Флитгейл подвёл Урусова к Макдэвишу и представил его. Старик вмиг приободрился, и разговор тут же зашёл о тех вещах, которые вполне устраивали археолога. И не только археолога – вокруг тут же образовалась группа любопытствующих. И впрямь, как говорил Макдэвиш, разговоры об оккультизме открывали дверей в самые высокие круги общества.
– Так вот, господин Урусов, что бы ни говорили критики спиритизма, мы не можем отрицать несомненного существования некоторых людей, связанных с тонким миром, – назидательно говорил Макдэвиш под одобрительный гул остальных гостей.
– Да, князь, вы ведь и сами продемонстрировали нам свои способности, – любезно подтвердил граф Бёрлингтон, обращаясь к Урусову.
От напряжения Гай пропустил начало этого разговора; вероятно, вновь скрестили копья сторонники и критики спиритизма, и, по-видимому, Урусов вновь занял осторожную, дипломатическую позицию.
– Да, я немного практикую, но я не склонен придавать слишком большого значения всякому заявлению о сверхъестественном явлении или особой способности.
– Проверять эти сообщения и заявления действительно невероятно сложно. Это я вам заявляю как специалист, – Макдэвиш, увлёкшись, заговорил громко, игнорируя неубедительную попытку одной гостьи рассказать что-то душещипательное о привидениях из личного опыта. – Мне по занимаемой должности приходится отделять, так сказать, зёрна от плевел. Выслушивать всякие истории, ездить в разные места, если рассказ заслуживает мало-мальского доверия, составлять комиссии. Да вот мы с мистером Флитгейлом совсем недавно имели удовольствие выслушать увлекательнейшую историю одного бродяги с Хайгейтского кладбища…
Флитгейл аж похолодел – он никак не ожидал такого поворота в разговоре, и потому довольно бестактно перебил старика. Не хватало ещё, чтобы Урусов знал о том, что им известно о кладбище! От испуга он заговорил немного взвинчено:
– Можно не верить в россказни бродяги, но как можно сомневаться в честности человека из приличного общества!
– Что же, мистер Флитгейл, вы – учёный человек, археолог и историк, примите на веру всякое устное свидетельство? – спросил Урусов.
– Лондон – столица науки и просвещения, и здесь есть много достойных людей, которые составляют цвет спиритизма, и мой салон – тому лишнее подтверждение, – несколько самодовольно сообщил Бёрлингтон.
Некоторые гости вразнобой подтвердили слова графа: многие из присутствующих бывали гостями на сеансах в его доме, некоторые только рассчитывали на такую удачу.
– Но даже среди ваших гостей могут быть весьма умелые, скажем так, – имитаторы, – чуть кривя рот, негромко сказал Урусов.
– Что вы хотите сказать, князь? – волнение Флитгейла неожиданно переросло в азарт. – Вы обвиняете кого-нибудь из гостей графа в мошенничестве?
– У меня нет оснований подозревать кого-либо, мистер Флитгейл.
– Но даже одно ваше предположение оскорбительно и для хозяина дома, и для любого из тех уважаемых спиритов, которые имели честь быть приглашёнными в дом его сиятельства!
– Я вовсе не желал произвести подобный эффект своим замечанием, – досадливо поморщился Урусов. Напряжение среди гостей нарастало, происходило нечто из ряда вон выходящее, и всем захотелось оказаться поближе к центру событий.
– Я прошу вас, господин Урусов, пройти теперь в библиотеку, мне необходимо сказать вам несколько слов… – с этим Флитгейл поднялся, и на слегка деревянных ногах прошествовал в библиотеку за гостиной. Урусов, скривившись нервным тиком, быстро поднялся и вышел вслед за ним; в библиотеке остановился подле пюпитра для чтения и посмотрел на Флитгейла равнодушно-надменным взором.
– Вы неосмотрительно отозвались о гостях графа Бёрлингтона, среди которых, в качестве спирита, выступала и моя невеста, мисс Ива. И вы позволяете себе прилюдно обвинять её в мошенничестве и недостойном поведении! Знаете ли вы, милорд, что вы нанесли таким образом оскорбление мне. Я требую сатисфакции.
– Прошу вас, что за ребячливость, доктор Флитгейл! – в библиотеку ворвался Бёрлингтон, испуганно схватил Гая под локоть.
– Отчего же – ребячливость? – спросил Гай, сам не узнавая своего голоса, настолько он вдруг стал жёстким и резким. – Я – джентльмен, и я не позволю наносить оскорбление даме.
– Послушайте, это же просто недоразумение… – побелев, как полотно, продолжал Бёрлингтон срывающимся на фальцет голосом.
– Почему же – недоразумение? – выговаривая медленно и старательно, ответил Урусов. Его рот дёрнулся, красивое, утончённое лицо исказилось почти до неузнаваемости. – Доктор Флитгейл – человек серьёзный и вполне способный отличить недоразумение от оскорбления. Извольте, мистер Флитгейл. Ваш вызов принят.
* * *
Алоиз разливал чай в небольшие восточные пиалы, Суон раскуривал сигару, а Ива раскладывала нетрудный пасьянс на столике, когда в гостиную вошёл Флитгейл. Все взоры устремились на него, и в комнате повисла давящая тишина. По правде сказать, Гай выглядел так, словно ангел смерти уже осенил его своим чёрным крылом, или будто все призраки Лондона подкараулили его у входа в дом на Глостер-плейс.
Археолог, в не слишком ладно сидевшем фраке и с цилиндром в руке остановился посреди комнаты, несколько раз кашлянул, чтобы преодолеть спазм в горле, и сказал сиплым голосом:
– Он выбрал шпаги…
Алоиз тихо ахнул, Суон не успел раскурить сигару, обжёг пальцы и сквозь зубы чертыхнулся.
– Ну-ну, Флитгейл, только без паники, – опомнился он, – уверяю вас, драться вам не придётся.
– Садитесь, Гай, – Ива показала на кресло у камина, кивнула Алоизу, чтобы тот налил потрясённому гостю чего-нибудь покрепче. – Значит, Урусов принял ваш вызов?
– Принял, – безнадёжно ответил Гай.
– Уверяю вас, дорогой друг, повторяю – дуэли не будет! – утешал Флитгейла инспектор, стараясь перехватить цилиндр, который тот не знал куда деть, пока Алоиз был занят приготовлением напитка.
– Но Суон! Я даже не знаю, как браться за эту штуку! Я же должен, как бы то ни было, встать, отдать честь, ну, что там требуется? Боже мой, это несерьёзно, дуэль не состоится просто потому, что князь умрёт от смеха… – горько, отчаянно выталкивал слова Флитгейл. – Он пришлёт своего секунданта. Завтра мне надо быть дома и ждать его делегации… Какой кошмар.
Взгляд археолога красноречиво взывал к инспектору: «Это вы втравили меня в это дело!». Суон выглядел совершенно подавленным. Ива наблюдала за этой сценой спокойно, с любопытством искушённого зрителя.
– Послушайте! – неожиданно спохватился Суон. – Мисс Ива, полгода назад вы как-то обмолвились, что Алоиз – отличный фехтовальщик, не так ли? Гай, дружище – ваша задача оттянуть дуэль на пару дней, а вы, Алоиз, не соблаговолите ли дать нашему другу пару уроков фехтования? Просто для некоторой уверенности?
Алоиз поставил старинный толстостенный рёмер на столик перед Флитгейлом, аккуратно поправил пробор. Лицо его выражало крайнюю степень ответственности.