Дом оказался пуст.
Я вышел на улицу. Наверно, соседи насторожились при виде парня в трусах и халате, обходящего свою собственность с пистолетом в руке, но в тот момент мне было на это наплевать.
Взломщик бесследно исчез. Я вернулся в дом.
– Энни! – позвал я, по второму разу обходя первый этаж.
Она не откликнулась. Кухня была пуста. Спальня тоже. Там, где она спала, одеяло было откинуто.
– Милая! – крикнул я, уже громче.
Она не ответила.
Я поднялся наверх, в коридор. Теперь и дверь моего кабинета оказалась распахнутой.
– Энни?
Опять молчание. Я ощутил, как во мне закипает кровь. Адреналин обострил зрение. Я стал подкрадываться бочком, прижав пистолет к себе, потом шагнул в кабинет.
Энни склонилась над моим столом, держа отмычку и тензометрический ключ и разглядывая то, что я приготовил для проникновения в банк: планы девятого и десятого этажей, расположения офисов, заготовки фальшивых пропусков, бумажники, где лежали документы с моими фото и чужими именами, открытую коробку с патронами, десятки отмычек и приспособлений для взлома и особо – грозного вида нож.
Она повернулась и уставилась на меня:
– Что это такое, Майк?
Скрывая пистолет, я боком прошел мимо нее и сунул его подальше на полку.
– Что ты здесь делаешь?
– Пытаюсь разобраться, что за чертовщина с тобой происходит.
– Это ты открыла двери внизу?
– Нет.
– Точно?
– Да.
Она положила отмычку и ключ. Потом взяла нож, выщелкнула лезвие и повертела его в свете лампы.
– Значит, дело вовсе не в трусости?
– Нет, – согласился я.
Я внимательнее присмотрелся к отмычке, которую положила Энни. Это оказалась одна из тех, что я выбросил, когда коп шел следом за мной к дому.
– Вообще-то, не так уж это и трудно, – сказала она, взглянув на дверь кабинета. – Надо лишь пошевелить ею в замке.
– Конечно, если взять отмычку.
– У тебя есть право на личное пространство, но я должна знать. Прежде ты никогда не запирал дверей. И вот после всего, что было вечером, я просыпаюсь, а тебя нет.
– А что ты ожидала здесь найти?
Похоже, накал страстей между нами ослабел.
– Сама не знаю. В худшем случае какой-нибудь музей трофеев твоей неверности, спички и рецепты, запасной электронный адрес, второй телефон.
Я достал из кармана телефон, которым пользовался для связи с Линчем.
– У меня есть второй телефон, однако он не для шашней у тебя за спиной.
– Значит, вот что ты задумал? – Она внимательно разглядывала схемы охраны, фотографии различных замков и компьютеров банка. – Ты для этого исчезал?
Я мог бы изобразить оскорбленность из-за вторжения в мою личную жизнь, но я это заслужил. Вот уже несколько дней вел себя подозрительно, многое скрывал и теперь чувствовал странное облегчение. Мне было нужно с кем-то поговорить.
Она взяла фальшивый документ, над которым я трудился.
– Это же для проникновения куда-то, – сказала она и рассмеялась. – Господи! Может, и в самом деле было бы лучше, появись у тебя другая женщина. Чем ты занимаешься?
Я включил музыку – на случай, если нас подслушивают.
– Теми, кто преследует Джека. Они его убьют, если он не сделает для них кое-какую работу. И теперь они давят на меня, чтобы я ему помог.
Она взяла водительские права на имя Томаса Санделы с моей фотографией.
– Значит, Майк Форд, который косит под милого обывателя, но в глубине души обожает власть, просто помогает, уступив бразды правления своему брату, который в жизни не сделал ничего путного?
– Я не собираюсь идти до конца, но мне надо заставить их думать, что пойду. И изображать это достаточно долго, чтобы вывести их на чистую воду.
Она взглянула на планы и схемы:
– И что это за работа?
– Не хочу тебя впутывать, Энни. Если ты предстанешь перед жюри присяжных…
Она пролистала несколько контрактов на перестройку помещений.
– Нью-йоркский банк Федерального резерва? Да ты меня разыгрываешь!
– Рад бы.
– Джек принуждает тебя, Майк?
– Я тоже поначалу так думал, но эти гады убьют его.
– Убьют? Да брось!
Я не смог бы ее одурачить, да и не хотел. Придется говорить начистоту.
– То убийство на Молл в Вашингтоне… Я был там. А убитый был ко всему этому причастен и собирался все рассказать властям. Его прикончили у меня на глазах. Если я не стану сотрудничать, они повесят его смерть на меня. Мужчина в кафе – их главарь, вот почему я взбесился. Они следят за мной.
– Ты хотел немного развлечься. Кажется, у тебя получается. – Она отступила на шаг. – Почему ты мне ничего не сказал?
– Чтобы обезопасить тебя, не сделать сопричастной.
Она приподняла бровь и словно вздернула меня на дыбу. Я прислонился к столу.
– Так вот, предположим, что человек, который тебе дорог, приходит и говорит, что некие люди выставляют его бандитом и убийцей. Он клянется, что это ложь, и ты решаешь ему поверить. И это очень любезно с твоей стороны. Но если после всего, что мы с тобой пережили, я снова заведу ту же песню, ты будешь стопроцентно права, спросив у себя: «Послушайте, да что же это за тип? Не найти ли себе другого, которому меньше везет на уголовщину?»
– Я помню тот день, – сказала она. – Насилие… на какое-то время оно привело меня в смятение, и я больше не хочу видеть тебя таким, никогда. Но я пережила. Поэтому будь собой и просто никого не убивай. Это даст тебе достаточно пространства для маневра. Я уже давно поняла, что выхожу замуж не за обычного пенька. Но я на такое согласилась. Будь со мной честен. Меня трудно напугать.
– Знаю. Отчасти поэтому я тебе ничего и не рассказывал. Боялся, что ты присоединишься ко мне.
Она просмотрела мои заметки по банковским компьютерам.
– Ты пытался их взломать?
– Энни, ты ведь не хочешь стать соучастницей.
– Я стану ею, только если помогу тебе. – Она показала на заметки. – Защищенные терминалы наверняка будут с беспроводной связью и не подключены к Интернету. Там у них собственные локальные сети. Плюс опознавание пользователей при входе – не менее чем по двум признакам. Тебе понадобится криптографическая карта и ПИН-код.
– Откуда ты знаешь?
– Я когда-то работала в Административно-бюджетном управлении.
– У тебя есть допуск?
– Возможно. У меня тоже есть тайны, Майк Форд.