– Так, – ответил Поль, и капитан улыбнулся.
– А кто была ваша жена? – спросил капитан.
– Дочь короля Хатуту.
– Наконец-то вы что-то сказали. Они всё поняли правильно. Вы послали сына к жене, чтобы она сказала королю, чтобы он попросил Бернара дать ему таблеток от катара желудка. Бернар дал. И король сказал ему, что она его дочь. Вы это знаете?
– Я после этого больше не говорил с женой.
– Таким образом, вы являетесь зятем короля Хатуту? – Поль ответил:
– Да. После смерти Намикио, короля Хатуту, мой сын станет королем Хатуту. У Намикио нет сыновей. У них такой закон: если у короля нет сыновей, следующим королем становится его внук.
– Вот этого я не знал, – улыбнулся капитан. – Как зовут вашего сына?
– Тав-Чев.
– И ему предстоит стать королем?
– Да. – Капитан произнес раздельно:
– Его величество Тав-Чев. А ведь он сможет при вашем содействии претендовать на представительство в ООН. Правда, без права голоса, потому что населения недостаточно.
– А что это такое? – спросил Поль.
– Это серьезнее, чем Лига Наций. Вы помните, что это такое?
– Нет.
– Спросите в библиотеке у мадам Туанасье. Запомните: Организация Объединенных наций. ООН. – И капитан повторил: – Его величество Тав-Чев. Это интересно. Вы этого еще никому не говорили?
– Нет.
– На всякий случай пока не рассказывайте. Те четверо, которые выходили на остров, доложили мне о вашем родстве с королем, и мы договорились никому не говорить, пока вы сами не скажете. Об убийстве на Таити здесь на корабле знают только я и мсье Курбэ, наш радист. В Панаме, если мы свяжемся с Парижем, вы, вероятно, узнаете, что стало с вашей матерью. Вам всё понятно?
– Всё понятно. Спасибо, капитан. – Капитан улыбнулся:
– Вы мой подопечный. Здесь, на корабле, я самый ответственный за вас.
Поль шел по палубе, и пасмурное небо казалось ему теперь выше, а океан шире. Вся жизнь была впереди в открывающемся для него цивилизованном мире. После обеда он в своей каюте занялся чтением книги о Парижской коммуне и Русской революции, заглядывая в словарь.
В дверь постучали. Поль открыл. Это была мадам Туанасье. Она была всё в том же сером платье, только на плечи был накинут красный жакет. В руках у нее были две толстые книги. Официальным тоном она сказала:
– Литература для усвоения современного языка. – Она прикрыла за собой дверь, подошла к столику под иллюминатором, положила на столик толстую книгу. – Это том энциклопедии. Здесь Советский Союз. Сокращенно СССР. А это, – она положила сверху еще одну книгу, – Статьи Зигмунда Фрейда. Я заложила страницу со статьей о природе сновидений. – Оказывается, она запомнила, что Поль говорил ей о своих снах. Белые женщины тоже любят, когда им говорят необыкновенные вещи. И тут Поль заметил некоторые изменения в ее фигуре. Еще не осознав, что изменилось в фигуре этой женщины, он шагнул к ней, обнял за плечи, как и тогда, в библиотеке, и почувствовал руками, что на плечах и спине ее нет никаких дополнительных лямок. Она не двигалась, пристально, как и тогда в библиотеке, глядя в его глаза. Его рука скользнула вниз: спина, слегка выгнутая талия, переходящая в четко округленные ягодицы. Платье было надето на голое тело. Он повел рукой вверх. Платье застегивалось на спине. Вертикальный ряд крючков, скрытых продольным швом. Он стал расстегивать крючки, начиная с верхнего. Расстегнутое платье повисло на ее плечах. Он слегка отодвинулся от нее и, взявшись за подставные острые плечи, потянул платье вверх. Мадам Туанасье, прикрыв веки, гибким движением подняла руки. Платье легко снялось через ее голову, и Поль положил его на столик поверх толстых книг. Теперь она была голой, в одних туфлях на высоких каблуках. Фигура ее показалась Полю красивой. Четко, будто высвеченное солнцем, белело незагорелое тело там, где положено быть купальнику. Тряхнув головой, она небрежным движением руки поправила волосы, присела на кровать, сказала:
– Заприте дверь на замок. – Поль запер дверь, быстро и деловито стал раздеваться: одним движением одновременно майку и рубашку, двумя движениями, – на каждую поднятую ногу по четкому движению, – одновременно шорты и трусы. Он сел на кровать рядом с ней. Мадам Туанасье серьезно и деловито разглядывала Поля, – с одинаковым вниманием и плечи, и ноги, и стоящий вертикально член, и лицо, и грудь, исследовательски провела пальцем по его груди в том месте, где у него уже росли короткие светлые волосы. Она подняла руку, пропустила меж пальцев несколько прядей волос на его голове. Поль положил руку на ее бедро, хотел приподнять его, но она неожиданно повернулась к нему грудью, ухватила за плечи и села верхом на его бедра. Полю не всегда нравилось, когда женщины проявляли чрезмерную активность, и он, резко подняв ее ногу и обхватив другой рукой ее талию, развернулся и положил ее на спину. Она схватила обеими руками его за шею, притянула к себе. Тогда он сжал ее запястья, отвел ее руки за голову, а сам навалился на нее всем телом. Так они лежали некоторое время, не шевелясь. Он видел, что ей тяжело. Но он продолжал давить ее своей тяжестью, не давая ей проявить инициативу. Это было похоже на укрощение. Наконец он выпустил ее руки, привстал на локтях. Она не шевелилась, пристально глядя ему в глаза. Потом, подвигав бедрами, она резко приподняла таз, и сама начала половой акт. Непроизвольно, подчинившись ее инициативе, он начал ритмичные движения бедрами, и она на каждое его движение отвечала снизу рывками бедер. Тут он просунул руки ей под колени, пригнул ей ноги к плечами, так что она уже не могла сама двигаться. Двигался теперь только он. Делая ритмичные удары бедрами, он смотрел ей в глаза. Она сощурилась, выражение ее лица было почти злым. Во время оргазма она не простонала, а как-то зло промычала, а он зарычал, выдвинув нижнюю челюсть. Она была сильной, волевой женщиной, даже в сексе. Коммунистка.
Полулежа на кровати, он наблюдал, как она надевает платье. Четкие уверенные движения. Когда она стала застегивать на спине крючки, Поль вскочил на ноги, хотел ей помочь. Но она отстранила его.
– Мсье Дожер, у меня достаточно гибкие руки, – сказала она с достоинством. У нее действительно были гибкие руки. Она накинула на плечи свой красный жакет, сказала:
– Энциклопедию я у вас возьму. И книгу о Парижской коммуне тоже. Я должна выйти из вашей каюты с книгами. – Она была очень хороша, ей шел подчеркнутый вид собственного достоинства. – Мсье Дожер, выгляните в коридор, нет ли кого-нибудь. – Поль выглянул в коридор.
– Никого нет, – сказал он. Она взяла две книги, быстро вышла.
Пароход приближался к Америке. В порте Бальбоа «Васко да Гама» делал стоянку, и всем людям экспедиции, а также части команды предоставлялась возможность высадки на берег на один день. Во время традиционного кофе Роже спросил Конрада:
– Так вы не поедете с нами в Панама-сити?
– Я в Бальбоа, – ответил Конрад. – Хочу увидеть знаменитые орхидеи.