– Мы не хотим войны, – прогудел Зубр. – Но если придется…

– Придется, видимо, – ответил Седой.

И неожиданно попытался достать Зубра в горло. Зубр увернулся, Мора подсек Седого под ноги – бестолку, только голень отбил о привод экзоскелета. Но одновременно с Морой Молодой, подпрыгнув, ударил полковника обеими ногами в грудь. Тут уж равновесие удержать не удалось. Седой опрокинулся, перекатился на спину, ища Терминатора – и замер: боец стоял там же, где и стоял, но на его плечах не было головы, два невысоких фонтана крови орошали комбез. А потом тело упало.

– Работаем! – заорал Седой.

Из-за пригорка выскочили его ребята. Все пятеро – очевидно, уже давно вылезли из трубы, лежали в траве. «Молодцы!» – мысленно похвалил солдат Седой. Но тут произошло еще одно чудо: двоих из бежавших словно сдуло ветром – они отлетели в сторону и еще метров пять ехали по земле. Трое оставшихся, не обернувшись, принялись маневрировать. Полковник лягнул Молодого, тот с визгом отлетел в сторону, но подскочивший Зубр наотмашь влепил ногой Седому по лицу. Шлем выдержал, однако удар был силен – в глазах на секунду помутилось. Тут подскочили двое бойцов (где третий?), полковник поднялся и успел увидеть, как на него летит его собственная машина. Седой снова упал, уклоняясь от столкновения.

– Куда по тачке! – заорал кто-то из сталкеров. – Там шлемы!

Мысли полетели галопом: стреляли из неизвестного оружия; судя по направлению – со стороны цеха, где электра; противопоставить нечего – нужно валить.

– Отходим! – заорал Седой, вскочил и понесся к склону, где должна быть канализационная труба. Сзади раздались выстрелы, сдавленный крик. Рядом свистнуло – пуля. Вдруг что-то с силой ударило в бок – как будто с размаху налетел на бетонную стену. Захрустели сочленения экзоскелета, правая рука отяжелела, замерла, словно скованная гипсом. Седой прыгнул, глухо охнул, когда со всего размаху приложился о бетонный перекат трубы. Мельком глянул на оставленное поле боя – к нему бежали трое сталкеров, его бойцов видно не было. Полковник перескочил на другую сторону трубы и нырнул в пролом.

– Ушел, падла! В дыру залез, – успел услышать он сверху.

Седой бросил в сторону выхода гранату, прыгнул за поворот и упал на пол.

Глава шестнадцатая,
в которой разъясняются неожиданности предыдущей главы

Людей было трое. Кто они – Шаман разглядеть не смог: солнце садилось как раз у них за спиной, отчего видны были только силуэты. Вся эта мизансцена напомнила сталкеру картину из фильма «Неуловимые мстители», даже мотив в голове заиграл.

Шаман тихо вернулся к входу в подвал и присел на ступеньку. Стали слышны шаги, и вот люди показались из-за угла. Сталкеры. Вроде бы, вольные. И тут Шаман узнал одного – Молодой! Первым чувством было облегчение. А потом вмешалась совесть. И поэтому уже было решившийся окликнуть сталкеров Шаман закрыл рот. Но тут до него дошло: они идут к ученым, больше не к кому. А там их как раз ждут.

– Молодой! – крикнул из укрытия Шаман.

Шаги стихли. Сталкер ждал, давая мужикам время оправиться от неожиданности.

– Кто здесь? – низкий голос раздался всего в паре метров, из-за кузова «КамАЗа».

– Свои, – Шаман медленно поднялся по ступенькам и вышел на свет.

– Шаман? – Молодой удивленно уставился на бывшего вожака.

– Прошу любить и жаловать.

– Ты как здесь?

– Долгая история. А вам лучше к яйцеголовым не ходить.

– Почему? – второй сталкер, незнакомый, с худым неприветливым лицом подошел со спины.

– Еще одна долгая история.

– А ты все-таки расскажи, – третий сталкер, здоровый бородатый мужик вышел из-за «КамАЗа», держа Шамана на мушке.

– Расскажу. Давайте только на ночлег где-нибудь устроимся.

– Шаман, нам на базу надо, – пояснил Молодой. – Хотелось бы до ночи успеть.

– К Дику небось?

– К нему.

– Нету Дика.

– А где он?

– По официальной версии – его убил я.

– Как это? – хмурый сталкер подошел ближе, внимательно заглядывая в лицо Шамана.

– Ну, завязка рассказа, вижу, заинтриговала. Так что давайте все же поищем, где перекантоваться на ночь.

– Этот подвал, с которого ты вылез, не пойдет? – поинтересовался бородатый.

– Нет. Нехороший подвал. Да и выходов много.

– Тут недалеко есть схрон один, – сказал после небольшого раздумья хмурый. – От Выброса, правда, не спасет.

– Не будет сегодня Выброса, – уверенно сообщил бородатый.

– Ну двинули тогда.

Хмурый с Молодым пошли вперед, бородач сделал Шаману пригласительный жест и пристроился следом.

– Кто это? – спросил хмурый у Молодого.

– Шаман, атаман «Воли».

– Чего? – прогудел бородатый.

– Тихо, тихо, мужики, – успокоил Шаман. – Вынужден уточнить: бывший атаман «Воли».

– Чего? – теперь уже изумился Молодой.

– Завидую я вам, хлопцы. Сегодня вы узнаете столько нового и интересного. С вас, кстати, жратва.

Хмурый снова внимательно посмотрел на Шамана.

– Давно не ел?

– Два дня почти.

– Я Мора, это – Зубр, – сказал хмурый, доставая из рюкзака полпалки колбасы.

– Рад знакомству, – кивнул Шаман, принимая колбасу. – Спасибо.

По асфальтовой дороге двинулись параллельно забору, ограждающему низину с базой ученых. Обошли по канаве, наполненной хлюпающей жижей, «костер», выбрались на пригорок. Дорога привела к воротам, ржавым и погнутым. За забором стояло небольшое двухэтажное здание с плоской крышей, стены, некогда желтые, покрывал какой-то странный серо-коричневый мох, отчего казалось, что на дом накинута маскировочная сетка.

– Что это? – спросил Молодой.

– Здание, – коротко ответил Мора.

– Спасибо, бро.

Мора повел сталкеров ко входу, где на полусгнившем косяке сиротливо висела половина дверной створки. По захламленной лестнице поднялись наверх. Мора со скрипом откинул железный люк и поднялся на крышу. Остальные забрались следом.

Крыша – ровная площадка, залитая битумом, с полуметровыми бетонными бортами по краям – представляла собой прекрасную оборонительную позицию. Посередине высилась небольшая металлическая постройка вроде сарая, метра два на два. Дверь в сарай была открыта, видны были закопченные внутренности – видимо, там не раз разжигали костер.

Вид с крыши открывался просто сказочный. Сталкеры, не сговариваясь, подошли к краю и уставились вдаль. Почти коснувшееся линии горизонта солнце залило Зону неярким теплым светом. Тусклый пейзаж заиграл всеми цветами осени. Тлели яркими пятнами перелески, искрилась недалекая речка, даже пожухлая трава на холмистой равнине подкрасилась золотистыми отблесками и стала напоминать ковер с причудливым узором из кустарников и заросших ряской небольших озер. Вдалеке, за болотами, виднелся размытый туманной дымкой силуэт Скадовска. Ярко-оранжевая полоса отмечала границу Красного леса. А еще дальше, почти невидная, но все равно узнаваемая – торчала восклицательным знаком труба Станции.