй, мужик, пьяный, что ли? – зашумели в очереди.

– Глаза разуй, куда прешь?

Молотков снова бежал, как заяц, прыгая из стороны в сторону. Краем глаза он успел заметить, что два старшеклассника разделились. Один трусил следом за отцом, уже почти перегнав сопящего Молоткова-старшего, а другой переместился на противоположную сторону улицы и постепенно обгонял.

Прямо на пути Егора очутился длинный грязный борт грузовика. Это была одна из машин, которую охотники подогнали к супермаркету. Продавцы и прохожие стояли змейкой и швыряли в кузов продукты. Задние колеса грузовика упирались в витрину. Огибать его было некогда, мальчик с разбегу нырнул под днище и выкатился с другой стороны. Перед ним оказались распахнутые двери магазина. Изнутри дохнуло теплом и музыкой. Молотков оглянулся. Длинноногий старшеклассник в сером уже перебегал проспект. Егор развернулся и кинулся в глубину магазина.

Навстречу ему двигалась колонна зомбированных людей, хотя на киношных зомби они не походили. Один тащил на спине ящик консервов, другой – мешок макарон, следующий толкал полную тележку сыра. Командира в черных очках мальчик пока не заметил. Он хорошо понимал, что серый охотник запросто может приказать воришкам бросить продукты и кинуться на его поиски. Тогда ему точно крышка!

Молотков вихрем промчался мимо разграбленных холодильных витрин – мясной и молочный отделы стояли пустые. Егор поскользнулся на разлитых йогуртах и несколько метров пролетел, вращаясь и цепляясь руками за все подряд. В кондитерском отделе два бомжа с самыми обычными глазами руками собирали с полок раздавленные торты и запивали из горлышка вином.

– Молотков, вернись, хуже будет! – откуда-то сбоку прокричал один из преследователей.

Егор свернул в узкий проход. Крупы, консервы, пряности вперемешку валялись на полу, никто их не подбирал. Из винного отдела густо воняло алкоголем, по красивым плиткам пола текли ручьи из импортного коньяка. На полу храпели несколько алкашей, один держался за окровавленную разбитую голову.

Внезапно музыка стихла.

– Егор, вернись немедленно! Обещаю, тебя никто не обидит! – Голос отца прозвенел как колокол, трижды отразившись от стен.

Молотков похолодел. Папа где-то раздобыл микрофон, скорее всего, на кассе. Куда бежать: налево или направо? Вокруг копошились люди, но пока никто не обращал на него внимания. Шуршал эскалатор, поднимая на второй этаж пустые ступени. Возле другого эскалатора, катившегося вниз, скопилась куча мусора, как в полосе морского прибоя.