– Я не помешал? – спросил он.
– Слегка, – ответил повернувшийся к нему Роже. – Мы рассчитывали на то, что вы придете несколько позже.
Виолетт подхватила тон Роже:
– Но вы слишком поторопились, мсье Дожер. В моей каюте Мари укрывается от Антуана, и мы с мсье Солежаром решили использовать вашу каюту для рандэву. А для начала мы решили допить ваш ликер. – И она потрясла бутылкой.
– Вы можете использовать мою каюту, – сказал Поль. – Я вам не помешаю. Вот я сяду в углу и буду читать. – Он взял со стола брошюру, которую ему дала Мари. – У меня есть умная книга. А еще я могу принять участие в вашем рандеву.
– Это как же? – насмешливо спросила Виолетт. – А! Понимаю. Любовь втроем. Я знаю, на Маркизах это практикуется.
– Не только на Маркизах, – заметил Роже. – Мусульмане могут иметь по нескольку жен, так что для них любовь втроем и даже в большем количестве – явление обыденное.
– К сожалению, я не мусульманка, – так же насмешливо сказала Виолетт. – Кроме того, у них мужчина один, а женщин несколько. А у нас наоборот.
– А вот на Маркизах, – сказал Поль, – чаще всего бывает это наоборот. Я иду в душ, а вы пока это обсудите. Я думаю, это наоборот у нас хорошо получится. – Поль взял полотенце, вышел из каюты. Роже и Виолетт тотчас вышли за ним.
– Мы забыли о моей каюте, – сказал Роже. – Она тоже свободна.
Они оба пошли дальше по коридору. А Поль пошел в душ. После душа он вытерся полотенцем и надел халат. Голым выходить было уже нельзя. Холодно. Когда Поль вошел в свою каюту и увидел там Мари, он уже нисколько не удивился, принял это как должное.
– Как хорошо, что ты здесь, Мари! – воскликнул он, обнимая ее. Глядя ему в глаза, Мари сказала:
– Мсье Дожер, вы умеете так говорить, что можно подумать, что вы действительно рады.
– А я правда рад. Я еще недостаточно цивилизован и не умею врать.
– Но вы этому хорошо учитесь. Закройте дверь.
Поль подошел к двери, и в этот момент кто-то постучал. Поль открыл дверь. Это была Виолетт. В руках ее был альбом для рисования.
– Я, кажется, не вовремя, – сказала она.
– Нет, нет, вовремя, – тотчас отозвалась Мари. – Ты опять хочешь его рисовать?
– Угадала. Но если я помешала, я уйду. Я только хотела сделать эскиз руки.
Поль взял ее за руку, завел в каюту.
– Делай эскизы, Виолетт! – сказал он весело. – Можешь и Мари нарисовать. Разденься, Мари, будешь позировать.
– Она предпочитает рисовать мужчин, – иронически заметила Мари.
– Это естественно, – с циничной улыбкой подтвердила Виолетт. – Зачем же мне рисовать женщин?
– Вот и рисуй, – и Мари направилась к двери. Но Поль схватил ее за руку.
– Нет, Мари, я тебя не отпущу.
– Мсье Дожер, не забывайтесь, – тихо сказала Мари. Поль продолжал крепко держать ее за руку.
– Но ведь если ты пришла сюда, значит ты хотела сюда прийти. Зачем же сразу уходить? – И он притянул ее к себе.
– Я пришла за своей брошюрой, – и она указала на брошюру о ядерной физике, лежащую на столе.
– Брошюра была лишь предлогом, – сказал Поль, с удовольствием отмечая свои успехи в языке. Это выражение: «была лишь предлогом» он только сегодня вычитал у Стендаля и записал.
– Понятно, – сказала Виолетт. – Я ухожу. – И она открыла дверь. Но Поль тотчас притворил перед ней дверь, защелкнул замок.
– Не надо уходить, – сказал он мягко. Мари надменно обратилась к Виолетт:
– Что тебе понятно?
– Что ты Поля предпочитаешь Антуану.
– Ошибаешься.
– А мне кажется, я не ошибаюсь, – и Виолетт цинично улыбнулась.
– А вот мне кажется, и я не ошибаюсь, что ты с твоим рисованием действительно влюбилась в него.
– Конечно! – И Виолетт красивым жестом развела руками. – Я влюбляюсь во всех мужчин, а в меня никто.
– Как это никто! – весело воскликнул Поль. – А я?
– Вот и прекрасно! – и Мари попыталась отодвинуть Поля, загородившего дверь. Но он крепко стоял, широко расставив ноги.
– Мари, но я тебя тоже люблю, – и он снова взял ее за руку. Она резко отдернула руку.
– Мсье Дожер, здесь не Хатуту! – Напоминание о Хатуту не понравилось Полю. Он сказал:
– Я хочу выяснить один вопрос, – это выражение тоже было из Стендаля. – Присядьте, девушки. – Он взял их за руки, усадил на кровать, присел перед ними на корточки, поскольку стульев в каюте не было. – Виолетт, ты только недавно сказала, что на Маркизах практикуется любовь втроем. Я это запомнил. И ты это сказала так, что в этом есть нечто порочное. – Это выражение тоже было из Стендаля. Поль продолжал: – А ты, Мари, говорила мне, что у цивилизованных людей жесткие законы брака и любви оттого, что они живут в таком климате, где еда и одежда не растут на деревьях. И еще ты говорила, что из-за этих жестких законов любви бывает много преступлений, убийств и разных дуэлей. – Теперь Поль обратился к Виолетт: – Так какая же любовь порочнее? – Обе девушки были в недоумении, очевидно, собираясь с мыслями. Поль воспользовался этой заминкой, выпрямился, быстро сбросил халат и голым сел между ними. Девушки одновременно сделали движение встать, но Поль обнял их за плечи, не давая им подняться. И они остались сидеть. Это было приятно, сидеть между двух девушек, обнимая их. Поль положил руки им на бедра, слегка пошевеливая пальцами, повел ладонями вверх до паха и тут обнаружил, что у обеих внизу под платьями ничего не было надето. Он тут же сказал:
– Я сейчас танцевал с вами в клубе. С обеими. И на вас были трусики. А сейчас их нет. – Девушки явно смутились. Тут он понял, что они стеснялись не его, а друг друга. Это было трогательно. Поль снова обнял их за плечи, поцеловал Мари. Она не ответила на поцелуй. Поль тут же потянулся лицом к Виолетт, но она, как всегда, тут же отвернулась, и он нежно поцеловал ее в шею у самого розового уха.
– Почему ты всегда отворачиваешься, когда я тебя целую? – спросил он тихо.
Она не ответила. Он снова поцеловал ее около уха. Мари ровным голосом спросила:
– Виолетт, сколько раз ты была вот так с ним, в его каюте?
– Только один раз, – таким же подчеркнуто ровным голосом ответила Виолетт. – И тут же спросила: – А ты?
– Тоже один раз, – спокойно ответила Мари.
– И ты в тот раз провела с ним всю ночь?
– Не всю ночь. Но достаточно.
– Мари, как ты думаешь, с кем он проводил остальные ночи? Я имею ввиду, кроме Кларетт.
– Я думаю, здесь еще были женщины. Я подозреваю кто, но не хочу говорить. Спроси его сама.
– Он не скажет.
– Не скажет, – согласилась Мари. – Он мужчина, хоть и с Хатуту.