И тут, без всякого предупреждения, туман исчез. Только что Квинта окружали прилипчивые серые пальцы – и вот уже он оказался на открытом пространстве. Переход и сам по себе получился неожиданным, но его сердце сжалось, когда он увидел многочисленные ряды вражеских солдат, находившихся всего в пятидесяти шагах перед ним. Конические шлемы, большие круглые щиты, длинные копья. Ливийские копейщики, именно такими солдатами командовал Ганнон. Возможно, и он здесь.
За шеренгами ливийцев Квинт увидел солдат в серых туниках и с пращами в руках. Его взгляд метнулся вправо и влево. Здесь собрались тысячи ублюдков. Они стояли и ждали.
Ждали римских легионеров.
– Смотрите! – закричал Квинт. – Они здесь! Они здесь!
И не дожидаясь реакции товарищей, он бросился вперед. Именно этому и обучают велитов. Чем ближе они окажутся, тем больше шансов, что их дротики поразят цель. Он мог не опасаться ливийских копий, которые не предназначались для метания. Однако уже через несколько мгновений пращники начнут метать камни. Внутри у него все сжалось, когда он начал приближаться к рядам вражеских войск.
– Рим! Рим! – закричал Квинт.
Когда до цели оставалось тридцать шагов, он прицелился в офицера из первой шеренги и метнул первый дротик. Квинт очень надеялся, что это не Ганнон. Даже не проследив за ним взглядом, он переложил второй дротик в правую руку. Его внимание привлек бородатый солдат. Он отвел руку назад, прицелился и метнул дротик – так, как его учили. Третий дротик был уже зажат в правой руке, когда Квинт услышал знакомый свист вращающихся пращей.
Он вздрогнул. Ему потребовалась вся его воля, чтобы не смотреть вверх. Первые броски никогда не бывают точными. Они нервничают, как и мы, сказал себе Квинт. Бум. Бум. Бум. Камни начали падать вокруг него. Он выбрал новую цель, метнул дротик, перехватил последний и бросил его в сторону врага. Теперь воздух был полон гулом, словно к ним приближался огромный рой пчел. Квинт с трудом поборол панику и повернулся, чтобы бежать. Обратный путь будет очень опасным. Пращники способны делать точные броски на расстоянии в сто шагов. Он видел это собственными глазами в сражении при Требии. Прекрати.
Юноша повернулся и увидел Рутила, Большого Теннера и остальных своих товарищей, которые метали дротики и уклонялись от летящих камней. Квинту сразу стало легче. Он не один, враг охотится не только за ним.
Но теперь пришло время бегства. Когда они тренировались, Квинт часто задавал себе вопрос, каково это – отступать от врага пешком, а не верхом на лошади, как он делал прежде. Теперь юноша знал. Сердце его отчаянно колотилось, во рту возник ядовитый вкус страха. Действительность оказалась гораздо хуже, чем он представлял. Все его существо было охвачено ужасом. Не раздумывая, он поднял щит над головой, чтобы защитить затылок и плечи. Он понимал, что выглядит смешно для наступающих легионеров, но ему было все равно. Бум. Бум. Бум. В ушах звенело от жутких звуков. Квинт видел, как рядом на землю падают камни: впереди и сзади, справа и слева.
Он пробежал около пятидесяти шагов, когда громкий крик заставил его оглянуться. У него за спиной Рутил упал на одно колено, держась рукой за правое бедро. Возвращаться за ним под градом камней было настоящим безумием, но он не мог оставить товарища погибать. Стиснув зубы и держа перед собой щит, Квинт метнулся обратно. Его рука дернулась. Одновременно юноша ощутил жгучую боль в левой голени. Он выругался и остановился рядом с Рутилом.
– Вставай!
Рутил застонал.
– Ты собираешься погибнуть?
– Заткнись и вставай.
– Мы не выберемся.
– Клянусь членом Юпитера, ты хочешь жить или нет?
Рутил поднялся на ноги, но его лицо исказилось от боли.
– Положи руку мне на спину, – сказал Квинт, обнимая соратника за плечи. – Пошли, будь ты проклят! Я не хочу впустую рисковать жизнью!
– Теперь они будут целиться в нас с особым старанием, – сказал Рутил.
– Я знаю.
Чтобы не позволить страху окончательно им овладеть, Квинт стал смотреть на землю, выверяя каждый шаг. Они были обречены, но это позволяло ему чем-то себя занять. Куда лучше, чем размышлять о том, что он погибнет в первом же сражении, в котором принял участие как велит. Левой, правой. Левой, правой. Четыре шага. Левой, правой. Левой, правой. Восемь шагов. Квинта била отчаянная дрожь. Да, такое отступление намного хуже, чем бегство верхом на лошади.
Но они сделали пятьдесят шагов и продолжали двигаться. Потом Квинт насчитал сто. Мышцы ног у него горели от усталости, и тащить Рутила, чья хромота усиливалась, становилось все труднее. Квинт не знал, как долго сможет идти дальше. Камни из пращей продолжали падать вокруг них, ударяясь о его щит. Пройдет совсем немного времени, и очередной удар окажется смертельным.
– Смотри, – простонал Рутил.
Квинт поднял голову и заморгал. Из тумана выходила основная колонна. Там, в первой шеренге, Квинт разглядел Коракса. Центурион отдавал приказы, а его люди перестраивались в боевой порядок. Квинта охватили радость и облегчение. Он видел, что пращники перестали метать камни в велитов, и стал уходить вправо от марширующих легионеров. Если б они устремились влево, их могли бы столкнуть в озеро.
– Шевели ногами, или мы окажемся у них на пути!
Рутил напряг последние силы.
– Им нужно поскорее занять позиции, иначе фаланги их с легкостью разобьют.
– У них еще будет время. Копейщики врага стоят на месте. Они не станут терять преимущество в высоте, – возразил Квинт.
Прежде чем Рутил успел ответить, воздух наполнился новыми неземными звуками.
Парр-парр-парр. Зззеррп. Парр-парр-парр. Зззеррп. Бууууууу.
И тысячи голосов начали скандировать. Очевидно, солдаты стучали оружием по щитам. К горлу Квинта снова подступила тошнота. Звук доносился издалека, справа, оттуда, где был первый склон холма, рядом с берегом реки.
– Гадес, что это такое? – спросил Рутил, и его голос наполнился страхом.
– Карниксы, галльские трубы, – ответил Квинт, который уже слышал их у Требии.
– Они за спинами нашей армии, – прошептал Рутил.
С другой стороны, справа, где горы спускались к одному из концов полумесяца, раздались пронзительные крики, слившиеся с какофонией, устроенной галлами. Земля задрожала от топота копыт.
– Нумидийцы! – Квинт отпустил Рутила и бросился к Кораксу, размахивая руками и показывая назад. – ЗАСАДА, КОМАНДИР! ЗАСАДА!
Несмотря на отчаянный шум, центурион его услышал, и Квинт увидел, что в глазах Коракса появилось понимание. Однако он знал, что уже слишком поздно. Ловушка Ганнибала была готова захлопнуться.
Теперь только боги определят, кому суждено выжить.
Темная радость охватила Ганнона, когда небольшая группа вражеских разведчиков появилась из тумана и заметила ряды ливийский копейщиков, а за их спинами – балеарских пращников. Римляне подошли так близко, что Ганнон видел страх в их глазах. Однако следовало отдать им должное – эти сорок римлян не уклонились от исполнения своего долга. Один из них сразу бросился в атаку, остальные последовали за ним. Но дротики почти не причиняли вреда ливийцам – их огромные щиты обеспечивали хорошую защиту. Все они были ветеранами, а потому не дрогнули, когда на них посыпались вражеские дротики.