– Это что? – спросила я.
Рен взял палочку, поднес к носу:
– Благовония. Вроде тех, что используют в храмах.
Я взяла несколько палочек, воткнула их в песок рядом с палочкой Рена и, направив ладонь, подожгла все сразу. Заструился нежный дымок, пахнущий хвоей. Кишан открыл коробочку с красными палочками и стал втыкать их в бассейн. Я подожгла и их тоже, они пахли цветами. Теперь в комнате стало немного светлее, и мы смогли оглядеться.
Пагода была поистине прекрасна. До сих пор мы не могли как следует ее рассмотреть. В зале, где мы стояли, без труда могли бы поместиться сотни людей. Золотые колонны высотой с трехэтажный дом поддерживали расписную купольную крышу. За толстыми сводчатыми окнами стеной стоял океан, но впечатление было такое, будто любуешься прекрасными аквариумами. Дивные фрески и орнаменты обрамляли стены сверху и снизу, а все пространство посередине, как и внутренняя часть потолка, были расписаны алыми драконами, выпускавшими клубы золотого лакированного пламени.
Пол был выложен отшлифованными черными плитами. Небольшой фонтан с журчанием наполнял широкий бассейн, занимавший большую часть помещения. Вода в фонтане была белая и непрозрачная, совсем как у русалки. Я мысленно напомнила себе, что к ней ни в коем случае нельзя прикасаться, как бы ни хотелось. Мы с Кишаном подошли к Рену, который задумчиво стоял перед одной из фресок.
– Вот оно. Ожерелье. Видите, лежит в створке устрицы? – взволнованно сказал Рен, указывая на изображение Ожерелья в окружении россыпи раковин.
– Э-э-э, да, но сквозь воду ничего не видно. Она слишком мутная. Как же Кишан его найдет? И вдруг там, на дне, лежит что-нибудь еще, кроме ожерелья?
– Если верить фреске, ничего там больше нет. Только устрицы. Он должен открыть их все, чтобы найти ожерелье. – Рен похлопал Кишана по плечу. – Впервые рад, что ты выпил сому вместо меня!
– Спасибо, брат. Ладно, время не ждет. Вы садитесь у бассейна, а я полез собирать устриц.
Он сбросил ботинки, стянул с себя свитер. Когда я снова отвернулась к фреске, Кишан обнял меня сзади.
– Не хочешь искупнуться, красавица?
– Вода ее убьет, – сухо напомнил Рен.
Я гневно покосилась на него, потом обернулась и с улыбкой обняла голого по пояс Кишана.
– Пожалуй, в другой раз. – Я похлопала Кишана по груди, провела рукой по животу. Ткнув кулаком в его выступающие ребра, я с притворным огорчением заметила: – Мне кажется, тебе нужно больше тренироваться. Как ни крути, а возраст никого не красит. Смотри, какой ты дряблый!
– Где?! – взвился он, безуспешно пытаясь захватить двумя пальцами складку кожи на своем боку.
– Я пошутила! – рассмеялась я. – У тебя на животе такие кубики, что можно сыр натирать. Мне повезло, что поблизости нет других девушек. Они бы все попадали в обморок от восторга.
Он радостно улыбнулся:
– Я человек простой, с меня довольно одной обморочной девушки. Но вообще, мужчина должен быть сильным, чтобы всегда мог выручить свою подругу из беды, верно говорю?
Рен хмуро прервал его разглагольствования.
– Что возьмешь вместо ножа? – поинтересовался он.
– Чакру! А ты чем думаешь открывать устриц?
– Мы что-нибудь придумаем, – ответил Рен, подталкивая брата к бассейну. Кишан пожал мне руку и осторожно вошел в воду. Через несколько секунд раздался мокрый стук, и на каменные плиты шмякнулась устрица размером с хороший блин. Задумавшись о том, чем мы сможем открыть створки таких больших раковин, я ненадолго оставила Рена одного и побрела вокруг бассейна.
Искусственный водопад оказался еще красивее, чем я думала. Молочная вода каскадом сбегала по черным плитам в лежавший внизу бассейн. На вершину фонтана вели ступеньки, и я поднялась по ним. Чуть выше каскада оказалась ниша, в которой бил еще один фонтан и стояли мраморные статуи.
Я посмотрела вниз на Рена, услышала, как он торопит Кишана поскорее доставать раковины. Он открывал их своим трезубцем, а поскольку у меня подходящего оружия все равно не было, я решила немного полюбоваться статуями.
Вскоре я выяснила, что все золотые и мраморные скульптуры изображают трех персон: двух мужчин и одну женщину. Женщина обнимала рукой одного из мужчин, который подносил ей жемчужное ожерелье, с изумительным совершенством высеченное из камня неизвестным скульптором. Второй мужчина явно ревновал. С обеих сторон от фонтана тянулись гладкие мраморные стены, испещренные резьбой.
– Рен! Кажется, я нашла Парвати и Шиву! И Индра тоже тут!
– Подожди чуть-чуть, я сейчас поднимусь и тоже взгляну, – крикнул он в ответ.
Потом я заметила кое-что еще. Одна рука Индры была угрожающе сжала в кулак, а другой он показывал куда-то за фонтан, перед которым обнимались Шива и Парвати. Этот жест явно что-то означал. Интересно, что там такое? Может, еще одна статуя? Спустившись по ступенькам, я обогнула мраморную стену – и оцепенела от изумления и ужаса.
На полу лежала огромная дохлая акула.
– Не может быть, – одними губами прошептала я.
Острый нос акулы торчал вверх, а пасть была слегка приоткрыта. Теперь я видела, что акула сделана из мрамора, но меня бросало в дрожь при одной мысли о том, что она может пошевелиться. Пасть у нее была такая, что могла бы перекусить пополам дракона, не говоря уже о жалком человечишке вроде меня. Словно завороженная, я вытянула палец, чтобы потрогать острые, зазубренные зубы, но в последний момент опомнилась и отдернула руку.
– Это невозможно, – забормотала я себе под нос. – Нет, просто невозможно, и все. Я никогда не видела такого экземпляра в «Неделе акул», а это о чем-то да говорит… А может, она доисторическая?
Я с трудом откашлялась.
– Рен!
Никакого ответа.
– Рен! – чуть громче позвала я. – Пожалуйста, поднимись ко мне! Прошу тебя.
– Одну минутку, Келси. Я почти открыл ее.
Я стала медленно пятиться от кошмарного создания, пока не врезалась спиной в алебастровые перила. Здесь я застыла, не в силах отвести глаз от гигантского существа, которое, даже мраморное, пугало меня больше всего, с чем мне уже доводилось сталкиваться. Каппы по сравнению с этой тварью казались игривыми котятами. Стимфалийские птицы? Да просто канарейки! Я начала дрожать, волны животного страха прокатывались по моему телу, пока не захлестнули меня целиком, так что я уже не видела ничего, кроме чудовища, от которого не могла оторвать взгляд.
Я затрясла головой, но все было бесполезно. Жалкие, хныкающие звуки сами собой вырвались у меня из горла. Опрометью бросившись вниз по лестнице, я остановилась у водопада и снова оцепенела. Все, что я смогла придумать, было слово «нет». Я столько раз безостановочной скороговоркой произнесла его про себя, что только когда услышала второй голос, поняла, что давно твержу его вслух.