– Но я же извинился! Я действительно просто не подумал…
– Да? – скептически поинтересовался Муромец.
– Ну что мне, на колени встать? – Я быстро опустился на колени. – Ну прошу прощения. Довольны?
– Ты из всего готов цирк сделать, – беззлобно заметил богатырь. Однако было видно, что он ничуть не поверил в случайность.
В этот момент завибрировала палочка даль связи. Я быстро вытащил все три.
– Что, мама вызывает? – спросил Витька, наблюдая за мной.
Я покосился на вибрирующую палочку.
– Нет, Нарнах.
– Какой монах? – не расслышал Витька.
– Не монах, Нарнах. – Я поспешно сжал палочку в кулаке. – Слушаю тебя, Вильен.
– Ну наконец-то!!! Я тебя уже пятый раз вызываю! Уже думал, случилось что.
– Я просто был там, где со мной нельзя было связаться.
– Ладно-ладно, это меня сейчас не интересует. Я тебя нашел и хорошо. Немедленно приезжай в Амстер.
– Какие-то проблемы?
– Никаких, если ты немедленно прибудешь в Амстер.
– Да что случилось? Толком можешь объяснить?
– Толком? Если коротко, то видные купцы Амстера собрались на совет и хотят объявить твою грамоту недействительной на том основании, что ты должен был лично прибыть и подтвердить мои полномочии по заключенному между нами договору. Если ты не прибудешь в Амстер в ближайшие три недели, то им это удастся. К тому же откуда-то пошел слух, что ты куда-то там вообще исчез.
– А без меня никак? – обречено спросил я.
– Никак. Ты где сейчас?
– В монастыре…
– Ты что, постриг собираешься принять? – хохотнул Нарнах.
– Очень смешно. Я Илью Муромца навещаю. Он тут лежит раненый.
– Ясно, где этот монастырь?
Я объяснил.
– Немедленно выезжай. Ближайший к вам город на берегу Срединного моря Лукерий. Езжай туда. Там вас будет ждать мой корабль. Это самый быстрый из всех моих кораблей. Он будет ждать только вас. Капитан доставит вас до Галийского королевства в город Тилон. Там будет ждать экипаж.
– И с чего это ты обо мне так заботишься?
– Я о наших с тобой интересах забочусь. Если ты опоздаешь, то твоя грамота будет стоить не больше той бумаги, на которой она написана. Все, конец связи.
Нарнах отключился, я же чертыхнулся.
– Вот всегда так.
– Ты сейчас уезжаешь? – спросил Муромец.
– Еще чего! Я к тебе приехал и не собираюсь сразу срываться с места. Он сказал, что есть три недели, так что ничего не случится, если я уеду завтра или послезавтра.
– Но мне показалось, что тут замешаны большие деньги…
– Вот пусть Нарнах об этом и думает. В конце концов, он в любом случае не пропадет.
– Если то, что я о нем слышал, правда, то не пропадет, – усмехнулся Муромец. – Но тебе действительно не стоит задерживаться. Такой человек, как Нарнах не станет поднимать шум по пустякам. А со мной все в порядке. Доктор говорит, что уже через неделю я смогу вставать, а еще через десять дней смогу уехать.
– Может ты и прав, – вздохнул я. – Но я все равно сегодня останусь здесь.
– Кто такой этот Нарнах, черт возьми? – взорвался Витька.
– Не богохульствуй, отрок, – неодобрительно заметил отец Адроний. – Ты все-таки находишься в божьем месте.
– Нарнах, это купец, – объяснил я.
– Ну можно и так сказать, – усмехнулся Муромец.
Я покосился на Муромца, но решил проигнорировать его насмешку.
– У меня с ним кое-какие общие дела. Вот по этим делам он и вызывает меня в Амстер. Так что, думаю, мне придется отсюда ехать не на остров, а в Амстер.
– Но ты же сказал маме, что сразу вернешься?
Я покрутил перед носом у Витьки палочку даль-связи.
– Я все объясню. Но Нарнах действительно не будет вызывать меня по пустякам. Тем более он не будет по пустякам отзывать самый быстроходный корабль с коммерческого рейса. Но если ты хочешь, то я попрошу Мастера, чтобы он прислал корабль за тобой?
– Ну уж нет, мне мама велела присматривать за тобой.
– Вот это верно, – одобрительно заметил Муромец. – За твоим братом глаз да глаз нужен. Я даже удивляюсь, как он еще голову на плечах сохранил. Ты уж присматривай за ним.
– Вы что, это серьезно? – вытаращился на Муромца Витька.
– Куда уж серьезней. Так что смотри.
Я поспешно перевел разговор на другую тему. Вскоре отец Адроний извинился и вышел, оставив нас вчетвером. Так что у Муромца мы сидели до вечера. Наш разговор прервало только посещение врача, который заметил, что все идет великолепно. Потом нас никто больше не тревожил. Переночевали мы в отдельных кельях с минимум удобств. Витька потом заявил, что эти кельи наводят тоску. На следующий день мы остались в монастыре до обеда, а потом выехали в сторону города Лукерия. Маме, которой я все объяснил еще вчера вечером, подобное продолжение нашего путешествия не понравилось, но, к моему удивлению, спорила она не долго. Только сказала, что понимает причину моих поступков и что действительно нельзя быть оторванным от людей этого мира, раз нам выпало здесь жить. Я не совсем понял, что она имела в виду, но обрадовался, что она не стала отговаривать меня. Так что в Амстер я отправлялся с чистой совестью. Оставалась только проблема нашего пленника, но ее я решил отложить до утра.
Проблема с пленником разрешилась на следующее утро довольно неожиданным для меня образом. На следующее утро ко мне подошел настоятель и нерешительно поинтересовался:
– Милорд, что вы собираетесь делать с тем несчастным, которого привели с собой?
– Несчастным? – Я озадаченно посмотрел на отца Адрония. – А, вы о пленнике! Честно говоря, я и сам не знаю. Не тащить же мне его за собой? Но и отпускать его нельзя.
– В таком случае оставьте его здесь.
– Здесь?! Вот уж не думал, что монастырь можно использовать как тюрьму.
– Монастырь – святой дом, а не тюрьма, – возмутился отец Адроний. – Что касается вашего удивления, то он сам изъявил желание принять постриг, поскольку осознал преступные намерения своего шефа.
– Что?!! – слова настоятеля повергли меня в шок. – Он добровольно изъявил желание?! Осознал преступные цели шефа?
Настоятель усмехнулся:
– Честно говоря, я думаю, что в его желании принять постриг не последнюю роль сыграло опасение за свою жизнь. Мне кажется ею он очень дорожит.
– И вы примете такого лицемера?
– К Господу дорога открыта всем, даже самым закоренелым грешникам, – сурово возразил мне настоятель. – Я надеюсь, что в будущем он всей душой примет Господа, к которому сейчас он идет под страхом за свою жизнь.