В тот день мы должны были вместе пообедать. Этот ресторан мне посоветовала Фрэнки, поскольку в нём нет ступенек и всегда многолюдно.
– Ни к чему встречаться в полупустом заведении, – заметила Фрэнки, и я сразу же вспомнила первое свидание с Эдвардом.
Я снова взяла в руки меню. Чтобы не мешкать, когда он придёт, я решила заранее выбрать, что я закажу. И почему я так волновалась?..
Ах да, Джулиан не знал, что я в инвалидном кресле.
Когда Фрэнки фотографировала меня в кресле, я убедила её, что никто не будет смотреть на меня – все будут видеть только его. Поэтому я попросила её сделать портретный снимок: только лицо и плечи. Я распустила волосы, нанесла макияж, подчёркивающий мои карие глаза. Так как Фрэнки эта идея не очень понравилась, мне пришлось объяснять, что не надо с ходу кричать «Смотрите, смотрите, я в инвалидном кресле!» Лучше позволить мужчине сначала узнать меня получше и дать ему понять, что меня не стоит бояться. Я была обычной двадцатилетней девушкой, которая по стечению обстоятельств оказалась в инвалидном кресле. Возможно, тогда он не будет воспринимать кресло, как препятствие на пути к нормальным отношениям.
– Поверь мне, Фрэнки, – заверила я её. – Я знаю, что делаю.
Я получила много заявок в друзья, но Джулиан понравился мне больше всех. Высокий парень с тёмными волосами, голубыми глазами и отличным чувством стиля. И я осознала, что сама сужу о людях по их внешности, но, с другой стороны, нам больше не на чем основывать свои первоначальные выводы о человеке.
Наконец-то я заметила Джулиана и торопливо сунула свой мобильный телефон в сумку.
– Джулиан! – окликнула я его с замиранием сердца, и он обернулся. Сначала он посмотрел на меня, а затем с надеждой глянул через моё плечо.
– Джулиан, – с улыбкой повторила я.
– Кас? – спросил он, неуверенно подходя к столику.
Я думала, что он поцелует меня в щёку, но вместо этого он слабо пожал мне руку.
– Я заняла нам столик.
Джулиан присел рядом со мной, бросил взгляд на кресло, а потом снова на меня. И чтобы окончательно ввести его в замешательство, из-под стола вылез Тикет.
– О, это Тикет.
– Понятно. – Он погладил его, не отрывая глаз от сиреневой попоны.
Надо было сказать ему всю правду прямо сейчас, чтобы покончить с этим раз и навсегда. Я вкратце объяснила, что у меня травма позвоночника, а Тикет – собака-помощник.
– Итак, – сказала я, стараясь вести себя непринуждённо и не зацикливаться на разочаровании, сквозившем в его глазах. Я схватила меню. – Не знаю, как ты, но я умираю от голода.
Я лгала – мне бы и кусок в горло не полез.
Когда к нам подошла официантка, я заказала первое, что увидела в меню – яйца бенедикт. Джулиан попросил кофе.
– Ты ничего не будешь есть? – спросила я, изо всех сил отмахиваясь от подозрений, что он хочет поскорее уйти. Он заказал круассан.
Когда принесли наш заказ, Джулиан молча жевал свой рогалик, стараясь на смотреть мне в глаза.
– Как дела на работе? – поинтересовалась я. «Как дела на работе?» Какая же я зануда.
– Хорошо. – Он вытер с губ крошки и осмотрел зал, как будто ждал кого-то ещё.
– Ходил на концерт на прошлой неделе?
Джулиан прищурился, словно не мог понять, о чём я говорю, хотя в переписке он только об этом и говорил.
– Кажется, выступала группа «Касейбиан» [27] ? – напомнила я.
– А, да, было круто.
– Пару лет назад я ездила на Гластонбери [28] . – Там я была с Шоном. – А ты там бывал?
– Ага. Несколько раз.
Я ждала, когда он начнёт задавать мне вопросы. Ждала я долго.
– Ты не говорила, что ты в инвалидном кресле, – наконец произнёс он, теребя ремешок наручных часов.
Я собиралась всё ему объяснить, но он подозвал официантку.
– Счёт, пожалуйста.
Когда свидание – если его можно было так назвать, – закончилось, я позвонила Гаю, но мой звонок был перенаправлен на голосовую почту. Поэтому я решила позвонить его родителям. Трубку взяла его мама.
– Это Кас?
– Здравствуйте, Энджи! Как у вас дела?
– Нормально, спасибо. – Голос у неё был уставший. – Гая нет дома, моя хорошая. Я только что посадила его на поезд. Он поехал проведать Филиппа.
Филипп со школы был лучшим другом Гая и жил в Норфолке.
– Я не уверена, что он на самом деле хотел ехать. Но, с другой стороны, он совсем упал духом после госпитализации и проблем с учёбой, может, хоть Филипп его развеселит. Я скажу ему, что ты звонила. А ты как поживаешь, милая?
Я положила трубку, чувствуя себя страшной эгоисткой. Я хотела повидаться с Гаем, чтобы вывалить на него свои проблемы и хоть как-то скрасить свой день. Но я на самом скучала по нему, и мне было больно думать, что он страдает. По крайней мере, с ним был его лучший друг. Я позвонила Джейми в Мадрид, но он не взял трубку. Вдруг я поняла, что не хочу ни с кем разговаривать. Отключив мобильный телефон, я спросила Тикета, куда он хочет пойти. Возвращаться домой я не хотела.
Припарковав машину на Хай Стрит Кенсингтон, я напомнила себе, что есть немало вещей, которыми я могла бы заняться в воскресенье днём. Я могу поглазеть на витрины, пообедать, почитать книгу, прогуляться с Тикетом в Гайд-парке.
Я не спеша двигалась по широкой улице, когда увидела на витрине книжного магазина объявление о том, что сегодня автограф-сессия с Бенджамином Гудингом. Взглянув на часы, я увидела, что оказалась в нужное время в нужном месте. Джейми говорил мне, что обожает детективные романы этого писателя, так что у меня появилась возможность подарить брату экземпляр новой книги с автографом. В магазине было много людей, большинство из них поднимались наверх по лестнице.
– Прошу прощения, – обратилась я к высокой блондинке за кассой.
– Вы пришли на автограф-сессию Бенджамина Гудинга? – спросила она.
– Да.
– Это на третьем этаже.
– Спасибо. А где лифт?
Она пристально посмотрела на меня.
– Извините, но у нас нет лифта. Вы совсем не можете ходить?
Я отрицательно покачала головой и посмотрела на лестницу.