– С покупками я хожу через дворовую парадную, прямо в кухню, чтобы лишний раз не пачкать полы.
Это было кстати. Полю не хотелось показываться в гостиной в корабельной одежде. И хотелось принять душ. Пройдя через кухню в коридор, он услышал игру на фортепиано. Бесшумно подойдя к дверям гостиной, он увидел в приоткрытую дверь Марго за пианино. На цыпочках он прошел в свою комнату, принял душ, надел новый парижский костюм, причесался, посмотрел в зеркало. Лицо было прежним. Ничто в его внешности не выдавало знакомства с теневой стороной цивилизации. И все же он испытывал незнакомое чувство робости, когда вошел в гостиную. Марго поднялась от пианино, улыбнулась американской улыбкой, сказала:
– Оказывается, ты дома.
– Я гулял, – сказал Поль и, почему-то смутившись, добавил: – По Парижу.
– Мама сказала, что ты пошел в кино.
– Я был в кино, – быстро ответил Поль.
– И что за лента была?
– «Эта удивительная жизнь». Американский фильм. В главной роли Джеймс Стюарт, – проговорил Поль заученные по афише слова.
Со стороны передней вошла мама с пакетом.
– Я прошлась по магазинам, – сказала она, подавая Полю пакет. – Это кое-что из белья. Завтра, если ты получишь в полиции паспорт, тебе нужно будет пойти в ректорат оформить поступление в университет. Марго пойдет с тобой. Она тебе уже говорила?
– Нет еще, – ответила за него Марго.
– Марго еще говорит, что твой костюм не годится для университета.
– Я просто сказала, что официальный костюм – не студенческая одежда. – поправила ее Марго.
– Да, – согласилась мама. – Молодежная мода никогда не совпадает с официальной. Поль, ты купил свитер?
– Да.
– Покажи.
Поль сходил в свою комнату, принес свитер.
– Примерь, – сказала мама.
Поль почему-то постеснялся снимать перед ними пиджак. Он опять ушел в свою комнату, снял пиджак, надел свитер, вернулся. Марго потрогала свитер, обошла вокруг Поля, сказала:
– Подойдет. Надо еще один купить, потоньше. В аудиториях бывает жарко. Ему идут свитера. И ботинки надо другие.
– Да, – согласилась мама. – На улице сейчас пошел снег.
Марго сказала:
– Сейчас вообще носят ботинки на толстой подошве.
За обедом мама стала рассказывать Марго о том, что уже слышала от Поля, о его табу.
– Представляешь? Его били до крови, если он изменял жене, били прутами.
– Какими прутами? – деловито поинтересовалась Марго.
– Это вроде ивы, только крепче, – быстро ответил Поль. Ему хотелось быстрее ответить на вопросы, чтобы этот разговор быстрее кончился. Но разговор не кончался.
– А кто тебя бил? – спросила Марго. – Назначали специальных исполнителей?
Поль мог бы ответить утвердительно, но почему-то теперь он не мог врать. И он ответил:
– Они не имели права меня бить, потому что я отец будущего короля. Меня била Соу-Най, моя жена.
– Соу-Най, – повторила Марго. – И ты не сопротивлялся?
– Меня связывали. Несколько мужчин. Привязывали к таким бревнам. Лелеп называется.
– И это на глазах всех жителей острова? – спросила Марго.
– Нет. Только жители Большой деревни. Им это было интересно. Как большой праздник.
Марго сказала:
– Прямо как на Гревской площади во времена Робеспьера.
У мамы болезненно исказилось лицо. А Марго, с улыбкой глядя на маму, сказала:
– А мне это нравится. Я бы сама хотела на это посмотреть.
– Вот они и смотрели, – мрачно сказал Поль. – И тоже смеялись.
Мама сказала:
– Последний раз это было двенадцать дней назад. Поль мне уже показывал рубцы на спине.
– А ну, покажи еще! – весело попросила Марго.
Поль мрачно продолжал доедать свой обед. А Марго пребывала в веселом настроении, продолжая обсуждать с мамой обычаи Маркизов. Когда Модестин подала чай с бисквитами, мама сказала:
– Марго, не думай, что жизнь на острове была для него романтикой. Ему приходилось переживать и трагедии. – Марго посерьезнела, глядя на маму. После паузы мама сказала: – Он мне рассказывал. У него была пятилетняя дочь. Коли-Тай. Ее съели акулы.
Марго выпрямилась на своем стуле, уставилась на Поля широко открытыми глазами. Мама стала излагать своими словами рассказ Поля о гибели Коли-Тай. Потом они все трое долго молчали.
– Как всё это ужасно, – сказала Марго. – Вот тебе и экзотика.
Полю захотелось исчерпать до конца все страшные воспоминания, чтобы уже не возвращаться к ним. Он сказал:
– У меня был еще один сын. Он умер, когда ему не было еще года.
– Отчего он умер? – упавшим голосом спросила Марго.
– Не знаю. Он был очень слабый. Он родился прежде времени. Это было в то время, когда Коли-Тай съели акулы, и Соу-Най родила раньше срока.
Воцарилось молчание. У мамы по лицу текли слезы, и она не вытирала лица. Дрожащим голосом она сказала:
– Это наказание. Это из-за меня. Всего этого могло не быть.
Марго вскочила с места, обняла сзади маму, прижалась щекой к ее щеке.
– Мама, не надо о гармонии, о балансе. Ты лучше всех на свете. Нам надо жить.
Ее голос тоже дрожал. Поль сжал зубы, чувствуя как подступают слезы. Мама стала вытирать лицо салфеткой. Она сказала:
– Марго, у тебя завтра опять экзамен.
– Это несерьезно, – быстро проговорила Марго. – С микроскопом. Определение живых клеток. Дополнение к сегодняшнему экзамену. – Она прошлась по столовой вокруг стола.
– Я хочу прогуляться.
– На улице уже темно, – заметила мама.
– Пойдем вместе.
– Нет, я не в состоянии гулять. Может быть, Поль пойдет с тобой?
Поль вскочил с места:
– Да, конечно.
Марго вздохнула.
– А всё же удобно иметь брата.
Она поцеловала маму, пошла в переднюю. Поль пошел за ней. Марго сняла с вешалки меховое манто. Мама, пришедшая в переднюю, сказала:
– Поль, подай Марго манто.
Поль хотел взять у Марго манто, но она не дала.
– Ты же не мой мальчик, а брат. Оденься сам. – Надевая перчатки, она говорила: – У моей подруги есть брат. Как-то при мне она попросила его подать ей пальто, а он сказал: – Не принцесса. Сама наденешь. – Такие у них отношения. Простые. И я завидовала ей. Я всем завидовала, у кого есть братья или сестры. А теперь у меня есть брат.