Посмотрев на часы, Марина спохватилась. Пора. Через час приедет Катя, привезет свадебное платье. Наконец-то она сможет примерить все сразу: и платье, и фату, и туфли. Неделя — и она станет Мариной Самохваловой. А там видно будет.
— Юлька, тебе кофе наливать?
— Наливай.
— Пока ты была в поле, звонил Влад.
— Влад? — Ослепительная блондинка, с обожанием разглядывавшая себя в зеркале, повернулась к подруге. — Опять?
— Опять. Я сказала, что ты у клиента. Передайте, говорит, что звонил Влад. — Хрупкая невысокая Кристина поставила перед Юлей чашку кофе.
— Вот ведь зануда, — пробормотала та, отхлебывая ароматный горячий напиток. — Нет, с этим надо кончать! — Она с досадой отодвинула чашку так, что блюдце опасно звякнуло. — Слушай, Кристин, если еще позвонит, скажи, что я уволилась. Хорошо?
— Хорошо, — пожала плечами Кристина. — А что случилось? Этот Влад, он ведь тебе постоянно звонит. Я думала… это твой молодой человек.
— Куда там молодой человек! Просто кретин один. Мы с ним пару раз трахнулись, так он после этого бросил беременную невесту и решил, что я должна выйти за него замуж.
— И что?
— Да ничего. Как говорится, переспать — это еще не повод для знакомства. Если бы я выходила замуж за каждого, с кем ложилась в постель… К тому же он грязнуля. В шкафу — «Бермудский треугольник», недельные носки — на журнальном столике.
Кристина помолчала, глядя в чашку, потом несмело спросила:
— Юль, а ты знала, что у него есть беременная невеста?
— Ну… Вообще-то знала.
— Тогда зачем тебе это понадобилось?
— А вот это уже не твое дело, — зло прищурилась Юля, и ее большие серые глаза превратились в злые пунктирные черточки. — Значит, понадобилось. К тому же я не виновата, что он такой енот-потаскун.
На Юлином столе ожил телефон.
— Страховая компания «Гарант-Эль». Добрый вечер, — промурлыкала она в трубку совсем другим, мягким и услужливым голосом.
Все это было вчера. А потом прошла ночь, наступило утро, начался новый день — день-обманщик, поначалу так много обещавший ярким солнцем, теплым и влажным ветром, который скоро пригнал тучи, похожие на грязную вату. Ближе к вечеру тучи разродились мелким, заунывным дождиком, даже не дождиком, а противной водяной пылью. Люди шли по улицам в недоумении: стоит открывать зонт или нет? Буквально через несколько минут и головные уборы, и пальто становились мокрыми, хоть выжимай. Еще даже не начало темнеть, а машины уже зажигали фары.
В сыром воздухе будто ожили все страхи, сомнения и дурные предчувствия. Как-то внезапно вдруг наступила та мучительная пора, когда кажется, что время умерло и весна никогда уже не наступит. Пора, когда так плохо одиноким, больным и невезучим, и даже счастливые и удачливые со страхом думают о завтрашнем дне. Когда остается так мало сил, чтобы дождаться лета. Наступала обычная предвесенняя петербуржская хандра…
Марина уже второй час топталась на тротуаре перед станцией метро «Парк Победы», выглядывая в потоке несущихся машин черный «Сааб» Андрея. Они должны были встретиться в десять и поехать в казино — поиграть по маленькой, но часы показывали начало двенадцатого, а Андрей все не появлялся. Марина ругмя ругала себя за то, что оставила дома сотовый, и без конца бегала к автоматам. Ни домашний, ни рабочий, ни сотовый телефоны Андрея не отвечали.
По-хорошему, надо было бы давным-давно развернуться и пойти домой, благо что недалеко, всего в десяти минутах ходьбы через парк, но какое-то тяжелое, гнетущее чувство не позволяло ей это сделать. Она понимала: что-то случилось. И этим «что-то» была не автокатастрофа и не несчастный случай. Андрей не ехал потому, что все узнал. Марина, правда, не исключала такого развития событий, более того, даже готовила себя к нему, но все шло так прекрасно и безоблачно, что она позволила себе расслабиться, раньше времени погрузиться в нирвану почти исполненной мечты. Не знавшая ни минуты покоя уже полгода, а особенно в последний месяц, она перестала волноваться, полагая, что дело сделано и мамонт в яме. И вот теперь, словно выдернутая из теплой ванны на холод, она маршировала взад-вперед, как солдат на плацу, и не знала, что делать.
И надо же было этому случиться именно сегодня!
Дождь то припускал сильнее, то истощался до едва заметной мороси, в песцовой шубе было жарко и неудобно. Стоило провести по меху рукой, шерстинки склеивались в длинные серые иголки. «Я похожа на дикобраза», — подумала Марина и удивилась, о какой ерунде беспокоится.
А беспокоиться стоило о другом. Марине было что скрывать от жениха. Лет так шестнадцать она подарила древнейшей профессии. Когда-то имелся у нее и сутенер, да выбился в люди и решил, что не к лицу ему проституток «держать». Как раз в это время один из постоянных Марининых клиентов предложил ей работу в своей фирме.
«Но я же ничего не умею», — смущенно ответила она. «Мариша, мне нужен человек, который будет делать то, что ты прекрасно умеешь: носить красивые платья, подавать кофе, улыбаться и спать с нужными людьми. Как видишь, я откровенен и не говорю, что мне нужна секретарша, — улыбнулся Олег. — А со Славиком, я думаю, проблем не будет».
Проблем действительно не было. То ли новый Маринин хозяин все уладил, то ли она уже окончательно надоела Славику, но расстались они мирно — по крайней мере так казалось ей.
На новом месте все шло по-старому. Сотрудники фирмы знали, что такое Марина, и относились к ней соответственно, но это нисколько ее не волновало. Ей нравилось проснуться утром и сесть перед зеркалом, сделать сложный макияж, уложить волосы, вытащить из шкафа красивый костюм, нравилось идти по улице и ловить на себе восхищенные взгляды встречных мужчин и завистливые — женщин. Людей она презирала, всех без исключения, просто кого-то больше, кого-то меньше, но себя любила беззаветно и без памяти. Надо же кого-то любить!
Годы превратили Марину из обиженной жизнью и людьми девчонки в холодную, расчетливую женщину. Главной и единственной целью в ее жизни давно стали деньги. С блаженной дрожью в пальцах она брала у начальника конвертики с зарплатой, пересчитывала купюры, с чисто физическим наслаждением доставала их из кошелька, чтобы расплатиться в магазине, кафе или косметическом салоне.
Между презентациями, приемами и банкетами, которые Марине надлежало украшать собой, с одной стороны, и обслуживанием в постели нужных людей и самого шефа — с другой, Марина сидела в офисе, варила кофе и заученно улыбалась посетителям. Все шло отлично, однако скоро ей пришлось задуматься о вещах неизбежных и неприятных.
Отметив двадцать восьмой день рождения, Марина вдруг осознала, что незаметно подросло новое поколение молоденьких зубастых акулок, которые шли в постельный бизнес не по необходимости, а по призванию, с удовольствием и энтузиазмом, не страдая при этом никакими ветхозаветными комплексами.
«Да, проститутки век недолог… Высокооплачиваемой проститутки, разумеется, — думала Марина, сидя в кафе и наблюдая, как очаровательное юное существо с наивно-хищными глазками обхаживает пожилого господина в клубном пиджаке. — Конечно, существуют любители и зрелых, элегантных женщин. Но вот беда, обычно у стоящих чего-то мужчин есть свои зрелые элегантные жены, поэтому для отдыха им хочется свеженького и остренького».