Конечно, это другая ситуация. Но одинаковых историй вообще не бывает. И мама не понимает: если мы не поженимся со Стёпкой этим летом, я могу потерять его навсегда… Потому что он уедет.
А я уже не представляю себе жизни без него.
Мне хочется просыпаться утром рядом с ним, вместе ходить на занятия, учиться, работать… Вечерами закутываться в его объятия, как в тёплый пушистый плед… Всё время быть рядом.
Даже если для этого мне нужно будет уехать за ним в Москву. Или всё-таки с ним?
Девчонки говорят, что в школе мы утратили всякий стыд – целуемся на каждом углу… Но я не знаю, как можно вести себя иначе. Я так счастлива, смущена, восхищена… Влюблена… Что просто хочется раствориться в нём.
– Дочка, первая любовь иногда быстро проходит, – говорит мама.
– Только не наделай глупостей, – добавляет папа.
– Надеюсь, я не стану дядей раньше, чем отцом? – намекает Димка.
Не пройдёт, не наделаю, не станешь. Я устала всем объяснять, что могу принять эти решения сама. В конце концов, это моя жизнь, и я хочу, чтобы она была именно такой.
– К счастью, у вас нет веских причин торопиться. И ещё год точно есть, – хитро улыбается мама. – Ведь в брак можно вступить только с восемнадцати лет.
Поскольку и мама, и Аня Симонова, дочке которой уже три месяца, вышли замуж гораздо раньше, я тоже хитро улыбаюсь. Ведь из любого правила есть исключения.
P.S. Позвонила Максиму. После вчерашнего инцидента он в школе не появлялся, и я на правах старосты класса решила узнать, как он. К счастью, перелома нет, но есть растяжение и сильный ушиб. Макс хочет вернуться на занятия после майских праздников. Надо же, он был так рад, что я позвонила, начал спрашивать, можно ли у меня узнавать домашние задания и прочие школьные новости…
29 апреля 2000 года
Все наши разговоры со Стёпой крутятся вокруг свадьбы. Он предлагал пожениться в конце июня, и мы, никому ничего не сказав, даже съездили после школы в загс.
Там нас ждало сильное разочарование.
В общем, шансов пожениться в этом году у нас нет.
…И что же делать? Он едет в Москву, а я? Я останусь здесь? Как жить без него? Каждый день, каждую минуту ждать звонка, письма, любой весточки… И целый год ждать следующего лета?..
– Не надо так переживать, – говорит мама. – За этот год вы хорошенько проверите свои чувства.
– Но, мама, он будет так далеко. – От одной мысли об этом у меня разрывается сердце.
– Большое видится на расстоянии, [5] Риша. Это не я придумала.
30 апреля 2000 года
Пасха. Самый тёплый, самый яркий, самый весенний праздник. Точнее, даже не праздник, а что-то большее. Пасха – это событие. Это торжественно украшенные храмы, это звон колоколов, принарядившиеся люди, куличи и крашеные яйца, это ни с чем не сравнимый запах свежеиспечённых вкусностей, который приятно щекочет ноздри… Это «Христос Воскресе!», сказанное много-много раз в день и повторяемое всю неделю с каким-то особым восторгом, и ответное «Воистину воскресе!», от которого так ликует душа.
…Моя прабабушка отмечала Пасху даже в самые «антирелигиозные» советские годы. Ей было за восемьдесят, когда я родилась, и она тайком унесла меня, новорождённую, в церковь, чтобы окрестить. Баба Марося (её настоящее имя Марыся, она была наполовину полькой) умерла десять лет назад. Но я до сих пор помню её светлое лицо, когда она приходила поздравить нас. Непременно приносила раскрашенные луковой кожурой яйца, творожную пасху с изюмом и, конечно, кулич. Я любила слушать её рассказы о прошлом. У Бабы Мароси нелёгкая жизнь. Тайное замужество и бегство из родного дома, революция, мировые войны, ссылка в Сибирск, смерть мужа. При этом она никогда не просила помощи, а напротив, до последнего дня своей жизни помогала моим родителям растить нас с Димкой… Она была необыкновенная, и я верю, что там, где она сейчас, ей хорошо. Потому что для таких как она должен быть рай…
Вчера мы с мамой до поздней ночи стряпали и украшали куличи, красили яйца. На ночную службу мы не ходили, решили посмотреть её по телевизору. А утром, после праздничного завтрака, всей семьёй поехали в храм…
Как кружится голова в православных храмах! Мне хочется посмотреть роспись под куполом, но стоит только поднять взгляд – и меня кружит в переплетении волшебных снопов света, блеске икон, в мягком запахе свечей, ладана и ещё чего-то особенного, чем пахнет только в старых намоленных церквах…
А вечером мы со Стёпой ходили гулять, и он завёл меня в новую маленькую церковь на краю набережной. Я и не знала, что там есть храм. «Позвонить хотите?» – спросил кто-то. «Да, если пустите», – ответил Степан. Я даже не поняла, о чём речь, а он уже тащил меня за руку куда-то вверх по узенькой винтовой лестнице. На колокольню! Это уже потом Стёпка рассказал мне, что есть такая старая традиция – на пасхальную неделю разрешается звонить в колокола всем, кто пожелает. И мы звонили… Да так, что дух захватывало от этого счастливого колокольного звона.
Пожалуйста, пусть так будет всегда. Я хочу праздновать каждую Пасху вот так – с колокольным звоном. И со Стёпой, в глазах которого скачут искорки восторга и… любви.
1 мая 2000 года
В гости приходили Стёпины родители. Знакомиться со мной и моей семьёй. Они такие молодые! Им обоим нет ещё и сорока лет. Очень славные и очень… демократичные какие-то, что ли.
Мне кажется, Стёпины родители и мои даже понравились друг другу. Мы со Стёпой немного посидели за общим столом, а потом ушли гулять на пристань. С нами пошёл было и Димка, но возле самой пристани внезапно «раскланялся» и куда-то убежал.
Погода была замечательная. Ещё вчера на земле лежали грязные комки снега, а сегодня везде ярко-зелёные пятна травы. Начинают цвести яблони. Вокруг пристани высажена целая яблоневая аллея, и так приятно идти по ней, когда над головой распускаются нежные лепестки и в воздухе носится сладковатый аромат яблоневого цвета и речной свежести… Мы целовались в тени яблонь, смотрели, как мальчишки с родителями запускают в небо воздушного змея… И неожиданно наткнулись на Димку. Он шёл рядом с Олей и что-то оживлённо ей рассказывал. Ни брат, ни Оля нас не заметили: мы подходили к ним с другой стороны аллеи. Стёпка хотел позвать их, но я схватила его за руку и потащила в противоположную сторону.
Когда мы вернулись, наши гости уже собирались уходить. Стёпа отправился домой вместе с ними. А я набросилась на маму с расспросами:
– Ну что? Ну как?
– Очень милые люди, – со сдержанной улыбкой ответила мама. – Уговаривали меня отправить тебя в Москву вместе со Стёпой.
В висках у меня бешено застучало. Неужели?
– И что ты им сказала?
– Правду, Риша. Поступить на юрфак МГУ без соответствующих связей ты не сможешь. А у нас хороший университет, и я уверена, что ты осилишь вступительные экзамены. Проучишься год, а там видно будет.