– Скотина, – холодно проговорил я, оцепенев. До меня начало доходить, и я испытал шок. – Я был прав с самого начала. Ты действовал с ними заодно. В тот первый вечер.
Я всегда знал, что у Джека имелся потенциал стать величайшим мошенником на доверии. Раньше мне часто казалось, что он способен придумать и воплотить в жизнь нечто прекрасное, хитроумное, почти на уровне произведения искусства – на свежую голову, если когда-нибудь окончательно протрезвеет. Вот я и дождался: многоходовка, хорошо просчитанная искусная игра – всегда знал, что он на нее способен. Великолепная, как я и мечтал. Одна незадача: объектом этой игры был я.
Внезапно испугавшись, он приложил палец к губам и скосил глаза на телефон.
Нас слушали.
Я подошел к Джеку и положил руку ему на плечо. Как будто утешал, но я резко повернулся и, удерживая его за рубашку, зашел ему за спину и поймал шею в захват. Стащив Джека со стула, я поволок его в ванную.
Там включил воду на полную мощь, втянул Джека внутрь и прижал его спиной к ванне. Потом, пока помещение наполнялось паром, включил радио на полочке и врубил на полную громкость музыку.
Теперь нас никто не слышал. И никакой «жучок» не выживет в горячей воде.
– Ты меня подставил, – заявил я. – Ты работал на них с самого начала.
– Нет, Майк. Я говорил, что был порядочным человеком. И это правда, но потом они добрались до меня. Выбора не было.
Я стиснул его промокшую рубашку и резко встряхнул.
– Хватит заливать! – рявкнул я.
– Да пошел ты!
Он сильно ткнул меня кулаком в скулу, но я его не выпустил.
– Вся моя жизнь. Работа. Энни. Все это рухнуло из-за тебя.
– Ты сам в душе этого хотел. Честного не подбить на преступление.
– Так ты еще и обвиняешь меня?
– В этом и закавыка. Все было затеяно ради тебя. Есть миллион спецов, которые справились бы лучше, так почему они нацелились именно на тебя? Они подставили меня только для того, чтобы добраться до тебя, Майк. Это ты втянул меня во все это.
Потрясающая наглость! Стремление не только исказить правду, но и перевернуть ее с ног на голову.
– Не смей мне лгать! В этом ли причина? Уж не ты ли стоишь за всей этой гребаной махинацией? Может, все они работают на тебя? Убью!
Я встряхнул его сильнее, ударив головой о край ванны. Джек закрыл глаза, поморщился и заплакал:
– Прости, Майк! Я просто кусок дерьма. Я пытался! Честно пытался, но они меня подловили. Я не могу измениться, Майк! Но ты должен знать, что ничего подобного не должно было произойти. Никто не должен был пострадать. И никто не пострадает. Нам нужно просто сделать эту работу, и мы будем свободны и чисты. Давай вернемся и что-нибудь придумаем. Мы все исправим.
Господи… Лучше бы Джек врезал мне в глаз, чем слушать это сопливое самобичевание.
– Я больше знать тебя не желаю.
– Они убьют меня, Майк. И ты это знаешь. Ты их видел.
– Я больше в это не верю, Джек.
– Нам надо вернуться и сдать назад. Если они узнают о том, что ты разгадал подставу, мне конец.
– Нет, Джек.
– Если ты уйдешь, они поймут. Они слышали, о чем ты говорил. Они следили за мной. Я хотел тебе рассказать, Майк, но они бы меня убили.
– Придумай что-нибудь посвежее.
Я развернулся и вышел.
* * *
Удаляясь от дома Джека, я был настолько взвинчен, что едва заметил, как разогнался до шестидесяти миль в час на жилой улице. Я придавил тормоз и глубоко вдохнул. Я так и не узнал, что происходит: либо Джек действительно был лишь жалкой наживкой, либо каким-то образом дирижировал событиями, загнав меня в ловушку с самого начала.
Ожил телефон. Звонил Джек. По идее, мне следовало проигнорировать этот звонок, но у меня появилось еще несколько обвинений, которые хотелось бросить ему в лицо. И я ответил, поворачивая руль вправо и проезжая на красный свет.
– Даже не звони, Джек. Ты для меня умер.
– Майкл? – осведомился голос Линча.
– Что?
– Я подумал, что надо бы сообщить: Джек пока еще жив, но умрет… точно не скажу… минут через десять или пятнадцать. Я не врач. Так что вам, наверное, стоит поторопиться. И перестаньте рыпаться, Майк. Из-за этого только люди страдают.
Разговор прервался. Я развернулся, взметнув шинами гравий на обочине, и помчался обратно к дому Джека.
Входная дверь была распахнута. Войдя, я сразу увидел его ноги в проеме кухонной двери. Джек лежал лицом вниз. Я подошел. Вокруг головы Джека растекалась лужа крови, медленно заливая кухонный нож.
Линч глубоко рассек кожу на его голове. Я сложил несколько бумажных полотенец в компресс, прижал его к мокрым от крови волосам брата и набрал 911. Джек дышал, то приходя в сознание, то теряя его. На столе еще остывала кружка кофе, к которому я так и не притронулся.
«Скорая» приехала минут через десять. Медики выглядели на удивление спокойными, пока несли Джека по входной лестнице и грузили в машину – во всяком случае, пока не обследовали. Один сказал что-то о нитевидном пульсе и резко сниженном давлении. Ему сразу начали вливать внутривенно что-то прозрачное. Джек на секунду открыл глаза, посмотрел на меня и снова отключился. Пока мы ехали, я позвонил отцу.
В больнице уже ждали хирург и два ассистента. Брата сразу повезли в травматологию. Через открытую дверь я видел, как его перекладывали на операционный стол.
– Разрежьте ему брюки, подготовьте бедренную артерию и принесите катетер и набор для венесекции, – распорядился хирург. – Надо поскорее накачать его жидкостью.
Он взял скальпель, обернулся, увидел меня и рявкнул помощнику, чтобы тот закрыл дверь.
Кто-то отвел меня в комнату ожидания. Там я и принялся коротать время вместе с другими горемыками, следя, как стрелка часов приближает мою встречу с агентом ФБР.
Процедура заняла около часа. Меня провели в послеоперационную палату, возле которой уже вилась стервятником дамочка из расчетного отдела.
– У нас есть несколько документов на подпись, если у вас найдется минутка, – заявила она, когда я вошел в палату.
Я прошел мимо нее.
Джек еще не пришел в сознание. Щеки у него были восково-белые.
Я уселся на жесткий стул возле кровати и стал ждать, поглядывая на телевизор, передававший голливудские сплетни, и считая минуты, оставшиеся до того момента, когда я опоздаю на встречу с Лэссетером – моей единственной надеждой на выход из этого кошмара.
– Да вы издеваетесь, – сказал я, когда в палату вошел медик. Это оказался тот же фельдшер, что и в прошлый раз. – С ним все будет в порядке?