Вскоре после отъезда Поля Дожера на Маркизы Иосиф Сталин дал приказ провести расследование оппозиции Смольного Кремлю, которое вошло в историю под названием Ленинградского дела, в результате которого лидер ленинградских коммунистов, мэр Ленинграда Попков, подаривший Полю Дожеру комплект пластинок с музыкой Кальмана, был расстрелян. Заодно были расстреляны все приближенные Попкова, в том числе и главный архитектор Ленинграда Барановский, показывавший Полю Дожеру свой дом с башней. Около сотни людей, имевших личные контакты с Попковым и его приближенными были сосланы в концлагеря.
Иосиф Сталин, удостоивший Поля Дожера личной беседы тэт-а-тэт, умер 3 марта 1953 года, успев развернуть антисемитскую кампанию c многочисленными жертвами, однако, не успев завершить свой план советского холокоста – переселения всех евреев Советского Союза в отдаленный район Восточной Сибири, почти непригодный для жизни. Именно в этот же день умер композитор, фамилию которого не мог запомнить Поль Дожер. Поскольку человечество, настроенное прокоммунистически, было поглощено трауром по Сталину, смерть композитора прошла незамеченной за исключением узкого круга его близких, в котором из наследия композитора более всего обсуждалась шуба, подаренная композитором незадолго до его смерти его последней любовнице. Шуба была из натурального меха. Такие дорогие вещи в Советском Союзе ценились куда выше музыки. Композитора звали Сергей Прокофьев. Уже в двадцать первом веке его Седьмая симфония была признана единственным гениальным симфоническим произведением двадцатого века.
Уинстон Черчилль, удостоивший аудиенции Поля Дожера, еще раз побывал на посту премьер-министра и умер в почете и славе 24 января 1965 года.
Президент Франции Феликс Гуин, дважды встречавшийся с Полем Дожером, не оставил после себя отличительного следа в истории.
Париж, покинутый Полем Дожером, претерпел некоторые изменения. Центральный рынок, «Чрево Парижа», воспетый Золя в одноименном романе, был снесен, а на его месте был выкопан глубокий котлован, по краям которого был сооружен в несколько этажей торговый центр, неудобный, и поэтому быстро пришедший в запустение. Старинные трущобные кварталы в начале улицы Сен-Мартен, хорошо изученные мсье Дожером, были снесены, а на их месте выложили из брусчатки наклонную площадь, облюбованную уличными актерами, на краю которой поставили одноместную автоматическую уборную, к которой выстраивается женская очередь в те дни, когда уборная не ремонтируется. На другой стороне площади построили пятиэтажный выставочный павильон из остекленных металлических конструкций. Все водопроводные, канализационные и вентиляционные коммуникации этого павильона вынесены на его главный фасад, отчего здание походит на газгольдерную станцию. Искусствоведы считают, что это оригинально и красиво. Эта площадь и этот павильон названы именем очередного французского президента, о котором мсье Дожер никогда не слыхал. Здание Гранд Опера обветшало и было откровенно превращено в балетную студию. Для исполнения опер было построено на площади Бастилии новое здание оперы, представляющее собой гигантский полубарабан, настолько контрастирующий с окружением, что даже искусствоведы не осмеливаются сказать, что это красиво. Интерьер новой оперы напоминает ангар для больших грузовых самолетов.
Король Намикио погиб в 1956-м году, когда с биноклем в руках объезжал в каноэ свое королевство. Его сопровождал его зять Пал-Пол. На каноэ напала стая серых акул, они перевернули каноэ, и король, и его зять погибли. Королем Хатуту стал принц Тав-Чев. За два года до этого принцесса Соу-Най умерла при родах. Новорожденный мальчик с серозелеными глазами был назван Александром в честь Дюма-отца.
В 1960-м году Франция провела первое испытание своей атомной бомбы в районе Маркизских островов. Перед этим население близлежащих малых островов, в том числе и Хатуту, было временно эвакуировано. Жители Хатуту оказались на отчасти цивилизованном острове Нуку-Хива. Сибил Дожер немедленно увезла в Париж короля Тав-Чева, его трехлетнюю дочь, а также его двенадцатилетнюю сестру и шестилетнего брата Александра. Заодно Сибил Дожер прихватила с собой еще пятнадцатилетнего подростка из Долинной деревни и семилетнюю девочку из Береговой деревни, поскольку у них тоже были серозеленые глаза.
Тав-Чев, еще на Хатуту усвоив от отца зачатки французского языка, в Париже проявил блестящие способности в различных областях. В отличие от отца на домашних уроках он быстро обрел математическое мышление, увлекся поэзией и живописью. Начав с привычной для него грифельной доски, которой он пользовался на острове, он перешел на бумагу и уголь, а затем на холст и масло. А вот заниматься музыкой в его возрасте было уже поздно. Сибил Дожер всячески поощряла его занятия живописью. Уже через два года Тав-Чев Дожер при активной протекции уже известной художницы Виолетт Пуни открыл выставку своих работ и стал модным художником Парижа. Однако до конца своих дней он не забывал, что на юге Тихого океана у него имеется собственное королевство, о чем свидетельствуют официальные документы в архивах ООН.
Сибил Дожер дожила до глубокой старости в окружении своих многочисленных серозеленоглазых обожающих ее внуков и правнуков.
В отличие от мадам Дожер, мадемуазель Маргарет Диллон не пользовалась большой любовью в этом семейном клане. Отвергнув предложения многочислнных поклонников, она стала опытным хирургом с очень суровым характером, соответствующим классическому образу старой девы. Единственной ее близкой подругой на всю жизнь оставалась изветная художница Виолетт Пуни, которая в противоположность Марго вела самый беспутный, скандально богемный парижский образ жизни.
История Поля Дожера, как и само королевство Хатуту скоро были забыты, заслоненные более важными событиями второй половины двадцатого века, итоги которого следует подвести. Много говорят о двух мировых войнах, произошедших в этом веке. Но войны были всегда, даже и в пещерные времена. Как справедливо заметил мсье Дожер, всегда кто-нибудь с кем-нибудь воевал. Много принято говорить о научных и технических достижениях двадцатого века. Но все эти достижения – результат накопленных достижений предыдущих веков, как и достижения любого другого века. Паровоз, поразивший Поля Дожера, как высшее достижение техники, был изобретен в начале девятнадцатого века, двигатели внутреннего сгорания и самолеты были изобретены тоже в девятнадцатом веке, принцип движения ракеты был известен еще в древности, принцип компьютера был открыт в эпоху Ренессанса. Ядерная физика и жонглирование ДНК пока не принесли ощутимой пользы.
И все же в двадцатом веке произошли два явления, никогда до этого не наблюдавшиеся в истории человечества. Первое – это неуклонная деградация искусства, начавшаяся в начале века и логически завершенная к концу века. Второе – это потолстение человечества. Процент толстых людей в двадцатом веке рекордной, небывалой в истории высоты. В Америке и Англии, например, странах ранее отличавшихся стройными подтянутыми людьми, к концу двадцатого века выпуклые жирные животы стали нормой.
Двадцатый век вошел в историю под знаменем двух уникальных феноменов: уникальной деградации искусства и уникального потолстения человечества.