– Агесандр? Это ты?

– А кто же еще? – последовал недовольный ответ. – Где ты, госпожа?

– Я здесь. – И она зашептала Ганнону: – Мне нужно идти. Я постараюсь вернуться позже.

– Я не могу ждать, – с горечью прошептал он в ответ. – Собаки меня найдут.

– Почему ты прячешься под деревьями? – позвал Агесандр.

– Прячусь? Я возвращалась домой, – весело крикнула в ответ Аврелия и бросила страстный взгляд на Ганнона. – Я бы хотела, чтобы наша встреча продолжалась вечно, – прошептала она. – Да хранят тебя боги.

– И тебя! – с жаром ответил Ганнон.

– Я постараюсь задержать его подольше, но тебе следует поспешить. Если собаки почуют тебя…

– Этого не будет. Прощай, Аврелия. Я всегда буду тебя помнить.

Ганнон с тоской смотрел, как она уходит к дому; девушка не обернулась. Затем он отступил в темноту. Как только Агесандр исчез из вида, карфагенянин побежал. Скорбь с новой силой накатила на него, когда юноша мчался между деревьями. Он рассчитывал, что посещение виллы доставит ему радость, но теперь его сердце раздирала жгучая боль. Встреча с Аврелией, произошедшая вопреки всему, – настоящий дар богов. Однако любое вмешательство богов имеет оборотную сторону. Их свидание получилось слишком коротким, и у них никогда не будет счастливого общего будущего. Очень скоро Аврелия станет женой другого мужчины… Печаль наполнила Ганнона.

«А как же Суни?» – подумал он. К стыду Ганнона, горе из-за смерти друга отступило перед мыслями об Аврелии. Но даже если он сумеет еще раз встретиться с ней, что это изменит? Очень скоро она станет замужней женщиной, и ее ждет совсем другая жизнь. А он ничего не мог ей предложить – даже жизнь в лагере карфагенян. Лучше всего – для них обоих – пожелать ей самого лучшего и забыть, решил Ганнон.

Но, когда он нашел свою лошадь, отвязал ее от кустов и направился к лагерю, юноша понял, что у него ничего не получается. Он обнаружил, что вспоминает каждый миг, проведенный с нею вместе, каждое прикосновение, каждое слово, которое она произнесла. И по прошествии нескольких дней понял, что подвергается изощренной пытке: короткое и яркое наслаждение от воспоминаний, за которым следуют долгие часы боли от мыслей, что это никогда не повторится. После того как его отряд вернулся к основной части армии, на поиски провизии отправились другие. Уже одно это было ужасно, но когда войско свернуло на юг, в поисках новых ферм, которые можно было разграбить, он понял, что расстался с Аврелией навсегда. С этого момента у Ганнона оставалась только одна возможность обрести душевный покой – в сражении. Но в этот период даже стычки стали редкими – римляне всячески избегали крупных сражений. И тогда он стал искать утешение в амфорах с вином.

Временами Ганнон жалел, что решил отправиться на виллу, что нашел там Аврелию и узнал о гибели Суни. И все же боль того стоила. В глубине сердца Ганнона все еще тлела надежда. Однажды он еще встретит Аврелию при других, более благоприятных обстоятельствах. Надежды эти были столь хрупкими, что он не осмеливался в них верить. Однако они помогали ему жить дальше. И еще – жгучее желание вонзить меч в сердца таких людей, как Пера и Агесандр.

Глава 10

Долина Волтурна, к северо-востоку от Капуи, осень

Вход в долину достигал полумили в ширину. Заросшие склоны по обе стороны образовали туннель, где гулял ветер, почти постоянно дувший в Кампанской долине с моря. В разгар лета он приносил облегчение от жары, но осень пришла в этом году рано. Когда темнело, температура быстро падала, и становилось холодно. Квинт, в двух туниках и плаще, благодарно протягивал руки к костру, рядом с которым грелись он и его товарищи, – одним из многих, разожженных у входа в долину.

Справа, в нескольких сотнях шагов, луч света и саму долину рассекала темная лента реки Волтурн, несущей свои воды от Капуи к западному побережью. Их позиции были освещены и уязвимы – но именно этого хотел Фабий. Хотя Квинт и чувствовал себя как кусок железа на наковальне перед ударом молота кузнеца, решение диктатора выглядело разумным.

После окончания сбора урожая, когда Ганнибал полностью разграбил долину, он снова направил свою армию на восток. Туда вело несколько дорог, и Фабий постарался перекрыть все. Несколько недель назад существенные силы были расставлены по обеим сторонам Аппиевой и Латинской дорог, а также на перевалах и проходах.

Квинт оказался одним из четырех тысяч легионеров и велитов, занимавших позицию здесь, в идеальном месте, блокирующем один из самых удобных проходов на восток. А тем временем основные силы Фабия продолжали преследовать армию Ганнибала по Кампанской долине, держась возле горных склонов и всячески избегая серьезных сражений.

Две недели, проведенные здесь Квинтом, тянулись медленно. Он находился менее чем в пятнадцати милях от Капуи и на таком же расстоянии от своего дома, но это ничего не значило. Он даже на день не мог покинуть расположение части, а по ночам, из-за мощных дозоров, побег становился столь же опасным. Но если уж быть честным до конца, Квинт оставался на месте по другой причине. Хотя ему ужасно хотелось ускользнуть на день или два, чтобы повидаться с матерью и Аврелией, его останавливала верность Рутилу, Кораксу и новым товарищам. Если он пропустит большое сражение, то никогда не сможет себя простить. Сейчас его близким, находившимся в Капуе, ничего не грозило. По слухам, окрестности города опустели. Такие новости утешали. Ганнибал не собирался осаждать Капую. Если несколько недель назад вражеские солдаты не разграбили их ферму, с его матерью и сестрой все хорошо.

А вот что ждет самого Квинта и его товарищей, это уже совсем другое дело. Войско Ганнибала разбило лагерь всего в двух милях от них, на равнине. Юноша видел его собственными глазами – невероятно длинную колонну, которая шла и шла целый день. Тысячи огоньков показывали расположение вражеских костров. Когда Квинт на них смотрел, у него сжималось сердце. Попытается ли армия Карфагена прорваться именно здесь? И если да, то когда? Именно такой вопрос мучил легионеров и велитов, охранявших проход.

– Их там немало. Хорошо, что мы здесь не одни. Оставшаяся часть армии совсем рядом, – сказал Рутил, возвращаясь с наблюдательного пункта, который находился в пятидесяти шагах от них.

– Я знаю, – пробормотал Квинт. – Однако кажется, что это не так.

Было трудно поверить, что Фабий, его четыре легиона и столько же союзных солдат даже ближе, чем противник. Их лагерь находился на холме, расположенном менее чем в миле.

– Ты прав. – Рутил сплюнул в сторону войск Ганнибала.

– Они будут здесь довольно быстро, если нас атакуют, – заявил Квинт с уверенностью, которой не чувствовал. – Нужны часы, чтобы построить армию в шеренги и начать наступление. Армия Ганнибала ничем не отличается от любой другой.

– Ты думаешь, Фабий вступит в сражение? – с усмешкой спросил Рутил.